Где распростерся мрак…

— Что с ним? — потребовал Балдур.

— Он в операционной, — ответил сержант. — Пуля до сих пор в теле, хирурги пытаются ее выловить.

— Выживет?

— Врачи надеются…

— На вашем месте я бы тоже надеялся, — сурово посоветовал Балдур. — Тем более что у меня к вам есть вопросы. — Он обернулся к Катрин, не пряча раздражения. Хотя девушка и не была при полном параде, на ее лице все же проглядывали отдельные кусочки металла. — Вы не могли бы оставить нас на минуту?

Катрин нахмурилась. Сержант понял, что она с ходу невзлюбила инспектора и не собиралась позволять ему командовать собой.

— Да пусть остается, — предложил Магнус. — У нее, пожалуй, больше прав здесь находиться, чем у нас. Гораздо больше. А переговорить мы можем и снаружи.

Балдур смерил Катрин грозным взглядом. Девушка не осталась в долгу. Через секунду мужчины стояли уже в коридоре.

— Вам известна причина, по которой один из моих сотрудников получил огнестрельное ранение? — процедил инспектор, едва не касаясь носом лица Магнуса.

— Известна.

— Ну и?..

— Я должен выступать свидетелем на одном из коррупционных процессов в Бостоне. Поэтому кое-кто хочет меня закопать. Доминиканские наркоторговцы, если говорить конкретнее. Вот почему я оказался здесь. К сожалению, меня, судя по всему, разыскали.

— Почему мне об этом ничего не известно?

— Комиссар решил, что чем меньше людей в курсе, тем меньше шансов утечки информации.

— Ага! Сам-то он знал об этом?

— Разумеется.

— Если Арни не выживет, я… я… — Балдур запнулся, не в силах подыскать достаточно жуткую угрозу.

— Я уже попросил прощения у его сестры и теперь хочу извиниться перед вами, — сказал Магнус. — Поверьте, мне искренне жаль, что я, сам того не зная, привел за собой наемного убийцу. От меня у людей сплошные неприятности. От таких, как я, надо поскорее избавляться.

— Вот уж действительно. Прямо сейчас. Немедленно проваливайте из больницы, вам здесь все равно нечего делать. Езжайте в управление и пишите рапорт: что, как, при каких обстоятельствах… Там вас уже ждут.

У сержанта не осталось сил спорить. Конечно, ему очень хотелось дождаться новостей о состоянии Арни, однако Балдур прав: Магнус отвлекает народ от исполнения обязанностей и ему следует уйти.

Он сунул голову в комнату ожидания.

— Мне надо ехать, — сообщил он Картин. — Позвоните, пожалуйста, как только будут новости про Арни, хорошо?

— Вас прогнал этот лысый гестаповец?

Магнус кивнул:

— Да, он немножко взвинчен. Его можно понять…

— Ну-ну. — Похоже, Катрин было до лампочки, в каком настроении пребывал инспектор. — Ладно, я вам сообщу, когда что-нибудь узнаю.

Спал Магнус неважно. Без сновидений (и то хорошо!), однако вечное ожидание телефонного звонка не позволяло полностью расслабиться. Увы, никаких новостей так и не последовало.

Он поднялся в шесть утра и набрал номер госпиталя. Звонить на мобильник Катрин сержант не решился, потому как не хотел беспокоить девушку, если ей все же удалось прикорнуть. В больничной справочной ему ответили, что операция завершилась, пулю успешно извлекли. Крови Арни потерял немало, окончательный прогноз давать еще рано, однако надежда есть. Впрочем, пациент до сих пор находится в коме.

Магнус пешком спустился к управлению. Стояло серое, ветреное и скучное рейкьявикское утро. Прохладно, но хотя бы не промозгло.

В отделе по расследованию особо тяжких преступлений сидели несколько следователей. Сержант им кивнул, они ответили улыбками и тоже приветственно покивали. Хотя Магнус был внутренне готов к проявлениям враждебности, он с облегчением отметил, что народ отнесся к инциденту с пониманием.

Подошла Вигдис со стаканчиком кофе.

— Думаю, вам не помешает.

— Спасибо, — с признательной улыбкой поблагодарил Магнус и спустя секунду добавил: — Мне очень жаль, что Арни попал в такую переделку…

— Вы здесь не виноваты, — отмахнулась Вигдис.

