Страница 159 из 301
Лесичка, которая после того, как я стал сыном Великого Маниту, постреливала в мою сторону глазками, от чего Харальд то краснел, то бледнел, весело сказала мне своим тоненьким, серебряным голоском:
‑ Милорд, не бойся, сегодня хоть одна русалка, но дождется тебя возле Русалочьего озера.
От этих слов Харальд чуть не выронил Добрыню Вяхиря и я ехидно поинтересовался у него:
‑ Что, сэр Харальд, боишься, что твоя Олеся сделает нас с тобой братьями?
‑ Мессир, стать твоим братом было бы для меня великой честью, но я как только подумаю, что могу потерять свою возлюбленную, то у меня сердце обрывается. ‑ Со страстью в голосе признался мне Харальд.
Лесичка улыбнулась нам обоим и тихонько сказала:
‑ Вот и славно, милорд, я очень рада, что ты хочешь сделать меня своей сестрой. Мне моя клятва просто покоя не дает, но Харальда я все равно буду любить больше всех на свете и никогда он не станет мне братом!
Мы с Харальдом оба густо покраснели, а Лаура и Нефертити звонко рассмеялись. Моя царица обняла за талию Лесичку и подталкивая её ко мне, как однажды подтолкнула Эвфимию, сказала мне и Харальду:
‑ Ой, мальчики, вам уж лучше смириться с неизбежным, чем иметь дело с русалкой, которая вознамерилась завоевать мужское сердце и сохранить при этом верность своему первому возлюбленному. Харальд, надеюсь, ты понимаешь то, что ни одна женщина, которая восходит на ложе нашего повелителя, не оскорбляет чести своего возлюбленного?
Харальд неловко кивнул головой и сказал:
‑ Да, прекрасная Нефертити, я чувствую это. К тому же Лесичка действительно дала клятву, что за исцеление моих ран она возблагодарит того кудесника своими неземными ласками и теперь, когда после ночи любви она станет наутро сестрой мессира, меня это совсем не тяготит.
Тут я не выдержал и сказал:
‑ Ну, вы даете, друзья мои! Вы хотя бы поинтересовались у меня, что я сам думаю по этому поводу?
Бирич, ухмыляясь во всю рожу, похлопал меня по плечу:
‑ Вот теперь, барин, эта ягодка по тебе. Уж коли русалочка что‑то задумала и клятву к тому же дала на вечерней заре, то так тому и быть. У них ведь, у рыбонек наших махоньких, своя магия, Михалыч. Ты не смотри на то, что Лесичка такая слабенькая на вид и беззащитная, она своей слабостью великую силу переломить может. К тому же, Михалыч, все русалки теперь перед тобой в неоплатном долгу, ведь они одни только и знали, что скрывается под нашей шерстью косматой. Знали и верили в то, что однажды придет человек из Зазеркалья и снимет с нас заклятье, вернет нам человеческий облик. Ведь они жены и сестры предков наших, которые пришли сами когда‑то к Перуну и попросили его сделать так, чтобы они могли быть с ними даже тогда, когда те стали чудовищами с песьими головами. Правда, этого заклятья уже не снять с них вовек, да, того и не требуется вовсе, ведь они стали еще прелестнее и милее, чем были когда‑то, в древности.
Олеся прижалась ко мне и тоненьким голоском сказала:
‑ Милорд, клятва моя не дает мне покоя, а сердце разрывается между тобой и Харальдом. Обоих я вас люблю, но ты наутро станешь мне братом, а Харальд навсегда останется единственной моей любовью.
Харальд снова чуть не уронил с плеча Добрыню, когда развел руками и сказал:
‑ Мессир, мне ничего не остается делать, как задержаться в Золотой башне и присоединиться к вам завтра утром. Думаю, что бутылки три коньяка помогут мне крепко уснуть в эту ночь.
Я не выдержал и рявкнул:
‑ Да, положи ты это полено еловое на пол, Харли, ничего с ним не случится. ‑ Повернувшись к сыновьям Вия и нашему моднику Роже, я ехидно поинтересовался у них ‑ Ну, и чего вы стоите? Ждете когда я вам коней оседлаю и в седло вас усажу? Быстро за работу, хватит на мне верхом ездить, лодыри.
