Страница 63 из 86
В годы Второй мировой войны Евгений Эдуардович занимался пропагандистской и преподавательской деятельностью (на Высших военно-научных курсах в Белграде, где в 1942 г. защитил диссертацию «Маневренная война»; правда, есть сомнения, что защита этой работы проходила объективно). Месснер являлся одним из идеологов РОКа, принял активное участие в его формировании и числился в запасной роте. Состоял на службе в военно-пропагандистском отделении вермахта «Юго-Восток», редактировал печатные издания — «Ведомости Русской Охранной Группы», «Русское дело» (с 1943 по 1944 гг.). С октября 1944 г. в Вене редактировал корпусную газету «Борьба»[588].
Одним словом, в течение всей войны Евгений Эдуардович занимался в основном пропагандой, публицистической и научной деятельностью (хотя о последней можно вести речь в самой меньшей степени). Боевого разведывательного опыта, как, впрочем, даже и командного, у Евгения Эдуардовича не было. И это особенно важно подчеркнуть, чтобы понять, кем был Месснер до прихода в 1-ю РНА.
Работая в газете «Борьба», Евгений Эдуардович имел чин унтер-офицера — фельдфебеля[589], об этом прямо пишет его коллега по редакции Г. Симон-Томин[590]. Только в марте 1945 г., когда Месснер прибыл в 1-ю РНА, ему присвоили звание Генерального штаба майора, а затем — звание Генерального штаба подполковника[591].
Некоторые исследователи утверждают, что в 1-й РНА Евгений Эдуардович стоял во главе отдела пропаганды. Но эта информация является ошибочной. Смысловский взял к себе Месснера на должность начальника оперативного отдела (I А)[592]. Пропагандой уже заниматься было поздно, войну Рейх проиграл. Месснера брали в 1-ю РНА потому, что он был причислен к офицерам Генштаба русской службы, имел когда-то опыт штабной и оперативной работы, публиковал по данной теме научные статьи. Евгений Эдуардович не противился этому назначению. Напротив, охотно согласился. Желание распрощаться с пропагандой было у него настолько сильным, что он бросил газету «Борьба» и уехал в 1-ю РНА, пообещав пристроить сотрудников издания в армии Бориса Алексеевича (и, надо сказать, добился этого: некоторые сотрудники газеты получили офицерские звания, но опять же, благодаря Смысловскому). Г. Симон-Томин отмечал в дневнике: «Приключения в Вене в связи с выездом… Если бы знал Месснер, на какие мучения он нас бросил здесь!»[593].
По тем немногим критически-пристрастным отрывкам, в которых Евгений Эдуардович изображает армию русских разведчиков, трудно составить объективное представление, каково было его место и роль в штабе. Однако обратим внимание на другие моменты. Вчитаемся в то, о чем пишет Месснер. Вот оценка, данная им 1-й РНА и лично Борису Алексеевичу:
«Вообще, и штаб армии, и полк не имели ни внешне ни тем более внутренних качеств, присущих войску, как я понимаю войско. Хольмстон был всегда в разъездах по разведывательным делам и поэтому не участвовал в формировании полка и штаба. А если бы и участвовал, пользы не было бы: он не имел никакого командного стажа… И полк, и штаб были сконструированы по принципу: с бору да по сосенке»[594].
Возникает вопрос: как Евгений Эдуардович понимал войско? Под войском, если использовать этот устаревший термин, понимают ополчение, полчище, рать, дружину, орду, сонмище и т. д. Разумеется, такой термин не пригоден для выражения сущности формирований Смысловского, так как он в корне ошибочен и не соответствовал действительности. Возможно, под этим термином скрывается другой — «войска». Но этот термин означает, чаще всего, вооруженные силы государства. Именно так Месснер и понимал его. Занимаясь в Аргентине разработкой своей в высшей степени сомнительной теории «мятежевойны» (не оставившей никакого заметного следа в истории мировой военно-научной мысли), он, например, писал: «По марксизму, главный фактор в государстве есть войско. Кто хочет власти, должен иметь крепкое войско»[595].
Увы, но и такое понимание 1-й РНА неправильно. В связи с этим напрашивается вывод: Месснер, по-видимому, не понимал или делал вид, что не понимал, в каком формировании он получил возможность завершить войну и спастись от выдачи Красной армии. Он был начальником оперативного отдела в разведывательно-диверсионном соединении, упор в котором делался на ведении оперативной разведки с помощью агентурного способа добывания информации о противнике. Поэтому попытка приравнять армию Смысловского к обычной боевой части, что очень неуклюже делает Месснер, показывает его либо как человека не вполне грамотного в военной области (что к нему не относится), либо как человека, намеренно искажающего реальную картину.
