Страница 251 из 301
‑ Ребята, я действительно введу в Светлый Парадиз не только ангелов Терраглориса, но и всех друинов, которых вы сможете завербовать для этого. Именно поэтому, я и устроил сегодня ночью этот невероятный праздник любви. И не надо волноваться по поводу физиологии друинов, все будет сделано на самом высшем уровне. Друины принадлежат к расе дельта, как и люди Зазеркалья, но я превращу их всех в расу гамма, как магу, имеющему вполне приличную квалификацию, мне будет легко сделать это. Любой друин сможет отцом детей, которых родят от него, любые небожительницы, точно так же и каждая друинна сможет зачать ребенка от любого небожителя. Кроме того, я собираюсь немного изменить их внешний вид, но эти изменения коснутся лишь их причесок, думаю, что друинам очень пойдут такие же волосы, которые растут на головах людей. Этим я займусь тотчас, как только на нашем острове наберется хотя бы сотня, другая друинов, мечтающих не об освоении новой Вселенной и создании там цивилизации, подобной цивилизации людей в Зазеркалье, а о счастливой жизни в Парадиз Ланде, полной любви и наслаждения. Ну, что вы на это скажете, мальчики и девочки?
Ответ ангела Михаила‑младщего был весьма категоричен и очень прост:
‑ Мессир, я немедленно принимаюсь за работу. В последнее время, у меня появилось множество друзей среди ангелов Терраглориса, как среди мужчин, так и среди женщин, которые так и подбивают меня, на создание в Светлом Парадизе нашего собственного замка для молодежи, думаю, что мне удастся убедить их прийти тебе на помощь, мессир.
Сциния, сидевшая у моих ног, положив мне голову на колени, посмотрела на меня, лукаво улыбаясь, и сказала:
‑ Ольгерд, любовь моя, тебе придется несколько дней побыть без твоей Сцинии, потому что я немедленно отправляюсь через магическое зеркало на Терраглорис, прямо в ту общину, где я родилась, и, поверь, я приведу к тебе не сто, а больше десяти тысяч друинов. ‑ Видя удивление на моем лице, Сциния объяснила мне ‑ Ольгерд, я родилась в сельскохозяйственной общине и друины занимаются в ней тем, что изо дня в день ковыряются в земле, выращивая в теплицах эту противную репу. Так неужели ты думаешь что мне, дочери их правителя, не удастся уговорить этих друинов, измученных тяжелым трудом, переселиться в Светлый Парадиз, где молоко льется с неба вместо дождя, и где даже камни можно есть, как хлеб? Но можно ли им будет взять с собой своих домашних питомцев?
Прикинув, сколько еще небоскребов я могу разместить на острове Избавления без ущерба для его ландшафта, я уверенно кивнул головой и сказал Сцинии:
‑ Любовь моя, разумеется они могут взять с собой своих питомцев, но только не тех злобных, клыкастых тварей, ростом с Годзиллу, с одной из которых нам пришлось однажды сразиться в Драконовом лесу, да и тех тварей, что были немного поменьше ростом, тоже лучше не брать в Светлый Парадиз. Мне кажется, что их лучше будет оставить Вельзевулу.
Сциния звонко рассмеялась:
‑ Ну, что ты, Ольгерд, в нашей общине, никогда не было ни одного боевого друза, мы ведь не армия.
Поднявшись на ноги, Сциния расцеловала меня и своих подруг, сотворила магическое зеркало прямо в воздухе и шагнула в него, словно в дверь. Провожая её взглядом, Виталия, лежащая на коленях Нефертити, тихо промолвила:
‑ Впервые в жизни я завидую, девчонке из деревни, которая прибилась ко двору Вельзевула только благодаря заслугам своего папаши и зевала там от безделья, днями напролет. Астрелла, милая моя, что же нам делать теперь?
‑ Немедленно выйти из Серебряного замка и начать объяснять друинам, что их ждет в Светлом Парадизе, подружка. Что же нам еще остается делать? ‑ Ответила Виталии, моя умница Астрелла и тут же, быстро чмокнув меня в щеку, соскочила на пол и потащила свою крылатую подругу за собой.
Единственным негативным последствием моего, столь тщательно спланированного, бунта против условностей и запретов Терраглориса, которое я ощутил на себе в тот же вечер, явилось то, что на пиру мне пришлось восседать в гордом одиночестве, так как мои спутники, смекнув очевидные выгоды этого предприятия, тотчас бросились охмурять друинов, гостивших на острове Избавления тихо и мирно.