Харальд, наконец, положил князя Добрыню на каменные плиты и пошел помогать нашим друзьям. Солнце уже стало подниматься над горизонтом и моя душа рвалась прочь из Синего замка. Только Лесичка и Нефертити остались подле меня. Нефертити собиралась пробыть в Синем замке еще несколько дней, пока здесь будет гостить маг Альтиус. К тому же только она одна могла договориться с Годзиллой относительно обратного перелета Альтиуса в Золотой замок, так как мой друг дракон без малейшего стеснения вовсю махал хвостом на Верховного мага и только ставил усы торчком и презрительно фыркал в ответ, когда тот пытался катить на него баллоны.
Лесичка стояла рядом со мной крепко обняв меня за талию и её нежные ручка уже проникла под рубаху и принялась ласкать мою грудь. Девушка дышала глубоко и взволнованно и когда Нефертити подошла к нам и положила руку ей на плечо, она не сразу обратила на это внимание. Моя царица была настойчива и заставила юную русалочку наконец повернуться.
‑ Девочка моя, надеюсь, ты не станешь возражать, если я постараюсь сегодня утешить сэра Харальда Светлого?
Лесичка нежно улыбнулась в ответ и с улыбкой сказала египетской царице, своим тоненьким и нежным голоском:
‑ О, я буду вам только благодарна, барыня, ведь Харальду нужны не только ласки маленькой русалки.
Диалог двух этих бесстыжих красоток позволил мне выскользнуть из объятий Олеси и я бодро подытожил его:
‑ Вот и отлично, Неффи, надеюсь, вам обоим понравится кровать в моей спальне. Кстати, любовь моя, может быть ты захочешь вообще поселиться в Золотой башне? Мелиторну, как мне кажется, нужна защитница, ну, а если Карпинус только попробует что‑то вякнуть или наехать на кого‑либо, ты скажешь ему пару ласковых слов и даже потренируешься в стрельбе по бегущей мишени. Обидеть он тебя все равно теперь ничем не сможет. Пойдем, моя божественная царица, я научу тебя пользоваться кое‑какой техникой.
Как мне ни хотелось проучить маленькую нахалку Олесю, я все‑таки не удержался и, крепко обняв её, со страстью поцеловал эти сладкие, манящие меня от самой Малой Коляды, уста. Русалочка вся затрепетала в моих объятьях и глаза её распахнулись, как небо. Отрываясь от её пьянящих губ, я сказал:
‑ А ты, маленькая проказница, отправляйся помогать своим будущим сестрам собирать вещи.
‑ Да, ведь все уже и так собрано, милорд, ‑ Тихо ответила мне Лесичка ‑ Осталось только оседлать коней.
Смутившись, я еще раз поцеловал её и пошел с Нефертити к магическому лифту. Мне нужно было срочно научить царицу пользоваться всеми техническими новинками Зазеркалья. Пока мы добирались до библиотеки, я уже успел сотворить педагогическое заклинание, которое давало Неффи базовые знания. Сотворив заклинание, я усадил её за компьютер и посмотрел на то, что из этого вышло. Царица Древнего Египта лихо давила батоны и топтала клаву, делая это ни чуть не хуже самого заправского юзера и было видно, что если дело пойдет так и дальше, то из нее должен бы выйти отличный хакер, а в Интернет она уж как‑нибудь и сама проникнет.
Пока Нефертити просматривала базу данных и компакт‑диски, я вытаскивал из Первичной Материи телевизоры, видеомагнитофоны, музыкальные центры, СВЧ‑печи, холодильники и прочие чудеса Зазеркалья эпохи конца двадцатого века. Между делом я подвесил над Парадиз Ландом спутник связи и наклепал царице Нила тысяч пять сотовых телефонов. Саму сотовую АТС вместе с приемно‑передающей антенной, я установил на верхушке Солнечной башни, обеспечив в Парадиз Ланде бесперебойную связь. Конечно, у меня не хватило опыта на то, чтобы сделать все по высшему разряду, да, и пользовался я не самой последней разработкой, описанной в рекламном проспекте, извлеченном мною из Первичной Материи, но для начала Парадиз Ланду вполне хватит и этого.
Вскоре вся библиотека была до самого потолка заставлена коробками с различной аппаратурой. Наряду с современными знаниями я вложил в очаровательную головку Нефертити и знания в области прикладной магии. От теории я пока что решил отказаться, боясь того, что пока она будет анализировать, правильно ли сконструировано магическое заклинание, забудет его. Подойдя к Нефертити, которая уже просматривала компакт‑диск с историей Древнего Египта, я положил руку ей на грудь и впился в губы горячим поцелуем. Оторвавшись от прелестных губ, я сказал хриплым голосом: