Где распростерся мрак…

— Понятно. И во сколько?

— Во сколько я уехал? Не помню. На часы я не смотрел. Да и пробыл там минут сорок пять, не больше.

— Получается, вы уехали без пятнадцати пять?

— Ну, где-то так.

Балдур замолчал. Томас тоже не делал попыток нарушить тишину. Что же касается Вигдис, она отлично знала свою роль: сидеть надо неподвижно, всем своим видом демонстрируя готовность записывать. Однако записывать было нечего: Томас не открывал рта.

— Так и о чем вы «болтали»? — наконец спросил Балдур.

— Хотел обсудить с ним возможность организовать телепроект о сагах.

— А конкретней?

— Так в том-то и дело. Я же не специалист. Вот и надеялся, что Агнар мне поможет. Увы, ничего путного не вышло.

— И поэтому вы уехали?

— Ну конечно.

— И чем вы занялись после этого?

— Вернулся домой. Посмотрел кино. На DVD. Выпил стаканчик. Ну… может, и парочку стаканчиков…

— В одиночку?

— Да, — буркнул Томас.

— Вы часто пьете в одиночку?

Мужчина горестно вздохнул.

— Да, — вновь последовал ответ.

Вигдис пошла на кухню. Точно: в помойном ведре лежала пустая бутылка. Из-под виски.

— Эта было ваше первое знакомство с Агнаром? — спросил Балдур.

— Нет. Мы и раньше иногда общались. Пожалуй, он служил для меня как бы информатором по сагам.

На угрюмой физиономии инспектора ничего не отражалось, однако Вигдис чувствовала, что в нем прямо-таки кипит возбуждение. Томас отчаянно врал, и Балдур прекрасно это видел.

— Ну и отчего же вы не пришли к нам сами? — негромко и спокойно спросил инспектор.

— Кхм… ну-у… понимаете, я далеко не сразу узнал об этом, да и в газетах сейчас ничего не упоминается…

— Бросьте, Томас! Не принимайте меня за полного идиота. Вы же профессиональный охотник за новостями. А газеты в те дни только об этом и писали.

— Так ведь… В общем, я не хотел высовываться. Потому что это не казалось очень уж важным.

При этой сентенции Балдур не выдержал и рассмеялся.

— Ну вот что, Томас. Собирайтесь, поедете с нами в управление. А по дороге хорошенько обдумайте, есть ли смысл и дальше пичкать нас баснями. От себя лично я бы посоветовал говорить только правду: это лучше всего помогает… Кстати, покажите-ка мне ту одежду, в которой вы ездили к профессору. И заодно обувь.

Глава двадцать четвертая

— Нельзя выпускать Стива Джабба! — чуть ли не кричал Магнус.

Они с Балдуром стояли лицом к лицу в коридоре возле допросного помещения.

— Что значит нельзя? Такова моя обязанность, — возразил инспектор. — У нас нет оснований держать его за решеткой. Мы ведь знаем, что после возвращения Джабба в Рейкьявик на даче побывал еще один человек. Тот самый, который швырнул Агнара в озеро под покровом темноты.

— Если верить четырехлетней девочке.

— Во-первых, ей пять, а во-вторых, данные экспертизы подтверждают ее слова.

— А как насчет ее родителей? Почему они не услышали шум машины, которая якобы проехала мимо их дома в половине десятого?

— Это мы уже проверили. Оказывается, они рано отправились на боковую, а их спальня находится в тыльной стороне. К тому же они были заняты.

— Заняты? Чем?

— А тем, чем иногда занимаются женатые люди, если они рано ложатся спать.

— А-а…

— Так что сейчас у нас совсем иной подозреваемый. — Балдур кивнул на дверь, за которой вот-вот должен был начаться допросный марафон с участием Томаса Хаконарссона.

Магнус заглянул внутрь. Под пристальным наблюдением Вигдис у стола сидел толстощекий лысеющий мужчина в круглых очках и курил сигарету. Знаменитый телеведущий.

— Он уже признался?

— Дайте мне спокойно все проделать, — поморщился Балдур. — Кстати, его отпечатки совпали с теми «пальчиками», которые мы обнаружили в доме. Сейчас эксперты проверяют его одежду и обувь. Пока что он утверждает, будто уехал от профессора еще до появления Стива Джабба, то есть раньше половины восьмого вечера. Соседи весь тот день провели на озере, и, надо полагать, поэтому не заметили ни приезда, ни отъезда Томаса. Но если вы считаете, что Джабб врет, советую послушать этого типа. Из его легенды несуразности так и сыплются.

