Страница 229 из 301
Не то очнувшись от беспамятства, не то проснувшись, я не сразу сообразил, где нахожусь. Было темно и не видно ни зги, я лежал на спине, широко раскинув руки и был одет в нижнее белье, которое непривычно обтягивало мое тело, да, к тому же был укрыт легким одеялом. На своей груди я ощущал тяжесть чьего‑то тела, но поначалу не понял, кто же в эту ночь остался со мной. Кажется это была не Нефертити и, уж тем более, не Лаура.
Осторожно коснувшись головы девушки, которая мирно спала у меня на груди, крепко прижавшись ко мне всем телом, я обнаружил, что у нее длинные, пушистые волосы. Из этого можно было сделать вывод, что это была, скорее всего Виталия или Астрелла, если конечно это не Гелиора, которая, вдруг, решила воспользоваться тем, что Лаура наложила на меня магические чары, снявшие с меня все тормоза и ограничения. Когда же моя рука коснулась нежного, изящного плеча, лежащей на мне девушки, я, наконец, понял, что это Астрелла и что она одета в длинную ночную рубашку. Что же, тем приятнее мне будет разбудить её поцелуями и затем раздеть, встречая новый день с любовью.
Ну, а пока что я нежно обнял Астреллу, устроился в кровати поудобнее, и, радостно улыбаясь, принялся анализировать события самых последних дней. Судя по всему проказница Лаура наложила на меня пятидневное любовное заклятие, в которое, скорее всего, она заложила нечто такое, что должно было убедить всех моих новых подруг в том, что я лечу на Терраглорис с любовью. Это означало, что память ко мне в итоге вернется только через пять дней. Интересно, скольких же крылатых девушек, я успел поиметь за эти пять дней беспробудной страсти? Наверняка те четверо ангелиц, которые пришли на смену двум моим постоянным возлюбленным и Виталии, были далеко не единственными.
Вопросы, относящиеся к моим любовным похождениям, не были для меня самыми главными. В конце концов ведь не только я один доказывал ангелам Терраглориса наше дружелюбие и мирные намерения. Разумеется, это имело большой смысл, но не решало самой главной проблемы, что мне делать с друинами и самыми упертыми дружками Вельзевула. А таких субчиков, которые мечтали о реванше, на Терраглорисе было не мало.
Моему братцу Асмодею было, видимо, невдомек, что открещиваясь от расспросов, я, тем не менее, смог выкачать из него достаточное количество важной и нужной мне информации, которая касалась, в первую очередь, не военного потенциала, а настроений, царящих в окружении архангела Вельзевула. Асмодей, как он ни пыжился, доказывая мне, что он является одним из самых важных деятелей мятежного Терраглориса, все‑таки проговорился, что главная опасность исходит не от многомиллионной армии друинов, а от тайной, глубоко и тщательно законспирированной организации ангелов‑магов.
Про этих пройдох он, похоже, и сам ничего не знал толком, да, и Вельзевулу они не очень то подчинялись. Такие выводы я сделал потому, что Асмодей никак не отреагировал на мои слова, сказанные про те сгустки мрака, которые еще недавно пытались смутить нас и обратить в паническое бегство. Ничего не знал он и о диверсиях темных ангелов в Парадиз Ланде, которыми они испоганили лес, в районе Лисьей дороги, и Русалочье озеро.
Асмодей отказывался разглашать военную тайну, касающуюся количества боевых тиранозавров, о которых он знал не понаслышке, но как раз это меня нисколько не волновало. Уж этих зубастых кретинов папаша Вий фуфайкой разгонит без чьей‑либо посторонней помощи. Не страшили меня пехотные и авиационные дивизии друинов, их запросто поколотят маги Светлого Парадиза, а при поддержке драконьих авиаполков, которые, скорее всего, уже давно освоили реактивную тягу, так как мой друг Годзилла, постоянно поддерживал с ними связь, полная победа Светлому Парадизу была обеспечена.