— Уже выяснили, кто этот тип? Который стрелял?

— Нет. Паспорт американский, хотя мы уверены, что фальшивый. А сам он молчит.

— Правильно: он же профи.

Прошлой ночью Магнус сообщил все имевшиеся у него сведения, включая контактный адрес в бостонском полицейском управлении. Балдур предельно ясно дал понять, что и на пушечный выстрел не подпустит Магнуса к допросу доминиканца.

— Они могут еще кого-нибудь прислать, — заметила Вигдис. — Или даже целую группу наемников.

— У них уйдет не меньше двух суток, чтобы узнать о неудаче и подготовить замену. А к тому времени меня здесь уже не будет.

— Все равно держите ушки на макушке, — посоветовала Вигдис. — Тем более что Арни за вами уже не присматривает.

Магнус усмехнулся:

— Постараюсь.

Вигдис права. В ближайшие сутки особой опасности не предвидится, но вот после этого надо найти надежное местечко, отсидеться вплоть до вылета в Штаты.

— Если что-то понадобится, обращайтесь без стеснения, о’кей?

— Ладно. Спасибо.

Когда Вигдис ушла, Магнус занялся своим компьютером. Сообщать о происшествии Уильямсу и федералам надо лично. Впрочем, не успел он начать набивать письмо, как в почтовом ящике появилось входящее сообщение, причем присланное напрямую, а не через ФБР.

«Магнус, привет!

Я должен вам кое-что рассказать. Пару дней назад ко мне в квартиру вломился какой-то мужик и вставил револьвер в рот. Он хотел знать, где вас найти. Ну, я и упомянул ему про доменный адрес полицейского управления Рейкьявика, потому что это было указано в шапке вашего сообщения.

Я очень переживаю, что так вышло. На работе я ничего об этом не рассказывал, но вам, по-моему, на всякий случай лучше находиться в курсе.

Магнус вспыхнул от бешенства, ткнул иконку ответа и принялся настукивать письмо, но через пару слов остановился. Вообще-то Джонни винить нечего. Оружие было настоящим, угроза абсолютно реальной, и если бы Джонни не раскололся, ему вполне могли снести полчерепа.

Хотя он мог бы и пораньше предупредить.

Злиться в первую очередь надо на самого себя — нечего нарушать протокол безопасности, назначенный ФБР. На то и придумали обходной способ пересылки сообщений в Штаты. Как теперь стало ясно, по вполне обоснованной причине.

Магнус стер неоконченное письмо, заменив его лишь простенькой фразой: «Спасибо, что наконец-то соизволили сообщить». Ничего, с Джонни Йоу он еще разберется: нет, не за разговор с гангстером, а за медлительность. Всему свое время.

Затем сержант составил письмо для Уильямса, где описал события прошлой ночи, хотя и опустил тот факт, что доминиканцы вышли на Исландию с подачи Джонни Йоу.

Увлекшись работой, он не сразу заметил, что к противоположному краю стола, на место Арни, подсел какой-то человек. Снорри Гудмундссон, национальный комиссар полиции. Большой Лосось собственной персоной.

Да, сержант ожидал, что рано или поздно его вызовут на ковер, однако он и не предполагал, что комиссар придет к нему сам.

— Как поживаете, Магнус? — спросил Гудмундссон.

— Ни в сказке сказать, ни пером описать, — ответил тот. — Особенно насчет Арни. Места себе не нахожу…

— Напрасно. Я же знаю, что вы под топором ходите. Да и с самого начала я не отрицал возможность, что за вами кто-нибудь явится. Признаюсь, допустил я промах, не предусмотрел, что могут пострадать мои люди… Но это уже моя сфера ответственности, а не ваша. — Комиссар вздохнул. — Слова Богу, он выживет.

— Врачи уже уверены? — насторожился Магнус.

— Ну, стопроцентной гарантии от них не добьешься, однако дела идут на лад.

— Арни — смелый парень, — сказал Магнус. — Очень смелый.

— Я знаю.

— Послушайте, Снорри… Я тут хотел вам сообщить… В общем, шеф недавно дал мне понять, что бостонский процесс перенесли поближе, на следующую неделю. Мне придется лететь, чтобы там выступить.

— Что ж, хорошая новость.