— То есть вы не считаете, что мой доклад про Лоренса Фелдмана важен?

— Нет, не считаю, — отрезал Балдур. — А сейчас извините, у меня дела.

Магнус поплелся к своему столу, еле сдерживаясь, чтобы не плюнуть от досады. Особенно бесило то, что Балдур вполне мог оказаться прав. Инспектор был опытным полицейским и верил своей интуиции, то есть поступал так же, как и Магнус. Будет вдвойне обидно, если интуиция Балдура докажет свое превосходство над способностями сержанта.

Он знал, что в такие минуты надо расслабиться, выкинуть из головы предвзятость и просто следовать по ниточке из улик. Но в том-то и дело, что чем больше он знакомился с историей саги и обстоятельствами сделки о покупке кольца, тем мутнее становилась картина. И тем выше поднимались ставки.

Если внимательно присмотреться, у Томаса Хаконарссона существовала возможность совершить убийство, зато отсутствовал мотив. А вот у Исилдура и Гимли, как любила именовать себя эта парочка, мотивов имелось предостаточно.

Стул напротив Магнуса был пуст: Арни сих пор летел в Калифорнию. Магнус позвонил ему на мобильник и оставил голосовое сообщение о появлении Исилдура в Рейкьявике.

Бедный парень.

Сержант включил компьютер и проверил почту: имелось одно сообщение от Уильямса, причем необычно многословное.

Во-первых, шеф Магнуса извинялся за недогляд. Он утверждал, что патрульная машина всю ночь простояла возле дома Колби, но ничего подозрительного дежуривший коп не заметил. Сама же Колби словно в воздухе растворилась, хотя и предупредила родителей и свое начальство об отъезде.

Далее, по управлению начали циркулировать вопросы про Магнуса, завуалированные под сплетни. К делу явно приложили руку приятели Ленаэна и, стало быть, друзья друзей Сото. Доминиканская банда, судя по всему, всерьез начала охоту за сержантом.

Парнишка, которого подстрелил Магнус, умер в больнице. Служебная проверка обстоятельств перестрелки, которая привела также к гибели еще одного человека, отложена до окончания процесса над Ленаэном. Кстати, этот процесс-то и был самой главной новостью. Судье наконец надоела тактика защиты, и он отказал в ходатайстве заняться разбором тысяч е-мейлов городского полицейского управления, заявив, что больше не позволит тянуть время. С учетом того, что одно из параллельных дел, которое вел судья, возвратили на доследование, в его расписании неожиданно возникло «окошко», означая тем самым, что процесс начнется уже на следующей неделе. Магнуса при первой же возможности вызовут давать показания: ФБР надеялось, что после выступления сержанта Ленаэн наконец заговорит. Как только прояснятся детали, федералы укажут дату и номер рейса Магнуса. Аэропорт назначения пока что не определен, но уж, во всяком случае, не бостонский Логан. Агенты ФБР встретят Магнуса и отвезут его на конспиративную квартиру.

Магнус быстро набил ответное послание, где написал, что с радостью вернется домой. И это правда. Сержанту все отчетливее казалось, что его личный вклад в работу исландской полиции в точности равен нулю. Отзыв Балдура на сто процентов окажется отрицательным.

Затем он подумал про Колби и улыбнулся. Все-таки она молодец. Если уж бостонская полиция не может ее разыскать, есть надежда, что все обойдется.

Он написал ей коротенькое письмо с просьбой дать о себе весточку при первой же возможности. На большее тут рассчитывать нечего.

Мысли Магнуса вернулись к текущему расследованию. Жаль бросать такое дело на полдороге, оставлять его Балдуру…

Ну хорошо, допустим, Балдур ошибается, а Магнус прав. Это означает, что все завязано именно на саге и кольце. Кольцо здесь играет ведущую роль. Оставим в стороне вопрос, в самом ли деле эту вещицу пару тысячелетий назад изготовил карлик Андвари, который любил оборачиваться щукой и в таком виде ловил рыбу. Не это главное. Тут важнее всего два обстоятельства: Агнар считал, что знает местонахождение тайника, а Фелдман стремился заполучить кольцо — любыми средствами.