Темному Парадизу нечего было противопоставить в военном отношении Парадизу Светлому, кроме своих ангелов‑магов, которые за тысячи лет очень здорово поднаторели во вредительской магии. Вот с ними то мне и предстояло сразиться и тут у меня не было помощников. Узиил со своими дешевыми трюками, которыми впору пугать младенцев в люльках, был абсолютно бесполезен. Да, к тому же когда дело дойдет до настоящей драки, он непременно спасует. По большей части его можно было смело считать балластом, как, впрочем, и всех остальных моих друзей за исключением, пожалуй, Айрис и Антиноя. Восстань мои друзья против меня, я бы в пять секунд восстановил статус‑кво, вколотив их в гранитную твердь океанского дна.
Хотя Айрис и Антиной были искусными магами и даже весьма преуспели в боевой магии, сил у них было все же недостаточно, чтобы я мог смело пускать их в бой. Антиной, только недавно стал вникать в магию десятого уровня, с помощью которой можно проникать сквозь камень. То, что я счел самой большой загадкой, ‑ появление темных ангелов и боевых друинов из камня, на самом деле было сущими пустяками. Будь я не таким болваном и обратись пораньше к Кольцу Творения не с дурацкими затеями по поводу сотворения всяческого барахла, а попытайся слиться с ним своим сознанием, нам даже не пришлось бы столько времени лететь в Темный Парадиз над бушующим океаном.
С той же легкостью, с которой я мог бы провести в Темный Парадиз папашу Вия с его посковичами, мне было подвластно теперь обратить воздух этих мест в непреодолимую твердь и не один ангел не смог бы пошевелить даже перышком. Мог я натворить и других, куда более серьезных дел, но боевая магия не могла помочь мне в главном, в том, как я мог убедить темных ангелов добровольно отказаться от реваншистских замыслов и принудить их жить в мире с нашим Создателем. Ведь даже Асмодей, который стал моим братом и теперь не мог уже причинить мне зла, и тот был не в восторге от моих пацифистских идей и воззрений.
Из всего того, что наговорили мне Асмодей и Лициния, мне удалось вылущить главное, ‑ Терраглорис вовсе не был монолитным сообществом. Да, большинство ангелов, особенно второго и третьего поколения, были очень привязаны к друинам и искренне любили и сочувствовали им, но в то же время они мечтали о сияющих просторах Светлого Парадиз Ланда. Многим же ангелам‑патриархам эти самые друины, как впрочем и их вожди, уже в печенках сидели и они продолжали бухтеть только из чистого упрямства и ангельской вредности, которая значительно превосходила вредность мага Карпинуса.
Кроме того Терраглорис, так же как и Светлый Парадиз, жил за счет магии и эксплуатации Первичной Материи. Далеко не все ангелы были способны управлять этой удивительной субстанцией, а потому были вынуждены идти на поклон к ангелам‑магам, которые корчили из себя таких цац, что ни приведи Господи. То, что я щедрой рукой рассыпал подарки, и то, что мои магические купальни возвращали темным ангелам молодость и светлый облик, сильно углубило все внутренние противоречия, но привести к какой‑либо революции или протесту, это, разумеется, никак не могло.
Мне следовало предпринять молниеносно быстрый и самый решительный шаг, который поставил бы темных ангелов перед выбором, вернуться им в Светлый Парадиз, предоставив друинов самим себе, или оставаться с друинами навеки и проваливать к чертям собачьим. Вот только куда бы мне отправить друинов? В пятом измерении, куда я ссыпал всяческий сор и где временами прятал различное барахло, со слов Конрада, побывавшего там в краткосрочной командировке, делать им было совершенно нечего. Там что‑то постоянно сверкало, урчало, пыхтело, клубилось и колебалось, можно было вполне сносно дышать, но жить там было совершенно невозможно.
Можно было, конечно, отправить всех друинов на какую‑нибудь отдаленную планету, но они рано или поздно, вновь объявятся в Парадиз Ланде, ведь очень многие из них являлись могущественными магами, а освободить их от знаний полностью мне было не под силу. Да, куда ни кинь, всюду клин. Однако, я не отчаивался и надеялся найти выход из этой ситуации. Ведь у меня в запасе имелось Кольцо Творения, которое стало шаг за шагом подпускать меня к самому сокровенному, магии высшего уровня, которой пользовались сами Создатели.