Страница 12 из 239
5. Соблюдающий заповедь не испытает никакого зла: сердце мудрого знает и время и устав; 6. потому что для всякой вещи есть свое время и устав; а человеку великое зло от того, 7. что он не знает, что будет; и как это будет — кто скажет ему?
Как в этом, так и во всяких других обстоятельствах, мудрость сумеет предотвратить зло. Мудрый знает, что всему есть время и устав, и потому старается все понять, ко всему примениться, не пытаясь вступать в бесплодную борьбу с неизбежным и неизвестным ходом вещей, властвующих над самой жизнью. Не будучи в состоянии предвидеть исхода своих предприятий, не думая о том, что для всякого дела есть свое время, свой суд, люди часто впадают в великие несчастия за свои попытки изменить существующий порядок вещей, существующие формы общественной жизни. Под "заповедью" в 5 ст. ближе всего разуметь повеления и законы царя, хотя в дальнейшем течении мысль Екклезиаста очевидно расширяется и дает возможность придавать этому слову нравственный смысл.
8. Человек не властен над духом, чтобы удержать дух, и нет власти у него над днем смерти и нет избавления в этой борьбе, и не спасет нечестие нечестивого.
Человек не в состоянии бороться с установленным порядком вещей, так как последний господствует над самой его жизнью. В этой борьбе он никогда не встретит пощады, от неумолимого конца не спасет его никакое беззаконие, никакое отступление от закона (от правил борьбы).
9. Судьба праведных и нечестивых
9. Все это я видел, и обращал сердце мое на всякое дело, какое делается под солнцем. Бывает время, когда человек властвует над человеком во вред ему. 10. Видел я тогда, что хоронили нечестивых и приходили и отходили от святого места, и они забываемы были в городе, где они так поступали. И это — суета!
Екклезиаст отмечает факт видимой несправедливости, когда нечестивые удостаивались почетного погребения, напротив праведники лишались его. Ст. 10 можно перевести так: "видел я тогда, что нечестивые были погребаемы и приходили (разумеется в могилу, ср. Ис. 62:2[110]), но далеко удалялись от святого места (Иерусалима, храма или гроба) и были забываемы в городе те, которые поступали право", LXX и вульгата, неправильно прочитав подлинник, перевели "восхваляемы" (ср. слав.) вместо "забываемы". Еврейское ken, в данном месте; значит "справедливо", "так как следует" (ср. 4 Цар. 7:9[111]; Числ. 36:5[112]).
11. Не скоро совершается суд над худыми делами; от этого и не страшится сердце сынов человеческих делать зло. 12. Хотя грешник сто раз делает зло и коснеет в нем, но я знаю, что благо будет боящимся Бога, которые благоговеют пред лицем Его; 13. а нечестивому не будет добра, и, подобно тени, недолго продержится тот, кто не благоговеет пред Богом.
Хотя беззакония людей долгое время остаются ненаказанными, Екклезиаст все же верит, что в свое время Бог воздаст каждому по заслугам. Вера в праведное воздаяние выражается им решительно, но выражается догматически ("я знаю"), не как несомненный факт наблюдаемой действитeльнoсти, но как безусловное требование религиозного сознания. Екклезиаст, не имеет ясного представления о том, когда, как и при каких обстоятельствах обнаружится Божественное воздаяние, он не говорит, будет ли это в земной или загробной жизни; он убежден лишь в одном, что Бог должен воздать каждому по заслугам. Выражение же: "недолго продержится тот, который не благоговеет перед Богом", скорее говорит за то, что Екклезиаст верить в воздаяние на земле.
14. Есть и такая суета на земле: праведников постигает то, чего заслуживали бы дела нечестивых, а с нечестивыми бывает то, чего заслуживали бы дела праведников. И сказал я: и это — суета!
Так как идея праведного воздаяния вытекала у Екклезиаста не из данных опыта, а из религиозной веры, то он не в силах был примирить ее с фактами страданий праведников и благоденствия грешников. Эти факты нисколько не потеряли своей очевидности в глазах Екклезиаста и после того, как он выразил свою непоколебимую веру в праведное воздаяние. Он снова с горечью останавливается на них, показывая тем, что в своей вере он не нашел еще полного успокоения.
