Страница 246 из 301
Полет, как способ сообщения, в равной мере широко использовали и ангелы, и друины, только друины летали на птеродактилях. Впрочем, полет вовсе не был единственным способом, чтобы добраться до Терраглориса. Некоторые маги, подобно Квинту Примасу, прописавшемуся в Серебряном замке на постоянное место жительства, создавали магические зеркала, через которые они вводили на остров Избавления сотни своих друзей, а потом и сами входили к нам через эти удивительные врата. Так что население острова стремительно росло вместе с каждым прожитым днем.
Поскольку я целиком сотворил свой остров из Первичной Материи, нужно было быть совершенно необразованным и крайне неумелым магом, чтобы остаться на нем голодным, ведь даже ком земли здесь можно было превратить в прекрасный бифштекс одним единственным магическим заклинанием. Так как голод никому не грозил, основной моей задачей было обеспечить всем гостям зрелища.
Когда в связи с некоторым спадом потока гостей возникла необходимость в очередном чуде, я, не мудрствуя лукаво, сотворил неподалеку от Серебряного замка большую ротонду, в центр которой поместил здоровенный малиновый диск, начиненный магическими знаниями по самое некуда. Теперь абсолютно любой болван мог войти в Храм Мудрости имени Афины Паллады и, уткнувшись лбом в этот диск, получить едва ли не все магические знания, которые только существовали во всех Вселенных Господа Бога.
Сотворение Храма Мудрости было обставлено пышно и торжественно. Эта новость была немедленно разнесена по всему Терраглорису и на остров Избавления снова хлынули тысячные толпы гостей, но на этот раз состоящие почти из одних только друинов. Теперь к нам прибывали друины уже из центральной, самой обжитой, части Терраглориса, которые, без колебаний покидали свои дома, построенные на каменистых пустошах и перебирались на наш цветущий остров, где запросто могло разместиться миллионов сорок народа, примерно двадцать процентов всего населения Терраглориса.
Для того, чтобы друинам не было скучно в огромных замках‑отелях, которые я лепил как пельмени, поднимая к небу конструкции в сто, сто двадцать этажей, чтобы сохранить как можно больше свободного пространства для прогулок, в ход пошло все, что только можно было извлечь из Зазеркалья: казино и кинотеатры, игровые автоматы и библиотеки, музеи и картинные галереи, все, вплоть до фондовой биржи и ипподрома с тотализатором. При этом, всем ангелам и друинам постоянно внушалась мысль о том, что остров Избавления лишь короткая остановка на пути в новую Вселенную и что они вскоре покинут Парадиз Ланд, если захотят, конечно.
Когда снова назрела потребность в чуде, я сотворил еще одно, на этот раз уже совсем уж невероятное. Приказав ангелам и друинам принести мне все золото, которое у них было, а надо заметить, что друины нашли на Терраглорисе несколько золотых россыпей и это золото было отменного качества, я прямо на их глазах занялся творением.
Работая, как заводной, не считаясь с усталостью, в течение двадцати часов я наштамповал почти пятьсот тысяч Колец Творения модели "Малый конструктор", с помощью которых, даже при самых минимальных знаниях магии можно было лепить почти все, что тебе заблагорассудится, ну, а для опытного мага такое кольцо с синим камнем круглой формы становилось самым надежным помощником. Дальнейшее меня уже не интересовало и потому, сдав товар Бегемоту и Квинту, я степенно удалился в Серебряный замок и завалился спать.
Если мои друзья не врали, то я пользовался на острове Избавления очень большой популярностью не только как великий Избавитель и Реформатор, но и как самый искусный любовник и даже Мишель, который продолжал услаждать крылатых дам самым изысканным сексом, не мог со мной конкурировать, хотя я почти не подвизался на этом поприще. За все время, что мы летели к Терраглорису, я гульнул на сторону раза три, ну, не более десятка раз во всяком случае, да, и то, только потому, что позволил некоторым красоткам, добивавшимся меня особенно рьяно, применить по отношению к себе магию любовного обольщения.
