Страница 147 из 181
33. Иисус, когда увидел ее плачущую и пришедших с нею Иудеев плачущих, Сам восскорбел духом и возмутился 34. и сказал: где вы положили его? Говорят Ему: Господи! пойди и посмотри. 35. Иисус прослезился.
Мария громко заплакала (κλαίειν), а с нею, по обычаю, громко плакали и подошедшие вслед за нею родственники Лазаря. Тогда и Господь Сам восскорбел духом (ένεβριμήσατο τώ πνεύματι). Различно толкуют это выражение. Одни (напр., Цан) видят здесь обозначение волнения, которое овладело душою Христа при мысли о силе смерти, которая (сила) обнаружилась так ясно в настоящем случае. При этом выражение "духом" понимают как обозначение Духа Святого, Который со времени крещения побуждал Христа к деятельности (ср. 1:33). Точно так же Тренч говорит: "Христос созерцал все страшное значение смерти, этого греховного оброка. Перед Его глазами открывались все бедствия человечества в малом образе одного человека. Он видел перед Собою всех сетующих и все могилы. Ибо если Он готов был отереть слезы предстоящих друзей и на краткий срок превратить их печаль в радость, от этого положение вещей, в сущности, не изменялось: Лазарь будет оживлен, но скоро вторично вкусит горечь смерти" (Тренч. Чудеса Иисуса Христа). Другие (напр., Мейер) видят здесь указание на гнев, который возбудили в Господе лицемерные слезы и рыдания иудеев. Но согласнее с течением мыслей Евангелия усматривать здесь не скорбь, а гнев, раздражение Христа (такой смысл, собственно, и имеет глагол έμβριμάομαι см. Словарь Прейшена), которое возбудили во Христе всеобщие сетования, безутешный плач об умершем в присутствии самого Начальника жизни. И Мария, и другие иудеи как будто вовсе забыли о том, что перед ними стоит Жизнодавец! И Господь возмутился таким проявлением маловерия в отношении к Себе (έτάραξεν εαυτόν). Что же касается выражения "дуом" то оно заменено в 38-м стихе выражением εν έαυτώ = "внутренно" и, следовательно, не обозначает и в 33-м ст. Духа Святого.
Где вы положили его? Этими словами Господь дает понять, что Он намерен что-то предпринять для того, чтобы возбудить ослабевшую в окружающих веру в Себя как в Жизнодавца. При этом, однако, Христос отдает дань и общечеловеческому чувству скорби о Своем умершем друге — Он плачет. Да, и у Иоанна Он является не только Богом, но и человеком...
36. Тогда Иудеи говорили: смотри, как Он любил его. 37. А некоторые из них сказали: не мог ли Сей, отверзший очи слепому, сделать, чтобы и этот не умер? 38. Иисус же, опять скорбя внутренно, приходит ко гробу. То была пещера, и камень лежал на ней.
Слезы, показавшееся на лице Христа, одних убедили в том, что Христос любил Лазаря, другим же показались слезами бессилия. Последние даже на основании этих слез делали такое заключение, что Христос и вообще не имел силы совершать исцелений. Они заподозрили даже истинность последнего чуда исцеления, совершенного Господом в Иерусалиме над слепорожденным. Вероятно — говорили эти люди, — и то исцеление было только обманом. Эти разговоры опять раздражали Господа (по-русски неточно: опять скорбя внутренне — ст. 38).
39. Иисус говорит: отнимите камень. Сестра умершего, Марфа, говорит Ему: Господи! уже смердит; ибо четыре дня, как он во гробе. 40. Иисус говорит ей: не сказал ли Я тебе, что, если будешь веровать, увидишь славу Божию?
Когда, придя к могиле, Господь повелел отвалить от нее камень, Марфа начала возражать против этого, не желая видеть ужаса тления и дать возможность увидеть останки брата другим свидетелям.
Зачем Господь повелевает отнять камень? Разве не мог Он словом Своим заставить камень отвалиться от гроба? Конечно, мог, но Он повелевает это сделать окружающим Его, для того чтобы постепенно подготовить их к чуду, которое должно было сейчас совершиться. Отваливая камень, люди должны были прийти к мысли, что Христос хочет совершить оживление Лазаря, а Христос, как известно, творил свои чудеса только тогда, когда люди уже несколько были готовы к тому, чтобы увидеть их и веровать. В частности, это было сделано и для Марфы, вера которой, по-видимому, в настоящий момент не стояла на должной высоте, как показывает сделанное ею Xристy возражение, которым она как бы говорила, что открывать грибницу Лазаря совершенно напрасно... Господь прямо и обращается с вразумлением к Марфе, напоминая ей то, что Он говорил ей через ее посланного (ст. 4) и что, без сомнения, повторил ей при недавней встрече.
