Страница 155 из 180
12. Посему закон свят, и заповедь свята и праведна и добра.
12. Здесь Апостол делает вывод из 7–11 стихов. Закон, рассматриваемый, как целое, и каждая его заповедь сами по себе святы , т. е. возвышают человека над грешным миром и требуют преданности Богу от всего сердца. Заповедь, кроме того, Апостол называет праведной , как устанавливающую правильные отношения между отдельными существами, и, след., прямо противоположной греху, и благой , т. е. благодетельной, «уготовляющей жизнь хранящим ее» (Феодорит).
13. Итак, неужели доброе сделалось мне смертоносным? Никак; но грех, оказывающийся грехом потому, что посредством доброго причиняет мне смерть, так что грех становится крайне грешен посредством заповеди.
13. Апостол чувствует нужду еще точнее формулировать решение поставленной им проблемы. Могло ли доброе , спасительное по существу своему, сделаться причиною смерти , т. е. наивысшего зла? (в смысле 10-го стиха). Нет - отвечает Апостол - смерть человеку причинил грех, а не то доброе . Это сделал грех для того, чтобы оказаться, явиться (ίνα φανή - по-русски неточно: оказывающийся грехом ) как грех , т. е. в своей истинной натуре, а таким он явился, причиняя смерть, т. е. высшее зло, посредством того, что само по себе есть благо. Это было необходимым приготовлением к делу искупления, которое и было воспринято людьми тогда, когда для них ясно стало все вредоносное влияние их прежнего руководителя и друга - греха. Грех превратил благословение Божие - закон - в проклятие! Можно ли было после этого с ним пребывать в общении? - Так что грех становится - правильнее: чтобы явился (ίνα γένηται) - выражение параллельное предшествующему: чтобы оказаться . Грех должен был явиться пред глазами человека во всей своей гнусности ( крайне грешен ), и вот он является таким, злоупотребив заповедью Божией ( посредством заповеди ).
14. Ибо мы знаем, что закон духовен, а я плотян, продан греху.
14–25. Причина, почему закон принес человеку проклятие вместо благословения, лежала в испорченности человеческой природы. Человек - существо плотское, и плоть его подпала вполне господству греха, который стал законам для его воли. Однако и в естественном человеке, кроме плоти, есть «душа (или, как выражается Апостол, ум ), и душа не может не признавать пользы закона Божия», хочет его исполнять. Но, к сожалению, это истинное я человека - бессильно в своих стремлениях к добру. Собственно действующим началом является плоть, в свою очередь являющаяся безвольным орудием греха. А так как все-таки душа является носительницей самосознания, то в результате всего получается, что одно и то же лицо и стремится к добру, и делает зло. При таких условиях естественный человек вовсе не может соблюдать закон, и этот последний, не давая человеку оправдания, может приводить его только к сознанию своего бессилия.
14. Закон духовен (πνευματικός). Это слово (πνευματικός) означает происхождение закона из божественного духа (ср. I: 11 ). «Закон написан духом Божиим» (Феодорит). В силу этого он есть «наставник добродетели и враг порока» (Злат.). - А я плотян (σάρκινος), т. е. я, как и всякий другой человек невозрожденный, неискупленный, по своей природе (поэтому Апостол употребляет с 14-го ст. везде настоящее время для описания своего состояния) ищу только того, что приятно. У него есть и добрые задатки, но эти природные задатки едва видны - они обессилены и заглушены. Выражение плотяный не тожественно однако с выражением плотской (σαρκικός). Последнее указывает на такое состояние, в котором человек определяется в своих решениях, и действиях только плотью (σαρξ) и когда добрые задатки уже вовсе не заметны, а первое обозначает только преобладание низшей, физической, жизни (ср. 1 Кор III: 1, 3). - Продан под грех , т. е. вполне завишу от силы греховного начала, подобно тому, как раб зависит от своего господина. Но этим не обозначается необходимость греха, а лишь сила его. «На деле же бывает так, что грешащий в угоду самости и страстям всегда делает это свободно, самоохотно решается на такие дела… Грех представляет дело так, что человек считает более пригодным поступить против закона, нежели по закону - и грешит. Человек может и не грешить, но он только так грехи любит, что на требования правды и не смотрит» (Феофан).
