Страница 151 из 301
Ничего наряднее, чем строгий, черный смокинг с белой рубахой и галстуком‑бабочкой я не знал и потому даже не стал особенно раздумывать над её словами. Уриэль и Харальд, посмотрев на вудменов тоже решили переодеться и лишь наш изысканный франт Роже остался в своем любимом белом костюме‑тройке с шейным шелковым платком вместо галстука. Стоя на огромной высоте, я смотрел в небо и мое сердце замирало от радости и восторга. Солнце уже поднялось достаточно высоко и в его ярких лучах драконы были особенно красивы. Вот кому совершенно не нужно было думать о нарядах.
Драконы парили на порядочной высоте и, как мне кажется, зорко наблюдали за произведенным эффектом. Сделав несколько кругов вокруг центральной башни замка, Годзилла стал заходить на посадку и его крылья трепетали, как у мотылька. Только в этом мотыльке было добрых сто десять метров в длину и размах его крыльев был за сто пятьдесят метров.
Приземлившись, любопытный дракон свесил свою голову вниз и стал обнюхивать террасу Красной башни, поигрывая хвостом. По крыльям Годзиллы быстро спускались маг Альтиус, которого я узнал по его баскетбольному росту, и еще несколько нарядно одетых мужчин и женщин. Только один пассажир не стал выходить из большой пассажирской гондолы и спускаться на крышу Красной башни. Улыбнувшись, я отошел к краю площадки.
Как только маг Альтиус и его путники спустились в Красную башню, Годзилла взлетел, легкий как перышко, и мигом перелетел на нашу площадку. Нефертити, выбежав из экипажа, завизжала, как индеец, собирающийся метнуть томагавк в своего врага, перебралась через гребень и побежала вниз по крылу, ну, а я побежал ей навстречу. Прелестная царица хотела броситься ко мне на грудь, но тут все мои родинки, словно взбесились и я, ловко уклонившись от этой взбалмошной девицы, быстро чмокнул её в щечку и прытко отскочил в сторону, отчего она капризно надула свои очаровательные губки и недовольным голоском прогудела:
‑ Ну разве так нужно встречать свою девочку, Олег?
Виновато улыбаясь я стал объяснять ей, что и как и даже расстегнул рубаху и показал свое пузо, украшенное уже не ярко‑розовыми, а темно‑алыми родинками. Лаура, появившаяся на взлетно‑посадочной площадке, бросилась обнимать Нефертити, но не смогла удержаться и съязвила:
‑ Дорогая, сегодня милорд в твоем полном распоряжении, а так же и огромная кровать в его спальне.
‑ Ну уж нет, милочка, только после тебя. ‑ Возмущенно фыркнула Нефертити и обе красавицы звонко рассмеялись.
Тут к нам подтянулись все остальные и Нефертити, увидев моих сестер, бросилась обнимать и целовать их. Нашу славную Лесичку, одетую в пышный, бальный наряд от Нины Ричи, она тоже не обошла своим вниманием. Мне было очень приятно смотреть на эту живую, подвижную, энергичную и обаятельную женщину, одетую в костюм унисекс, под которым явственно проглядывалась её артиллерия.
Однако, Нефертити была настоящей бизнес‑вумен и, познакомившись с моими новыми друзьями, тут же заговорила о деле и дала мне несколько довольно разумных советов. От Годзиллы она уже знала о том, что я победил в сером ущелье Черного рыцаря и освободил из плена безвременья целую армию, состоящую из героев древних и новых времен. Тех парней, которые вышли из Древнего Египта, она хотела по истечении срока адаптации забрать в свою свиту. Царица Египта попросила меня об этом почему‑то таким просящим тоном, что я чуть было не обиделся на неё. Тут она, явно, переборщила, ведь меня ей даже не стоило уговаривать, это был самый лучший вариант. Среди этих отважных воинов были даже великие фараоны и уж если кто и мог позаботиться о них в Парадизе лучше всех, так это бывшая возлюбленная их любимого бога Солнца.
Предложение Нефертити сводилось к следующему: в сером ущелье сейчас находились, в числе всех прочих, сотни древних воинов из стран Южной и Центральной Америки, лучших представителей инков, ацтеков, майя и других народов. Эта умная и расчетливая дама сочла, что это будет самый лучший подарок магу Карпинусу, ведь он был верховным божеством у каждого из этих народов, а стало быть именно его заботам их всех теперь и следовало поручить.
