Страница 155 из 301
По‑моему, маг Карпинус очень обрадовался тому, что я не стал устраивать ему никаких разносов и, внимательно выслушав меня, принялся излагать свою точку зрения. То, что я весьма убедительно доказал им обоим, что все пакости последнего времени происходили от падших ангелов, вполне укладывалось в их собственные представления об этой опасности. Из рассказа мага Карпинуса я узнал о том, что сначала ими более тысячи лет назад было отравлено Русалочье озеро, а затем и Черный лес, но он, поначалу, не видел в этом ничего странного, считая, что это Создатель таким образом напомнил им о себе. Все же остальное, что произошло после моего проникновения в Парадиз Ланд, явственно говорило о том, что за всеми безобразиями стоят именно темные ангелы.
Маг Карпинус вполне искренне недоумевал или изображал недоумение и даже представить себе не мог того, как это кто‑то смог преодолеть магическое заклятие Создателя и смог освободиться из‑под него. В голосе мага, временами, я отчетливо замечал нотки страха, но тоже не стал доверять этому, ведь передо мной сидел старый, насквозь прожженный интриган. На мой вопрос, знают ли они что‑либо о том, как можно проникнуть в подземные лаборатории Создателя, маг Альтиус с улыбкой ответил, что он слишком юн, чтобы быть в курсе таких вещей, которые происходили еще до его появления на свет, а маг Карпинус просто отрицательно покачал головой.
Как бы то ни было, хотя я и не получил от обоих магов никакой полезной информации, я, по крайней мере, поспособствовал тому, что оба мага примирились и пообещали ликвидировать мертвую зону ‑ Миттельланд. Я не стал от них требовать, чтобы они сделали это немедленно, чтобы не задеть их самолюбия лишний раз. Мой рассказ о встрече с духом, который истосковался по живым существам, оба мага встретили с ироничной улыбкой, похоже, что они никогда бы не опустились до разговоров с этими неприкаянными существами, состоящими из души, да, рассеянной вокруг нее протоплазмы, способной конденсироваться в живое существо, состоящее из взвеси крохотных частиц, пара и капель.
О своем возвращении в Зазеркалье я в разговоре даже и не заикался, так как прекрасно понимал, что скорее всего не получу от мага Карпинуса никакой помощи. К тому же я уже и сам знал, как проходить в Зазеркалье. Уже в самом конце нашего разговора маг Карпинус не выдержал и поинтересовался, что же случилось в конечном итоге с мечом Дюрандаль, который оба мага так стремились заполучить, убрав его хранителя, храброго, но глупого рыцаря Роланда де‑Феррана. Усмехнувшись, я ответил:
‑ Господин Карпинус, сразив Черного рыцаря я приложил меч Дюрандаль к его золотому щиту и теперь вы вновь обрели сына. Впрочем, не вы один испытываете радость, в Парадиз Ланд вошли около двухсот пятидесяти тысяч самых храбрых, искусных и мужественных воинов. Сейчас они проходят период адаптации, но все идет так успешно, что я отдал драконам приказ начать их расселение по всему Парадиз Ланду и именно по этому я прошу вас примириться друг с другом и возвратить жизнь в Миттельланд. Не дай вам Бог восстановить этих сорвиголов против себя, они вам устроят такую революцию, что вы не обрадуетесь, любезные мои господа.
Мы поговорили еще немного о чисто технических вопросах и я пообещал магам, что ознакомлю их с новейшими достижениями современной науки и техники и даже научу их пользоваться ими. За всем их показным добродушием и терпимостью, я отчетливо чувствовал высокомерие, недоброжелательность и злобу. Вряд ли я мог надеяться на сотрудничество с ними в ближайшее время. Магам очень не понравилось то, что я обрел такие силы, знания и могущество. При всем этом маг Альтиус посматривал на меня не только с интересом, но и с уважением и, наконец, не выдержал и, сменив гнев на милость, попросил меня:
‑ Мессир, будьте любезны, покажите мне свои ладони.