15. Лучшее в жизни
15. И похвалил я веселье; потому что нет лучшего для человека под солнцем, как есть, пить и веселиться: это сопровождает его в трудах во дни жизни его, которые дал ему Бог под солнцем. 16. Когда я обратил сердце мое на то, чтобы постигнуть мудрость и обозреть дела, которые делаются на земле, и среди которых человек ни днем, ни ночью не знает сна, — 17. тогда я увидел все дела Божии и нашел, что человек не может постигнуть дел, которые делаются под солнцем. Сколько бы человек ни трудился в исследовании, он все-таки не постигнет этого; и если бы какой мудрец сказал, что он знает, — он не может постигнуть этого.
Горькое сознание невозможности примирить веру с печальными фактами жизни приводит Екклезиаста к его излюбленной мысли, что следует трудиться и наслаждаться жизнью, не стремясь постигнуть того, чего постичь невозможно.
Глава 9.
1. Смерть — удел всех
Ближе всматриваясь в судьбу праведников, Екклезиаст находит новое доказательство суетности человеческой жизни и необходимости довольствоваться теми немногими радостями, которые доступны людям.
1. На все это я обратил сердце мое для исследования, что праведные и мудрые и деяния их — в руке Божией, и что человек ни любви, ни ненависти не знает во всем том, что перед ним.
Праведники и мудрые находятся в полной зависимости от Бога. Даже их действия и чувства не вполне обусловливаются их свободной волей, но подчинены бывают времени и случаю. Человек, не может предвидеть, где и когда зародится в нем любовь или ненависть, и не в силах любовь превратить в ненависть, ненависть в любовь. Во всем том, что перед ним, т.е. во всем, что предстоит ему, что случится с ним.
2. Всему и всем — одно: одна участь праведнику и нечестивому, доброму и (злому), чистому и нечистому, приносящему жертву и неприносящему жертвы; как добродетельному, так и грешнику; как клянущемуся, так и боящемуся клятвы.
Всему и всем одно. Буквальнее с еврейского: "все, как всем" (LXX и славянский неправильно перевели: "суета во всех") т.е. с праведниками все случается, как со всеми людьми. Одна участь — смерть и для праведников и для грешников. После слова "доброму" LХХ, вульгата и сирийский перевод прибавляют "злому" (см. слав. — Случай един праведному и нечестивому, благому и злому, и чистому и нечистому… яко кляныйся, тако и бояйся клятвы). Возможно, что таково было первоначальное чтение и в подлиннике.
Клянущемуся. Следует разуметь не вообще произносящего клятву, так как Екклезиаст, как видно из 8:2[113], не считает ее грехом, но призывающего имя Божие всуе (Исх. 20:7[114]), без нужды, легкомысленно и даже ложно. Такая клятва у пророка Захарии ставится наряду с воровством (5:3[115]). Некоторые экзегеты под боящимися клятвы и не приносящими жертвы разумеют ессеев, отрицающих клятву и жертвы. Но о столь раннем возникновении ессейской секты мы ничего не знаем из исторических памятников.
110
И увидят народы правду твою и все цари — славу твою, и назовут тебя новым именем, которое нарекут уста Господа.
111
И сказали друг другу: не так мы делаем. День сей — день радостной вести, если мы замедлим и будем дожидаться утреннего света, то падет на нас вина. Пойдем же и уведомим дом царский.
112
И дал Моисей повеление сынам Израилевым, по слову Господню, и сказал: правду говорит колено сынов Иосифовых;
113
Я говорю: слово царское храни, и это ради клятвы пред Богом.
114
Не произноси имени Господа, Бога твоего, напрасно, ибо Господь не оставит без наказания того, кто произносит имя Его напрасно.
115
Он сказал мне: это проклятие, исходящее на лице всей земли; ибо всякий, кто крадет, будет истреблен, как написано на одной стороне, и всякий, клянущийся ложно, истреблен будет, как написано на другой стороне.