41. Итак отняли камень от пещеры, где лежал умерший. Иисус же возвел очи к небу и сказал: Отче! благодарю Тебя, что Ты услышал Меня. 42. Я и знал, что Ты всегда услышишь Меня; но сказал сие для народа, здесь стоящего, чтобы поверили, что Ты послал Меня. 43. Сказав это, Он воззвал громким голосом: Лазарь! иди вон. 44. И вышел умерший, обвитый по рукам и ногам погребальными пеленами, и лице его обвязано было платком. Иисус говорит им: развяжите его, пусть идет.
Господь произносит вслух народа благодарение Отцу за то, что Он услышал, конечно, ранее Им произнесенную тайно молитву Его о воскрешении Лазаря. Господь высказывает Свое благодарение вслух "для народа". Он хочет, чтобы все присутствующие при чуде воскрешения знали, что это чудо не есть действие случая или сатанинской силы, в общении с которой Его обвиняли (Мк. 3:22[286]), а результат Его молитвы к Отцу. Через это все должны прийти к убеждению в том, что Христос есть поистине Сын Божий, обетованный Мессия (что Ты послал Меня). Затем особенно повысив голос (воззвал) — как бы для того, чтобы быть услышанным и Лазарем умершим (ср. 5:25, 29), — Христос повелел Лазарю идти вон из гроба. Мертвый вышел, но так как ему было трудно переступать ногами, которые были туго обвиты пеленами, то Господь приказал онемевшим от изумления зрителям развязать воскресшего.
В молитве, с которою здесь Христос обращается к Отцу, некоторые критики видят основание не признавать Христа Лицом Божественной природы. "Возможно ли — замечает, напр., Бейшляг, — чтобы Бог молился Богу? Если есть что-либо, что хотя и соединяет человека внутренне с Богом, но вместе и наиболее различает их между собою, — это молитва, прошение, религия, которыми определяются отношения человека к Богу, а никак не Бога к Богу" (у Знаменского с. 326). Но молитва Христа имеет существенное отличие от молитв обыкновенных людей. Может ли, прежде всего, кто-либо из людей обращаться в молитве к Богу как к своему отцу? Мы молимся Отцу нашему, Отцу всех людей, не приписывая себе исключительного права именовать Бога Отцом только своим. Между тем, Христос обращается к Богу как именно к Своему Отцу в исключительном смысле этого слова. А потом в молитве Он беседует с Богом как с равным Ему по природе и имеет полную уверенность в том, что все, о чем Он молился, непременно будет исполнено (о молитве по поводу грядущих страданий — см. ниже в объяснении 12-й гл. ст. 27,28).
Заметить нужно, что после рассказа о воскресении Христа ни один евангельский рассказ не возбуждал столько споров между толкователями, как повествование Иоанна о воскрешении Лазаря. Многие и теперь продолжают доказывать, что рассказ этот не отвечает исторической действительности, что он составлен писателем 4-го Евангелия (конечно, с точки зрения этих толкователей, — не Апостолом Иоанном) на основании помещенных в синоптических Евангелиях рассказов о воскрешении дочери Иаира (Мф. 9: 18 и пар.), и о воскресении сына вдовы Наинской (Лк. 7:11 и сл.) Главным основанием к сомнению в исторической достоверности рассказа Иоанна о воскрешении Лазаря служит то обстоятельство, что ни один из синоптиков не упоминает об этом событии, а такое событие они — говорит новая критика — не могли оставить без внимания... Но это основание едва ли уж так важно. Почему синоптики непременно должны были сообщить об этом чуде? Разве оно представляло что-либо исключительное по своей важности? Те случаи воскрешения мертвых, о каких сообщают синоптики, также удивительны, как и воскрешение Лазаря. А потом, правду ли говорят, что это чудо явилось поводом к тому, чтобы обречь Иисуса Христа на смерть? Если это было так, то действительно странно, что синоптики не упоминают об этом чуде там, где они начинают изображать историю страданий Христовых. Но в том и дело, что это чудо само по себе не имело такого решающего значения в истории Христа, так как враги уже давно решили захватить и умертвить Его. Потому-то и синоптики не сочли необходимым упоминать об этом событии. Наконец, как Иоанн (21:25[287]), так, конечно, и синоптики не могли передать каждый всех событий из жизни Христа. Никто из них не сообщил, напр., о таком выдающемся событии, как явление Христа по воскресении Своем пятистам христиан сразу (1 Кор. 15:6). Если же только один Иоанн упоминает о воскрешении Лазаря, то это объясняется тем, что он хотел показать, что Христос, идущий на смерть, есть и остается тем не менее владыкой жизни и смерти и что Он не утратил Свою власть воскрешать, какую имел раньше.
286
А книжники, пришедшие из Иерусалима, говорили, что Он имеет в Себе веельзевула и что изгоняет бесов силою бесовского князя.
287
Многое и другое сотворил Иисус; но, если бы писать о том подробно, то, думаю, и самому миру не вместить бы написанных книг. Аминь.