Видя, что маг Альтиус не торопится встать из своего кресла, я допил коньяк, встал и подойдя к нему, показал свои ладони, не давая ему однако прикоснуться к своим рукам. В магии было достаточно трюков, когда одним прикосновением можно было наделать много вреда своему противнику. К моему удовлетворению маг Альтиус вовсе не собирался устраивать мне каких‑либо каверз и всего лишь внимательно взглянул на мои руки, а затем, вежливо кивнув головой, сказал:
‑ Примерно этого я и ожидал, мессир. В ваших жилах течет кровь Верховного мага Габриэля Эрхарда, который известен в Зазеркалье, как бог солнца Ра. Вот поэтому вы и смогли овладеть Кольцом Творения, которое некогда и погубило беднягу Габриэля. Мессир, вы случайно не происходите родом из тех земель, которые называются в Зазеркалье Египет?
Замечание мага Альтиуса относительно моего кровного родства с самим богом солнца Ра, навело меня на некоторые раздумья. Моя пра‑пра‑бабка Фатима, была дочерью кабардинского князя и его наложницы, эфиопской рабыни. Видимо, именно от нее мне и досталась капелька крови Верховного мага, который некогда был менеджером Египта. Чтобы не вдаваться в подробности, я коротко ответил магу Альтиусу:
‑ Господин Альтиус, я родился в тех местах, где соседствуют две цивилизации ‑ Севера и Юга Зазеркалья и во мне есть ничтожно малая доля крови бога солнца Ра, но она есть в крови почти каждого египтянина или любого другого жителя Северной Африки. Не думаю, что именно это было решающим фактором, так ведь, господин Карпинус?
Маг Карпинус, застигнутый врасплох, подтвердил это:
‑ Да, мессир, в тот день, когда я открыл вам проход в Зазеркалье, у меня был очень ограниченный выбор и как я не старался привлечь в Парадиз Ланд человека из своих земель, зеркало упрямо возвращалось в этот странный, занесенный снегом город, который вы, люди, называете Москвой.
Не желая вновь садиться в кресло, из которого поднялся несколько минут назад, я вежливо поклонился магам и сказал:
‑ Ну, что же, господа Верховные маги, я был весьма рад с вами познакомиться и надеюсь, что теперь дела в Парадиз Ланде пойдут по другому, а вы вновь станете добрыми друзьями. Ведь в том, что люди, проживающие на вашей территории, господин Карпинус, спустя полторы тысячи лет попали, мягко говоря в вассальную зависимость к тем людям, которые вышли с территории господина Альтиуса, вовсе нет никакой его вины. Люди способны совершать непредсказуемые поступки и их нельзя за это судить строго, ведь такими их создал наш Создатель, действия которого, в свою очередь, тоже совершенно непредсказуемы. Прошу меня простить господа, но сегодня вечером у меня еще есть дела.
С этими словами я вышел из кабинета. Оба мага прытко вскочили со своих кресел и бросились за мной. Когда я вошел в Малый зал приемов, веселье там было в самом разгаре. В зале теперь было великое множество девушек и никто не скучал. Однако, не смотря на то, что все были молоды, красивы и импульсивны, откровенного разгула не наблюдалось. Все было весьма и весьма пристойно, хотя парочки были изрядно навеселе и им хотелось чего‑то большего, чем современные танцы, когда партнер весьма тесно прижимает к себе партнершу, которым их уже научил Уриэль.
Мой друг, ангел златые власы, показав на этом пиру несколько танцевальных па ламбады, сам попал в ученики к великану Тольтеку, но тот учил его весьма странным вещам. Оба сидели за столиком и пили текилу, но очень уж необычным и экзотичным образом. На столике перед ними лежали две нагие, хохочущие красотки, перед Уриэлем богиня Кали, а перед Тольтеком богиня Аштар, обе с достаточно пышными формами. Между ними стояла литровая бутылка золотой текилы.
Эти очаровательные красотки сыпали соль к себе на плечо, клали в ложбинку между грудей кусочек зеленого, недозрелого лимона и наливали текилу в свою пупочную впадину. Ну, а после этого шла стандартная процедура: соль слизывалась с плеча красотки, текила выпивалась с первым страстным поцелуем, а кусочек лимона исчезал во рту со вторым. Судя по тому, что текилы в бутылке оставалось уже на донышке, времени они зря не теряли.
Мои спутники увидев, что я вернулся в зал, моментально собрались вокруг меня и были готовы немедленно покинуть Солнечную башню не смотря на самый разгар веселья. Даже Уриэль и тот отскочил от Кали, крепко поцеловав её напоследок и положив между грудей красавицы свое белоснежное перо. Маг Карпинус, как гостеприимный хозяин, стал провожать нас к выходу и уже у самых дверей он коварно нанес свой удар, сказав мне торжествующим голосом: