Страница 57 из 69
— Она уже об этом знает? — поинтересовался Рэй. Проведя последние сутки с девочками, он их хорошо изучил.
— Да, но, подозреваю, до нее еще не вполне дошло. Завтра мы проведем первую ночь на новом месте.
— Тебе нелегко, э? — Рэй высокий и сильный, но в его голосе звучало такое сочувствие, что я даже не знала, куда смотреть.
— Мы справляемся, — ответила я наконец.
Он кивнул:
— Вот и ладно. Я тут сам разберусь. Вернусь, как только закончу.
Я прошла к двери, когда Рэй меня окликнул.
— Твоя мать хорошая женщина, Тэйлор. Она ведь действительно пыталась все наладить с твоим отцом…
Я медленно повернулась к нему и стала рассматривать черную рубашку, лохматые седые волосы, обветренные щеки. У Рэя доброе, хорошее лицо, и сам он, на удивление, приличный человек, но мы с ним по-разному смотрим на маму.
— Не обижайся, Рэй, но у нее была семья. Нельзя бросать детей только потому, что тебе не нравится их отец.
— Она не бросала вас. Она бросила его.
Я вновь пристально посмотрела на него:
— В детстве не замечаешь разницы.
— Но ты уже не ребенок.
Я открыла рот, чтобы сказать что-нибудь резкое, поставить его на место, но не нашла слов. Возможно, мне просто нечего возразить.
Он прав. Рэй, дальнобойщик и бывший заключенный, прав.
По крайней мере сейчас.
Я не передала маме этот разговор, когда возвратилась домой и вновь принялась укладывать вещи. Мы с ней вместе трудились на кухне, но почти не разговаривали. Тяжело в один день забыть о долгих годах обиды, но я была благодарна ей за помощь и рада, что она здесь. Хорошо, что Натан догадался позвонить маме, как только понял, что мне предстоит перевозить вещи одной.
Он делает что может.
Мы все делаем что можем.
Мы складывали в коробки продукты из холодильника и морозилки; пока я везла замороженную еду в новый дом, мама разбирала шкафы и кладовку.
Ужин был неприхотлив. Поскольку я увезла все скоропортящиеся продукты и кухонные принадлежности, Рэй с мамой заказали для всей семьи куриные крылышки по-кентуккийски. Мы сидели на полу — мама, Рэй, девочки и я — и ели крылышки, печенье, капустный салат и пюре. Я поняла вдруг, что счастлива. У других нет и этого. У меня есть дети. А еще, хочется мне это признавать или нет, — мама и Рэй.
Глава 21
В субботу вечером я раскладывала в крошечном стенном шкафу в новом доме полотенца и постельное белье, когда вдруг зазвонил мобильник. Он лежал на кухне, и я не могла найти его среди груды бумаги, в которую мама завернула посуду.
Мама нашла телефон первой и протянула трубку мне.
Это Люси.
— Тэйлор, ты где? — спросила она, перекрикивая шум голосов и музыку.
Я убрала с лица прядь волос.
— Дома, разбираю вещи. А что такое? Где ты?
— У Пэтти и Дона на вечеринке.
В животе у меня что-то сжалось.
— На какой вечеринке?
— Прощальной. Приглашения разослали еще месяц назад… Я была уверена, что тебя пригласили…
— Нет!
— Ну так все равно приезжай. Сейчас.
Я зажала трубку между плечом и ухом и понесла выбрасывать обрывки бумаги.
— Я не могу все тут оставить.
— Но нельзя же с ними не попрощаться, — возразила она.
Рэй увидел, как я иду с грудой бумаги, и придержал для меня входную дверь. Я проскочила мимо и бросила мусор в контейнер.
— Приезжай, — настаивала Люси. — Я же знаю, как ты дружна с Пэтти.
— Где вечеринка?
— В «Белосис». Это был наш сюрприз для Пэтти и Дона. Ты обязательно должна приехать и попрощаться с ними. Пэтти с детьми уезжает рано утром.
Я посмотрела на часы. Без четверти шесть.
— Во сколько заканчивается вечеринка?
— В шесть. Мы начали в два. Но все равно приезжай. Я здесь, и Пэтти тоже. Я тебя подожду.
Положив трубку, я пошла в дом. Мама на кухне продолжала распаковывать посуду и расставлять по свежевыкрашенным полкам.
