Куртизанки дорог

И с девчонками получалось иначе. Приводил он новенькую, с удовольствием курили травку, а потом опытные «дорожницы» уговаривали уколоться. Не все сразу соглашались — кто-то на второй, третий раз, но соглашались попробовать разок: от одного раза ничего не случится. Попробовала раз и покатилась девочка по наклонной плоскости. Сколько отмерит жизни ей судьба, кто знает, но наверняка не больше десятка. Кто-то погибал в первый год, кто-то позже, но более восьми лет стажа он не знал никого.

А с Диной все было не так. И оттрахал он ее еще до укола первый раз, и второй раз заставил отдаться «добровольно». Дозу вкатил сам, а не как обычно подручные соски.

Внутренняя напряженность не уходила, волновало непонятное беспокойство. «Все это Верка, сучка, царствие ей небесное, со своими разговорами. Она Диану настроила, сам виноват — за базаром подданных тоже смотреть надо». Он успокоился немного от таких мыслей. «Ничего, все будет нормально, некуда ей теперь деваться — сама прибежит, как миленькая, дозу попросит»…

Пора на дорогу идти, собирать свои «кровные» денежки, идти не хотелось сегодня. Ладно, Ленчик соберет все один, не в первой ему, пусть привыкает — пахану не к лицу самому бегать. Он отзвонился Ленчику, приказал работать сегодня без него и успокоился окончательно, решил поспать. Ложился всегда поздно, приходилось контролировать своих шлюх, поэтому старался выспаться днем. Но настоящий сон так и не пришел к нему, в полудреме лезли в голову шальные мысли о Диане. Нравилась она ему все-таки, хотя и малолетка. Была бы взрослее — взял бы ее себе, не стал садить на иглу. Первейшая из всех: и лицом, и телом, и сексом. Неопытная совсем, а дает лучше любой со стажем. Промежность так устроена и спросом станет пользоваться огромным.

Первое время Владимир вовсе не собирался отправлять Диану на дорогу — были у него постоянные клиенты, богатые «Буратины»… Да и от ментов подальше. А уж денежки за нее отвалят неплохие, не меньше, как за элитную.

Утром Владимир встал раньше обычного, умылся, натянул спортивные брюки и первым делом схватился за сигарету. Без курева он не мог протянуть и пару часов, прикурил и подошел к форточке, выдувая в нее, только изгибом рта, дым.

Прекрасное утро раннего лета, еще нет жары и изнуряющей духоты. Ветки тополей застыли, разнежась в солнечных лучах, и только листочки колыхались слегка в потоках восходящего теплого воздуха.

Обычный серый ландшафт рабочедомских двухэтажек с пристроенными кладовками наводил тоску. Как ни странно, но настоящих бомжей здесь было меньше — и взять нечего, и спать негде. Люков мало, обветшалые подъезды обжитые, все друг друга знают и посторонних ночевок не приветствуют. Да и на мусорках почти не найти пустых бутылок: аборигены сами сдают всю «пушнину».

Вот и сейчас, утром, им не спиться уже, пора проверить свою территорию, найти возможность достать катанку и выпить. К Вовкиным окнам они подходили всегда — он частенько выкидывал пустые банки или бутылки из-под пива, а это уже часть средств на выпивон.

Таких Вовок в околотке было несколько, скопом на катанку набиралось, и полеченная спиртным суррогатом душа веселее смотрела на жизнь. В течение дня находили какого-нибудь лоха, занимали десятку и становилось еще лучше. Кого уважали местные пьяницы — деньги с получки или пенсии отдавали, если попадался на глаза в тот день.

Владимир затягивался сигаретным дымом, не торопясь выдувал его в форточку и наблюдал, как сосед Сергей, бывший ГАИшник и спившийся пенсионер, осматривает местность у дома — сегодня ему не везет.

Он индифферентно относился к таким людям — есть они или нет: его не интересовало. И сейчас, мельком взглянув на подошедшего пьяницу, перевел взор вдаль.

Не красавец, но симпатичный парень 25-ти лет с черными прямыми волосами смотрел в никуда. Его карие глаза видели соседние дома напротив, растущие тополя и дикие яблони, но посылали слабый сигнал, поэтому мозг воспроизводил картину, но не воспринимал ее. Он был занят другим, более важным делом — предстоящий день решал многое в его жизни. Намечалась неплохая перспектива и все зависело от его сегодняшнего, в крайнем случае, завтрашнего поведения и такта. Как поведет себя Диана, что предпримет ее маленькая детская душа в почти оформившемся женском теле? Смириться или выкинет какой фортель — слишком многое успела вдолбить ей покойница Верка.

