Страница 104 из 180
5. Думающие так не знают, что вначале словом Божиим небеса и земля составлены из воды и водою:
6. потому тогдашний мир погиб, быв потоплен водою.
7. А нынешние небеса и земля, содержимые тем же Словом, сберегаются огню на день суда и погибели нечестивых человеков.
5–7. Опровергая лжеучение лиц, отрицавших возможность для Творца по свободной воле изменить лицо земли и весь мир, Апостол доказывает, что для творческой воли Божией это вполне возможно. Издавна существовали небо и земля - из воды (έξ ύδατος) и водою (δΐ ύδατος): «из воды, как причины вещественной, и водою, как причиною совершительной; ибо вода содержит землю, связуя пыль оной и доставляя ей твердость, а если бы этого не было, то земля необходимо превратилась бы в пыль и воздух» (блаж. Феофил.). При этом творческою силою было всемогущее слово Божие (ст. 5, см. Быт I: 2 сл.). И хотя ничто, по-видимому, не предвещало погибели мира, однако, по велению того же слова Божия, мир был погублен водою потока (ст. 6, см. Быт VII: 17) - «погиб принимай не о всем мире, но об одних только животных, которые представляют собою как бы весь мир, ибо созданный без них мир не был бы миром» (блаж. Феофил.). И как в мировой катастрофе потопа над миром был совершен суд воздействующим словом Божиим, так и в будущем имеет наступить мировая катастрофа - уничтожение Мира огнем - по велению и действию того же слова Божия, ст. 7. «Таким образом, как во время потопа последовало разрушение через воду, так и теперь предлежит разрушиться всему через огонь. Две главные стихии вселенной, вода и огонь, от которых получают бытие еще две стихии, воздух от испаряющихся вод, и земля от вод сгущающихся, испарение же ею и сгущение производится огнем… Итак, если две только стихии и первое истребление нечестивых было через воду, то совершенно необходимо, говорит, чтобы второе погубление нечестивых совершилось чрез огонь» (блаж. Феофил.). Учение об уничтожении мира огнем, ст. 7, ниже, ст. 10, подробнее раскрываемое, не встречаемое в других новозаветных писаниях, является оригинальным учением Ап. Петра. Тем не менее, было бы совершенно ошибочно искать первоисточник учения в Гераклитовской или стоической философии, когда оно непосредственно примыкает к кругу ветхозаветных представлений о последнем суде над миром и новозаветных представлений об очистительной силе огня. Иудейское предание приписывало еще Адаму предсказание о двукратной гибели мира, один раз от воды, другой раз - от огня (Иосифа Флав. Иуд. Древн. I: 2, 3). Пророки Исаия (Ис LXVI: 16), Амос (Ам VII: 4) и Даниил (II: 9) представляли суд Божий над миром совершаемым при посредстве огня. И в Новом Завете неоднократно встречаем представление об огне, как об очистительной силе (Мф III: 12; 1 Пет I: 7 ; 1 Кор III: 13–15). «И мы имеем обыкновение подвергать некоторые вещи действию огня, не для того, чтобы уничтожить их, но для того, чтобы придать им чистоту и блеск. Подобное и Бог обещает сделать при кончине века посредством огня… Необходим будет огненный потоп, т. е. разрушение, хотя и не всецелое, разрушение не душ, но и не тел. Ибо всем нам должно явиться пред судилище Христово (2 Кор V: 10), не без тел - с одними только душами, но вместе с нетленными телами. Ибо как может быть наказана одна душа без тела, когда она носит на себе соделанное его через тело? Ибо Праведному Судии не свойственно, когда двое погрешили в одном и том же, одного прощать, а на другого слагать тяжесть вины» (блаж. Феофил.).
8. Одно то не должно быть сокрыто от вас, возлюбленные, что у Господа один день, как тысяча лет, и тысяча лет, как один день (Пс LXXXIX: 5).
9. Не медлит Господь исполнением обетования, как некоторые почитают то медлением; но долготерпит нас, не желая, чтобы кто погиб, но чтобы все пришли к покаянию.