Не иначе как лживыми можно назвать слова Евгения Эдуардовича, в которых он отрицает какое-либо участие Бориса Алексеевича в формировании своих частей и штаба. Именно благодаря прямому участию Смысловского в создании штаба 1-й РНА Месснер и получил должность начальника оперативного отдела. Офицерские кадры для штаба Борис Алексеевич подбирал сам, он нуждался в них, на что указывает письмо A. A. фон Лампе от 21 марта 1945 г.[596]
Кроме того, лживость слов Месснера изобличается еще и тем, что Смысловский являлся штабным работником и имел в этой области богатый опыт, как раз связанный с формированием, обеспечением, обучением, инспекцией разведывательных частей. Да, Борис Алексеевич не имел в вермахте командного стажа, так как этот стаж представляет время прохождения офицером военной службы на командных должностях. Но командный стаж не имеет никакого отношения к вопросам формирования воинских частей. А в этой сфере — штабной — Смысловский был специалистом. Следовательно, утверждения Месснера, что если бы Борис Алексеевич и участвовал в формировании 1-й РНА, то «пользы не было бы», являются ложью.
У самого Месснера до его появления у Смысловского не было ни командного стажа, ни опыта штабной работы в немецкой армии. И был он обыкновенным фельдфебелем, состоявшим на службе у германских органов пропаганды[597].
Читая «откровения» Месснера, удивляешься тому, как человек самозабвенно оплевывает самого себя. «И полк, и штаб были сконструированы по принципу: с бору да по сосенке», «вспоминал» он, и оперативный отдел, возглавляемый им, «фактически» не существовал[598]. Стоит тогда задаться вопросом: если все так было плохо с самого начала, почему Евгений Эдуардович пошел к Смысловскому? Попробовал бы устроиться в штаб ВС КОНР, тем более что РОК с 28 января 1945 г. находился в составе войск Власова. Но Месснер не устраивался туда, поскольку, наверное, знал, как там относятся к офицерам-белогвардейцам. Хорошо в этом смысле ситуацию с власовцами прочувствовал Г. Симон-Томин. 13 апреля 1945 г. он записал в дневнике: «Вчера в Зальцбурге. В штабе P.O.А. церберы, толку, кажется, немного»[599].
В наряде по кухне
А на самом деле Смысловскому долго «конструировать» свою армию не пришлось, так как половину должностей, например в том же штабе 1-й РНА, занимали его люди (В. Ф. Климентьев, C. K. Каширин, Н. К. Кондырев, Г. А. Теславский). На командных должностях также стояли его офицеры (Г. Г. Бобриков и Тарасов-Соболев). Из прибывших на службу в штаб были С. Н. Ряснянский (первым начальником штаба был К. Е. Истомин, носивший псевдоним «Мусатов»[600]), Е. Э. Месснер и И. А. Колюбакин.
588
См.: Александров K. M. Армия генерала Власова… С 41–42, 184; Волков С. В., Стрелянов (Калабухов) П. Н. Чины Русского корпуса… С. 279; Тимофеев А. Ю. Русский фактор. Вторая мировая война в Югославии. 1941–1945. М., 2010. С. 50; Душа армии. Русская военная эмиграция о морально-психологических основах российской вооруженной силы. М., 1997. Вып. 13. С. 558; Александров K. M. Офицерский корпус армии генерал-лейтенанта A. A. Власова… С. 916.
589
В Русском корпусе, где числился Е. Э. Месснер, изначально был переизбыток офицеров и потому они определялись в РОК рядовыми или унтер-офицерами, при этом в начальный период существования данной части (1941–1943 гг.) офицеры носили свое прежнее звание по Императорской или Белой армии на погонах, а актуальное корпусное звание — на петлицах особого образца — Примеч. ред..
590
Geiger Р., Schlapp M. Russen in Liechtenstein… S. 329. В редакции газеты «Борьба» все сотрудники имели звания унтер-офицеров и рядовых: фельдфебель Месснер, унтер-офицер Иванов, унтер-офицер Симон, унтер-офицер Попов, обер-ефрейтор Мартынцев, ефрейтор Губарь, рядовой Виноградов, рядовой Осипов. По воспоминаниям В. Ф. Климентьева, у Месснера был чин ротмистра. См.: Александров K. M. Армия генерала Власова… С. 278. Однако информация В. Ф. Климентьева весьма сомнительна и нуждается в дополнительной проверке.
591
Grimm С. Internierte Russen in Liechtenstein… S. 73.
592
Ibid.
593
S. Geiger P., Schlapp M. Russen in Liechtenstein… S. 330.
594
Цит. по: Александров K. M. Армия генерала Власова… С. 248.
595
Хочешь мира, победи мятежевойну! Творческое наследие Е. Э. Месснера. М., 2005. С 231.
596
Исторический очерк зарождения и развития Российского военно-национального освободительного движения имени генералиссимуса A. B. Суворова / «Суворовец» (Буэнос-Айрес), 1954. № 11 (223). С. 3.
597
См. примечание выше. По мнению редактора, Месснер числился по РОК, а не немецким войскам пропаганды — Примеч. ред..
598
См.: Александров K. M. Армия генерала Власова… С. 248.
599
Geiger P., Schlapp M. Russen in Liechtenstein… S. 334.
600
Ibid. S. 57.