— Мама, можно?.. — Я замолчала и поняла, как странно это звучит: «Мама, можно?..»
Она испуганно посмотрела на меня, а потом мы обе засмеялись.
— Давненько я этого не говорила.
Она улыбнулась:
— Да уж.
— Моя лучшая подруга завтра уезжает. Сегодня в ее честь устроили прощальную вечеринку. Не знаю, почему меня не предупредили… ты справишься здесь с девочками, если я ненадолго туда съезжу? Всего на полчаса, самое большее.
— Езжай, у нас тут будет полный порядок.
Я стала торопливо рыться в коробках, которые стояли в новой спальне, и вытащила красивую серо-синюю атласную блузку, темные узкие джинсы, черный ремень, сапоги, серьги. Немного помады и туши — и я выгляжу почти презентабельно. Включая прическу и макияж, я управилась за десять минут.
«Белосис» находится на Клайд-Хилл, и оттуда открывается замечательный вид на горы Олимпик, Сиэтл и озеро Вашингтон. Участок такой большой, что его вполне можно назвать поместьем. Дом выстроен в итальянском стиле, его окружает высокий кованый забор. На подъездной дорожке стояло всего несколько машин, и я припарковалась между серебристым «мерседесом» и белым «хаммером».
Я поспешила в дом; Люси слонялась по мраморной передней и ждала меня.
— Они только что уехали, — сказала она, обнимая меня.
Я так старалась и боролась — и внезапно силы мне изменили.
— Как они могли?.. Они не знали, что я сейчас приеду?
— Кейт и Билл повезли их ужинать. На четверть седьмого у них заказан столик в «Кэнлисе», они не могли ждать… — Люси посмотрела на мое расстроенное лицо и снова обняла меня. — Ты тут ни при чем, Тэйлор. Просто у них были планы…
Я разочарованно отступила.
— Но почему мне вообще не сказали про вечеринку? Почему не пригласили?
Люси покачала головой:
— Это ошибка, честное слово.
— Что, так теперь и будет?
— Не знаю… Ладно, поехали. Выпьем кофе. Ты еще успеешь повидаться с Пэтти перед отъездом. Она не сможет уехать, не простившись с тобой.
— Что она подумает?! Я даже не приехала к ней на вечеринку!
— Пэтти знает, что ты занята. Знает, что у тебя огромное количество дел. Поэтому перестань себя казнить, хорошо?
Мы решили встретиться в «Тюлли» на Мэйн-стрит. Это дальше, чем кафе на Пойнтс-драйв или разнообразные закусочные в центре, зато оно маленькое и уютное, и парковаться там проще, потому что нет заторов.
Начался дождь; когда я заходила в кафе, он уже лил вовсю. Я стояла у дверей, стараясь не думать о том, что одета неуместно, и вдруг заметила Монику, которая сидела за столиком с мужчиной. И это не Дуг.
Я наблюдала, как они склоняются друг к другу за разговором. Их головы почти соприкасались, руки лежали на столе — они держали чашки с кофе, а на самом деле буквально переплетались пальцами. Мужчина обернулся, и тут я его узнала. Это тот тип, что переехал сюда с Восточного побережья, у него еще жена-хирург.
Возможно, они обсуждали школьные дела. Моника утверждала, что уговорила его заняться вместе с ней организацией Дня веселья. Но, судя по жестам, речь у них не о школе. Кажется, они говорят о чем-то личном. Интимном. Но не о сексе. По крайней мере пока.
Дверь открылась, и вбежала Люси с поднятым от дождя воротником. На ней черная блуза и темные брюки и никакого пальто — она дрожала от холода, отводя намокшие светлые волосы с лица.
— Прости, я опоздала. Не надо было ехать через Беллвью-уэй. Сама не знаю, зачем я так поехала. Возле торгового центра жуткая пробка, потому что праздник и все отправились за покупками.
— Как прошел День благодарения? — спросила я, когда мы заказали кофе.
— Хорошо, насколько возможно. В этом году дети были у меня. В следующий раз они будут у Пита.
— Значит, в следующем году я приглашу тебя в гости, — ответила я и обняла Люси. Она стала очень худая, отчетливо прощупывался позвоночник.
— Ты вообще ешь?
Люси пожала плечами:
— Мне не хочется.
— Я просто хочу удостовериться, что ты не забываешь о себе.