На этот пир я шел, как на Голгофу, вполне справедливо полагая, что мне будет устроена жестокая обструкция. Но ничего подобного. Все мои шашни с друинами были восприняты большинством ангелов довольно благожелательно. Более того, некоторые из ангелов и ангелиц, словно у них внезапно открылись глаза, уже посматривали в сторону друинов по новому, без стеснения и с вожделением во взглядах.
Посмотрев очередной концерт до половины, я все же счел за благо в этот вечер не приглашать никого к своему столу. Мало ли что могло произойти. Оставив ангелов и друинов в пиршественном зале догуливать самостоятельно, я направился к выходу и у самого лифта, столкнулся нос к носу с Лютецией, которая поджидала меня там уже несколько часов. Эта милая девушка, похоже, думала, что я забыл о ней тотчас, как только простился и даже не надеялась на то, что я вновь приглашу её в свою Хрустальную башню, но, тем не менее, дождалась меня.
Тем приятнее мне было сделать Лютеции сюрприз, ведь мои подруги покинули меня в этот вечер ради этих отлакированных красавцев обсыпанных сахарной пудрой и мне сегодня вполне определенно светило провести эту ночь в гордом одиночестве, если бы не поразительное терпение этой девушки. Поскольку я ушел с пира сразу же после захода солнца, то у меня было вполне достаточно времени для того, чтобы подробно рассказать Лютеции о Зазеркалье и Светлом Парадизе, да и расспросить её саму о нелегкой жизни бродячих артистов в Терраглорисе.
Мы беседовали очень непринужденно и Лютеция живо интересовалась всем, о чем я ей рассказывал и даже рассказывала о их собственных планах. Вместе со своими друзьями, она хотела облететь на их быстрокрылых друзах весь Парадиз Ланд, мечтая покорить публику своими акробатическими номерами. Мне такие мечты Лютеции и её друзей очень понравились, я пообещал ей всяческую поддержку и даже посоветовал, откуда им будет лучше всего начать свои гастроли, рассказав девушке о прекрасном Синем замке и его обитателях.
На этот раз мы уединились не в огромной парадной спальне, а в моей маленькой, куда более уютной спаленке с кроватью под синим балдахином. Вместе с этим мы решили, заодно, отказаться еще и от магии и были этому очень рады, так как смогли гораздо лучше почувствовать друг друга. Теперь Лютецию уже ничто не сковывало и она показала мне то, как умеют любить друинны. О, это была замечательная ночь и маленькая циркачка доказала мне, что она умеет исполнять акробатические этюды не только на арене.
Однако, утром Лютецию разбудили не мои нежные поцелуи, а гневные вопли моего братца Асмодея, который громко ругался с Конрадом, вставшим на его пути в мою спальню. Лютеция, услышав проклятья Асмодея, испугалась и вся сжалась в комочек, но я приободрил девушку нежным поцелуем и громко крикнул:
‑ Конни, дружище, пропусти этого горлопана!
Асмодей ворвался в мою спальню, одетый в бело‑красный гоночный комбинезон, с грозно распростертыми крыльями и мотошлемом в руках. Увидев в моей постели Лютецию, он вытаращил глаза и заорал пуще прежнего:
‑ О, ужас, так это все правда! Ах ты маленькая паршивка, да как ты только посмела нарушить наши запреты! Да я тебя в клочья разорву, негодная девчонка!
Целуя девушку при каждом истошном вопле Асмодея, который, однако, не делал и шагу к нашей кровати, я едва сдерживался от смеха и когда мой братец малость поутих, сказал ему насмешливо:
‑ Ну, что же, и тебе доброго утра, мой дорогой и любимый брат. ‑ Откидывая легкое покрывало, которым мы были укрыты и открывая взору Асмодея прекрасную друинну, я ехидно предложил ему ‑ И если ты в самом деле решил сурово покарать эту милую девочку, то пожалуйста, она к твоим услугам, можешь начинать разрывать её в клочья. Только я боюсь, что на это не хватит сил у всего вашего крылатого воинства. Так что давай, двигай отсюда, приготовь нам завтрак и накрой стол в летнем саду, грубиян несчастный!