Он решил сегодня не наезжать на нее, стать на время как бы безропотным и домашним, нежным и вежливым. Так Диана быстрее освоится, переживет случившееся. Главное сделано, но детали очень значительны в важном деле.

Владимир размечтался… Снова в голове поплыла еще не полученная прибыль, вечера, проводимые с лучшей девочкой Диной вдвоем. Розовый туман окутывал его мозг и, словно, наркотик не отпускал образ Дины из тела. Захотелось привести ее снова домой и уже не колоть наркотики, а ласкать, ласкать и ласкать…

Он встряхнулся: что за чушь лезет в голову. Но эта чушь не отпускала его, вцепилась крепко, въелась в плоть и кровь, вгрызлась в душу. Постепенно, с мыслями, он вдруг стал осознавать, что деньги уже не волнуют его, грезится ее стройное тело, длинные ножки, налитая и нерастисканная грудь, губы, которые хочется выпить.

Владимир выматерился вслух крепко: «Да что это со мной, мать твою так и эдак, влюбился что ли, придурок? — Он заметался по комнате, прикуривая сигарету. — Ей же только 13 лет… в бога и душу мать… Порвут меня люди, на куски порвут… А как без нее жить, как? А я, в рот и внос, ее на иглу посадил. Да ее на руках носить надо… Нет, не-е-ет», — закричал он громко, обхватив голову руками, и присел на диван. Пепел падал на пол с его сигареты, она тлела, обжигая пальцы.

Владимир опять выматерился, бросил окурок на пол, раздавил ногой и стал немного успокаиваться. Мысли постепенно сформировывались в определенный план.

«Светку отправить к Дине — вряд ли что получится выманить ее. Но почему, почему такая резкая смена. Еще встав с постели, я хотел другого, прошло совсем немного времени, минут пять — десять и хочется только ее… любить, ласкать и лелеять, дарить подарки и целовать». И походил он сейчас на Маугли из мультика, когда тот вырос и пришла весна. ВЕСНА, которая заставляет колотиться сердце, хочется летать и быть добрым.

Он снова закурил сигарету и подошел к окну. Кто-то знакомый помахал ему рукой, но он никак не отреагировал. Мысли роились около одного места, а может и не было их вовсе — одна пугающая пустота от свершенного деяния.

Звонок долго дребезжал где-то вдалеке, потом стали стучать и пинать в дверь ногами. Владимир машинально подошел и открыл, очнулся, стряхивая ступор.

— А, Ленчик, заходи.

Леонид прошел в комнату, огляделся — никого.

— Что с тобой, Володя? Рукой машу, звоню в дверь, стучу, ногами уже пинать стал… испугался, случилось, может, чего, помощь нужна, а ты не открываешь, — возбужденно тараторил Ленчик.

Владимир прервал его, махнул рукой безразлично.

— А-а, задумался немного… Ну, так что там — все в порядке?

— Все, — пожал недоуменно плечами Ленчик.

Он уже успокоился и вытащил из кармана деньги, положил рядом с паханом.

— Ладно, ты иди, — не стал пересчитывать их, как обычно Владимир. — Я тебе позвоню.

Ленчик поднялся нерешительно и, как показалось хозяину, глупо взмахнул руками. Спросил удивленно:

— Да что с тобой, Володя, не в себе ты?

— Все нормально, Ленчик, нормально. Я же сказал: иди, позже созвонимся.

Он подтолкнул приятеля к двери и закрыл за ним. Закурил новую сигарету и поудобнее устроился на диване. Прикрыл веки и медленно затягивался дымом. Все становилось четким и ясным.

Молнией сверкнула Диана в его сегодняшнем мозге, Купидоном пронзила сердце, Лелем забрала душу и кровоточила амурная рана, не давая покоя. Но все стало четким и ясным: он найдет способ встретиться сегодня с Диной, извинится за свой проступок, вымолит у нее прощение. Увезет на недельку далеко в лес у речки, поможет снять еще неокрепшую ломку и станет следить за ней постоянно и неусыпно. Никто не посмеет одолжить ей хотя бы полдозы, нигде не достанет она наркотиков и станет от них независимой. Он позаботиться об этом и о ее судьбе в целом. Станет ждать, хотя бы до 16 лет, а потом женится на ней официально.