Страница 61 из 239
Глава XVI
1–14. Наказание египтян через животных и облагодетельствование через них евреев. 15–29. Второе сопоставление: наказание египтян грозными стихийными явлениями и благодетельное действие их на евреев.
Начальные 14 стихов XVI гл. содержат первую параллель между противоположной участью египтян и израильтян, именно в отношении наказания одних и облагодетельствования других через животных. Израильтяне утоляли свой голод посылаемыми им животными, у египтян же, напротив, вид посланных во 2-й казни животных вызывал отвращение к пище (1–4 ст.). Если же израильтяне наказывались через животных, то, в противоположность египтянам, на короткое время и притом с тою целью, чтобы быстро следующее за наказанием спасение напомнило им о милости Божией (5–14 ст.).
1. Посему они достойно были наказаны чрез подобных животных и терзаемы множеством чудовищ.
1. См. замечание к XI: 16 ст. Первый стих тесно связан с двумя последними стихами XV гл. Нелепое до крайности почитание отвратительных животных было причиной того, почему египтяне «достойно были наказаны чрез подобных животных» .
2. Вместо такого наказания Ты благодетельствовал народу Твоему: в удовлетворение прихоти их Ты приготовил им в насыщение необычайную пищу - перепелов,
2. Ср. XIX: 11–12 ; Исх XVI: 13 [ 499 ]; Чис XI: 31 [ 500 ]; Пс CIV: 40 [ 501 ]. Переходя к судьбе израильского народа, писатель наказанию египтян через животных противопоставляет облагодетельствование евреев посланием им в пищу перепелов. Это было сделано «в удовлетворение прихоти их» , т. е. когда евреи настоящего голода еще не чувствовали, а прося мяса, как замечает писатель в другом месте, «увлеклись пожеланием» ( XIX: 11 ). Эта черта здесь отмечается писателем для противопоставления голоду египтян 3-го стиха.
3. дабы те, мучимые голодом, по отвратительному виду насланных гадов, отказывали и необходимому позыву на пищу, а эти, кратковременно потерпев недостаток, вкусили необычайной пищи.
3. Писатель разумеет наказание египтян отвратительными жабами, появившимися в таком количестве, что они залезали всюду: в дома, в печи, в квашни (Исх VIII: 3 [ 502 ]) и возбуждали брезгливость к пище, к которой прикасались. Поэтому-то «мучимые голодом» египтяне «отказывали и необходимому позыву на пищу» . Таким образом, израильтянам животные посылались для удовлетворения их «прихоти» , а египтянам животные мешали удовлетворить и естественному чувству голода. Как видно из этого примера, писатель с большим искусством устанавливает параллель между различными событиями из древней истории еврейского народа. Начало 3-й ст. «дабы ты» непосредственно связано с 1-м стихом, а не со вторым.
4. Ибо тех притеснителей должен был постигнуть неотвратимый недостаток, а этим только нужно было показать, как мучились враги их.
4. См. XI: 9–11 ст. Мера наказания для израильтян и египтян неодинаковая. Первых постигает «неотвратимый недостаток» , полная невозможность удовлетворить свой голод, полная мера наказания, а израильтяне наказываются только для того, чтобы знать, «как мучились враги их» . В самом их страдании есть доля приятного, сознание, что так же, но еще в большей степени, страдали их исторические враги.
5. И тогда, как постигла их ужасная ярость зверей и они были истребляемы угрызениями коварных змиев, гнев Твой не продолжился до конца.
5. Писатель переходит к другому событию наказанию израильтян укушением ядовитых змей (Чис XXI, с 6 ст. [ 503 ]) и отмечает прежде всего то, что и здесь «гнев Божий не продолжился до конца» .
6. Но они были смущены на краткое время для вразумления, получив знамение спасения на воспоминание о заповеди закона Твоего,
7. ибо обращавшийся исцелялся не тем, на что взирал, но Тобою, Спасителем всех.
6–7. Эти стихи передают рассказ Моисея о медном змие (Чис XXI: 6–9 [ 503 ]), который был вознесен на дерево с тем, чтобы укушенные змиями, взирая на него, получали исцеление. Этот змий был для евреев «знамением спасения» , известного рода символом, но не сам непосредственно давал исцеление: «ибо обращавшийся исцелялся не тем, на что взирал, но Тобою, Спасителем всех» . Значение змия, как символа, заключалось в том, что он наводил на «воспоминание о заповеди закона Твоего» . Нет основания думать, что змий напоминал о какой-нибудь определенной заповеди закона, нарушенной евреями. Далее это выражение заменяется более общим: «в напоминание слов Твоих» ( 11 ст. ). Медный змий вообще должен был напоминать евреям о милости Божией, спасающей кающихся грешников, и об их долге повиновения Богу.
8. И этим Ты показал врагам нашим, что Ты - избавляющий от всякого зла:
9. ибо их убивали уязвления саранчи и мух, и не нашлось врачевства для души их, потому что они достойны были мучения от сих.
10. А сынов Твоих не одолели и зубы ядовитых змиев, ибо милость Твоя пришла на помощь и исцелила их.
8–10. Событию исцеления евреев от укусов ядовитых змий писатель противопоставляет «казни» египтян от мух и саранчи. Эта, по-видимому, ничтожная опасность приводила их к гибели (9 ст.), тогда как милость Божия спасала еврейский народ и в несравненно больших опасностях (10 ст.). Это сопоставление было поучительно и для самих египтян: «этим Ты показал врагам нашим, что Ты - избавляющий от всякого зла» . Здесь, как и в XI: 14 , писатель или предполагает, что события странствования евреев по пустыне становились известными в Египте, или говорит вообще об уроке истории для потомков.
11. Хотя они и были уязвляемы в напоминание им слов Твоих, но скоро были и исцеляемы, дабы, впав в глубокое забвение оных , не лишились Твоего благодеяния.
11. Указывается цель милостей Божиих к евреям в том, чтобы они не впали «в глубокое забвение» слов Божиих. Таким образом, по мысли писателя, еврейский народ воспитывался в верности Иегове Его милостями и благодеяниями.
12. Не трава и не пластырь врачевали их, но Твое, Господи, всеисцеляющее слово.
13. Ты имеешь власть жизни и смерти и низводишь до врат ада и возводишь.
12–13. Утверждение 11-го стиха, что спасение израильтян имело целью напомнить им о Боге и об их обязанности повиновения Его заповедям, писатель обосновывает здесь на том, что исцеление совершалось не естественными силами природы, но единственно всемогущей волей Бога, Владыки жизни и смерти.
«…всеисцеляющее слово…» - здесь не логос александрийцев, но по сравнению этого стиха с 7 , 10 и 26 ст. разумеется открывающаяся во внешнем мире Божественная воля, естественным и весьма частым в Св. Писании символом которой является речь, слово (Пс CVI: 20 [ 504 ]; Ис LV: 11 [ 505 ]).
«…низводишь до врат ада и возводишь» . Низвести до врат ада - значит привести к смерти, а возвести из ада на языке Св. Писания часто (см. Пс XLVIII: 16 [ 506 ]; LXXXV: 13 [ 507 ]) означает избавить от смертной опасности. Но ввиду того, что в следующем стихе могуществу Божию противопоставляется бессилие человека вернуть отнятую у другого человека жизнь, правильнее и здесь в словах «возводишь» из ада видеть ту мысль, что Бог может возвратить жизнь умершему.