Поскольку Создатель издревле использовал секс в политических целях, то и я не очень то этого чурался, хотя и не стремился к тому, чтобы перетрахать всех дам на своем острове, как это делали некоторые мои спутники. Такая политика имела свои негативные стороны и я не мог высунуть носа за пределы Серебряного замка, чтобы тут же не стать предметом вожделения, какой‑нибудь красавицы. Дабы из‑за этого не возникало никаких трагедий, мои подруги всячески внедряли жизненно важный для меня лозунг: "Кто не успел, тот опоздал". Особенно в деле вразумления тоскующих красавиц преуспела Сциния, которая, в отличие от Астреллы и Виталии, была дамой из высшего света, имела массу подруг и принималась в любом, даже самом закрытом, дамском кружке.
Вместе с тем я считал, что в делах же любовных мне следовало сломать незыблемое правило, согласно которому ангелы и друины, были навеки разделены самой своей природой. Обращаясь к памяти Астреллы, я постоянно натыкался на многочисленные запреты и табу, которые касались сугубо интимных отношений ангелов и друинов и это постоянно возмущало меня до глубины души.
Все эти ограничения, были заложены как в ангелов, так и в друинов, еще в глубокой древности, самим Люцифером, хотя именно под его мудрым руководством путем искусственного отбора, направленной селекции, управляемых мутаций и генной инженерии раса друинов стала почти полностью подобна расе ангелов, а стало быть, друины не намного отличались и от людей. Похоже, что Люциферу просто претило то обстоятельство, что его босс, Создатель Яхве, вовсю пользовался сексуальными услугами женщин, созданной им расы ангелов. Интересно, задавал ли Люцифер себе вопрос, а к кому ему было еще обращаться за этим, как не к нежным, прекрасным, крылатым красавицам?
Поскольку я был не очень то силен в биологии и тем более в палеонтологии, а изучать эти науки на старости лет мне было просто лень, то я так и не узнал того, какого именно древнего ящера Люцифер и его товарищи взяли за основу при создании расы друинов. Единственное, что мне было доподлинно известно, так это то, что друины хотя они и происходили от какой‑то ящерицы, были теплокровными, живородящими существами, а их женщины рожали младенцев точно так же, как и женщины всех остальных рас и затем выкармливали их грудью.
Уже во время своей первой встречи с живыми друинами, когда Добрыня обнажил Квинта ударами своих молний, спаливших на нем одежду, я поразился тому, что гениталии этого парня ничем не отличались от моих собственных и даже пупок и грудные соски у него имелись и располагались на тех же местах, что и у всех нас.
Как только мне в голову пришла мысль о том, что Квинт, наверное, пользуется огромным успехом у крылатых девушек, память Астреллы немедленно ударила в мое сознание протестующим воплем, ‑ это табу! Но как раз именно на все табу и запреты я плевал с первого момента своего появления в Парадиз Ланде и низвергал их при каждом удобном случае.
Уже через три дня, когда архангел Бегемот выполнил свое обещание и я наслаждался представлением, которое нам давали профессиональные цирковые артисты‑друины, среди которых было так много премиленьких красоток, я начал вполне серьезно подумывать о том, как бы мне познакомиться поближе с какой‑нибудь очаровательной друинной.
По тому, с какими постными физиономиями сидели за своими столами ангелы, было понятно, что все они не рассматривают прелестных друинн, как женщин, что меня не только жутко покоробило, но и возмутило. Надо же, расисты какие выискались. С этого самого вечера, постепенно, шаг за шагом, я стал планомерно продвигаться в этом направлении, еще не зная того, как я это сделаю.
Моему коварному плану помогало то, что Астрелла и Айрис, предвидя наплыв народа, на остров Избавления, решили устраивать по два пира в день. Один утренний, другой вечерний и чтобы мне и моим подругам было слишком утомительно принимать гостей, то на одном пиру, во главе стола, восседал я с двумя подругами, а на другом три моих подруги. Постоянная ротация обеспечивала полное спокойствие и стабильную гармонию в моем любовном союзе и ни у одной из моих прелестных подруг не появлялись мысли о соперничестве.