8–9. Доказав неизбежность кончины мира, и именно посредством огня, Апостол теперь переходит к вопросу о времени наступления кончины мира, имея в виду опровергнуть лжеучение «ругателей» о замедлении парусии и о не исполнившемся будто бы обещании Господа. Вопреки этому лжеучению, Апостол прежде всего, согласно с учением Самого Господа (Мк XIII: 32), признает время наступления конца мира тайною Божией всеведения и домостроительства, а затем для веры и назидания истинных христиан останавливает два положения: первое - согласно с изречением псалмопевца (пророка Моисея), Пс LΧΧΧΙΧ: 4, что все человеческие измерения времени не имеют никакого значения в очах Вечного, пред Которым уравниваются сроки самой различной длительности, напр., один день и тысяча лет, - ст. 8; второе - уже поэтому нельзя думать о каком-либо промедлении со стороны Господа, Который притом имеет особую благую цель - дать всякую возможность всем людям (не исключая и «ругателей» и им подобных) избегнуть гибели и спастись путем покаяния и исправления, ст. 9. Апостол смиренно и себя самого включает в число людей грешных, требующих долготерпения Божия.
Из слов Апостола ст. 8, где он в несколько расширенном виде приводит изречение псалма (LXXXIX), хилиасты заключали, что между днями творения и тысячелетиями существования мира должно быть соотношение, почему 7000-й год от сотворения мира или 1492 г. от Р. X. считали годом конца мира. Но как не сбылось это ожидание, так невозможно и всякое другое вычисление об этом предмете, так как изречение псалмопевца и Апостола не имеет, конечно, буквального, математического смысла, итак как полная неизвестность дня и часа пришествия Господа и кончины мира определенно засвидетельствована Самим Господом (Мф XXIV: 36; Мк ХIII: 32).
10. Придет же день Господень, как тать ночью, и тогда небеса с шумом прейдут, стихии же, разгоревшись, разрушатся, земля и все дела на ней сгорят.
10. Упомянув (ст. 9) о долготерпении Божием, зовущем всех людей к покаянию и спасению, Апостол сейчас же предостерегает, что никто не должен на этом основании предаваться беспечности: этого не допускает внезапность наступления пришествия Господа и кончины мира. «Чтобы объяснить неизвестность и неожиданность пришествия Господня, Апостол сравнивает оное с приходом вора и ночи. Ночь указывает на неизвестность, а вор - на неожиданность; ибо никто, ожидающий вора, не будет ограблен» (блаж. Феофил.). Во второй половине ст. 10 подробнее раскрывает мысль ст. 7 о будущей гибели мира от огня, различая в общем представлении об этом три момента: 1) «нeбeca c шумом (ροιζηδόν) прейдут» , причем выражением «с шумом» обозначается представление о страшной, разрушительной стихийной силе; 2) «стихии - основные элементы природы (огонь, вода, воздух, земля, ср. Прем VII: 17) - разгоревшись, разрушатся» ; 3) «земля и все дела на ней сгорят» . Апостол сказал: земля и дела на ней сгорят, а не люди; следовательно, он говорит только о погибели нечестивых или их дел нечестивых: ибо погибнет путь нечестивых (Пс I: 7), а не вместе и сам нечестивый» (блаж. Феофил.).
11. Если так всё это разрушится, то какими должно быть в святой жизни и благочестии вам,
12. ожидающим и желающим пришествия дня Божия, в который воспламененные небеса разрушатся и разгоревшиеся стихии растают?
11–12. Живо переносясь мыслию ко дню конца мира, Апостол туда же устремляет мысль, волю и сердце всех христиан и убеждает их ревновать о святости жизни и благочестии в ожидания и даже желании грядущего дня Господня. В ст. 12 Апостол еще раз возвращается к мысли (ст. 7–10) о будущей гибели мира от огня, причем упоминает о совершенном тогда расплавлении (τήκεται) стихии (ст. 12). «И современная наука склоняется к такому же представлению. Постепенное уменьшение влаги и воды на земле невольно приводит к той мысли, что мир наш окончит свое существование через горение или огонь» (еп. Георгий).