15. Ибо не понимаю, что делаю: потому что не то делаю, что хочу, а что ненавижу, то делаю.
15. Апостол разъясняет, в чем именно заключается рабство человека греху. - Не понимаю что делаю . Раб не знает, что собственно имеет в виду его господин, заставляя его что-либо совершить. Так и человек, предавшийся греху, действует по слепому инстинкту, который заставляет его делать то, что человеку вовсе и не думалось; человек совершает то, что он сам по себе никогда бы не стал делать. - Не то делаю, что хочу . Из этого ясно, что Апостол говорит во всем этом отделе с 7-го ст. о человеке невозрожденном, ибо возрожденный человек, благодаря помощи благодати Божией, может всегда приводить свое хотение в исполнение, «Бог, - говорит Апостол филиппийским христианам, - производит в вас и хотение и действие, по своему благоволению» (Флп II: 13). - Замечательно, что изображение душевного разлада, какое здесь дано Апостолом, сходится с наблюдениями и языческих философов, которые изображали свое душевное состояние прямо трагическим. Так Епиктет говорил: «что хочет (согрешающий), того не делает, а делает то, чего не хочет» (Euchir. II: 26, 4), а Овидий восклицал: «вижу лучшее и одобряю, а следую худшему!» (Metam. VII, 19).
16. Если же делаю то, чего не хочу, то соглашаюсь с законом, что он добр,
16. Апостол сознает, что его действия не согласны с его внутренними склонностями. Хотя он поступает против закона Божия, тем не менее он не может не сознавать, что закон собственно достоин всякого уважения ( добр - по греч. καλός - собственно: прекрасен ).
17. а потому уже не я делаю то, но живущий во мне грех.
17. Здесь Апостол вовсе не хочет оправдывать себя - он говорит это только для того, чтобы яснее изобразить свое бедственное состояние. Его личность, его я - уже перестало быть хозяином в своем собственном доме! Там распоряжается только грех. Что может быть невыносимее такого подчинения?
18. Ибо знаю, что не живет во мне, то есть в плоти моей, доброе; потому что желание добра есть во мне, но чтобы сделать оное, того не нахожу.
18. Апостол еще обстоятельнее раскрывает пред читателями всю бедственность своего состояния. - Не живет во мне, то есть во плоти моей . Сказавши, что доброе не живет в нем , Апостол сейчас же выражением «то есть» ограничивает сказанное, чтобы не подумали, что в нем вообще , во всем его существе нет никакой доброй мысли, доброго чувства и желания. Он говорит, что именно в плоти его не живет доброе. Очевидно, что он различает в себе две стороны: я и плоть (телесно-материальная сторона). Его я, как он сказал уже выше, оценивает закон Божий по достоинству и стремится к добру, но плоть не дает возможности удовлетворять такому стремлению. Плоть здесь, таким образом, выступает, как седалище и область господства греха в человеке. В плоти живет грех и отсюда он стремится привести к гибели всего человека. Чуждая - очевидно, темная, демонская - сила завладела плотскою стороною человеческого существа и не дает возможности жить и развиваться добрым задаткам. Так посаженный среди крапивы цветок быстро заглушается крапивой и увядает! - Желание добра есть во мне… Апостол как бы осматривается вокруг, в сфере своей внутренней жизни, и усматривает, что есть в нем добрые желания и намерения, но нет - прекрасных дел! (по новейшим изданиям, это место читается так: «но соделания добра нет!» - Слово нахожу признается излишним прибавлением, так как его нет в большинстве наиболее древних кодексов. См. изд. Tishendorf a Novum Fest gr. 1872 г.),