Мой самый большой любимец, ‑ дракон, которого я обнял и расцеловал сразу же после того, как уклонился от объятий и пылких поцелуев Нефертити, быстро и лаконично доложил мне о том, что в сером ущелье уже находится более ста пятидесяти тысяч небожительниц и уже не разобрать сразу, где кто, так как практически все герои бегают по лесу голиком и предаются любовным играм. Вороны‑гаруда им в этом совершенно не мешают, а даже наоборот, стали завзятыми сводниками для прекрасных дам. В подавляющем большинстве в Серое ущелье прибыли дриады, но среди них оказалось несколько тысяч нимф и даже гидры решили попытать там счастья в охоте на мужчин.
Годзилла считал, что в принципе всех этих парней уже можно было начать развозить по Парадиз Ланду совершенно не опасаясь того, что они устроят какую‑нибудь бучу. Молодые люди сразу же поняли, что между собой им нечего враждовать, так как сердце каждой красавицы можно завоевать куда быстрее с помощью пылких взглядов, хорошо подвешенного языка или многозначительного молчания, нежели в поединке со своим, не менее могучим и отважным, противником. Среди дриад было гораздо больше стычек, нежели между воинами.
Все это я выслушал очень внимательно, хотя это все и так уже было мне известно, однако, перебивать своего помощника по воспитательной работе я не стал. Насмешливо посмотрев на Годзиллу, я спросил старого и мудрого дракона:
‑ Годзенька, мотылечек мой легкокрылый, угадай с трех раз, о чем я сейчас подумал?
Дракон, у которого я стоял на огромной лапище, озадаченно открыл свою пасть, в которую я мог въехать верхом на Мальчике, потом захлопнул ее и смущенно промолвил:
‑ Кажется я понял, мессир, ты, наверное, считаешь, что теперь это моя работа, разбираться с этими ребятами. Еще ты вполне справедливо полагаешь, что такая работа только прибавит нам авторитета среди людей. Я прав?
‑ Абсолютно. ‑ Подтвердил я справедливость его слов.
После нашего короткого разговора я быстренько наклепал драконам легких, но вместительных алюминиевых гондол, поставил их с помощью своих друзей на спины драконов и научил этих гигантов неба пользоваться четвертым измерением, чтобы они не мучились с ними. Девять драконов немедленно полетели за очередной партией дриад, а Годзиллу с его девочками я попросил смотаться в Серое ущелье и вернулся к прерванному завтраку. Теперь, когда рядом с нами снова была Нефертити, он проходил уже совсем в другой обстановке.
Немного поразмыслив, я решил, что пара, другая тысяч воинов не смогут быть угрозой для обитателей Синего замка и вряд ли магу Карпинусу будет под силу сколотить из них мощный боевой кулак, а потому велел Блэкстоуну и Файерболу немедленно лететь в Серое ущелье вместе с драконами и подготовить героев к визиту в Синий замок. Они со всех крыльев бросились выполнять мою просьбу. Правда Блэкки, которому с некоторых пор понравилось кататься на всем, что было способно выдержать его немалый вес, пролетел в итоге всего лишь несколько десятков метров, чтобы сесть на голову Годзилле.
Из окна библиотеки, где мы расположились в ожидании известий, мне были видны и Красная и Лунная башни, в которых царила суматоха и суета. Слуги мага Карпинуса засуетились и вокруг центральной, Солнечной башни, в которой когда‑то останавливался сам Создатель. Конрад, единственный из нас, кто лучше кого‑либо знал обычаи Синего замка, сказал мне, что в Солнечной башне находится Малый зал приемов, где когда‑то собирались Верховные маги.
Большой зал приемов, в котором за один стол с Создателем могло сесть сразу двадцать тысяч гостей, так больше и не открывался ни разу с тех пор, когда в Синем замке Создателем был устроен последний пир. Сегодня, в честь прибытия мага Альтиуса и его приближенных маг Карпинус, похоже, намеревался устроить торжественный ужин, но никто из нас не знал, будем ли мы на него приглашены.
Тем, что я занял Золотую башню, в которой обычно останавливался Верховный маг Альтиус, я уже нанес оскорбление им обоим. Нефертити рассказала мне, что Бенни отнесся к ней очень хорошо и даже отвел для нее одну из башен Верховных магов, но даже при всем том, что его свита мною была восхищена, а кое‑кто и просто очарован, она не стала бы ручаться за то, что маг Альтиус не затаил на меня обиду. Этот верзила, в котором было почти два с половиной метра росту, умел очень хорошо сдерживать свои чувства. Нефертити рассказала мне и о том, что маг Альтиус, которого она уже называла по‑свойски Бенни, признался ей, что очень устал от вражды. Посмотрев на божественную Нефертити с легкой улыбкой, я игривым тоном спросил её: