Страница 42 из 52
18 августа 1944 г. КАМИНСКИЙ передал мне следующее:
1. Немцы не совсем довольны нашими успехами, что мы медленно продвигаемся, тогда как другие группы продвинулись больше.
2. Мной поставлен вопрос о назначении полка на отдельный самостоятельный участок, на что командование дало согласие.
3. Тем неприятностям, которые возникли с немцами, немцы придают серьезное значение, но это пустяки.
19 августа 1944 г. вторично передал мне, что им получен приказ от немецкого командования, что полк сегодня должен быть сменен, после чего должен выступить на прочистку леса 25 км с(еверо)-з(ападнее) Варшавы.
19 августа полк был заменен и сосредоточился на ю(го)-з(ападной) окраине пригорода. 20 августа КАМИНСКИЙ передал мне, что он и начальник штаба по вызову едут в ставку. Мне указал, куда я должен следовать с полком и в каких пунктах сосредоточить полк на подступах(к)лесу, после чего ждать его приезда. 21 августа КАМИНСКИЙ и начальник штаба бригады выехали в ставку, а я выступил с полком в указанный пункт, где и ожидал КАМИНСКОГО. Через 2 или 3 дня (точно не помню) немецкий генерал сообщил мне, что КАМИНСКИЙ и ШАВЫКИН убиты партизанами в районе Кракова и передал, чтобы я приступил к выполнению поставленной задачи. Я на это ответил:
Судьба КАМИНСКОГО мне неизвестна, он приказал мне ждать его.
Имеющееся оружие в полку вышло из строя и совершенно непригодно для ведения боя. С таким оружием нельзя вести бой.
Личный состав сильно утомлен и беспокоится о семьях.
На это генерал ответил, что на прочистку леса вам потребуется 5 дней. Я вновь ответил, что мне приказано КАМИНСКИМ ждать его. Оружие негодное и воевать с таким оружием не могу, прошу направить полк к месту расположения бригады. После этого в полк приезжала комиссия по проверке оружия, которая также установила, что оружие негодно для ведения боя. Однако и после работы комиссии генерал дважды предложил (правда, не в приказном тоне) выполнять задачу. На что я ответил, что наступательных операций с таким оружием вести нельзя, но если вы настаиваете, то замените оружие.
После этих разговоров я получил приказ сняться и следовать на ж.д. станцию для отправки к месту расположения бригады. Прибыв на станцию, мне пришлось ждать в течение 6 дней погрузки, после чего я вернулся со сводным полком в расположение бригады, которая к этому времени стояла в г. Ратибор.
Убийство КАМИНСКОГО, как многие офицеры предполагали, произведено немцами, так как на месте убийства трупов обнаружено не было, это можно было замечать по поведению немецких офицеров. Кроме того, среди офицеров Власова также шел такой разговор, подтверждающий это предположение.
После того, как мне стало известно об убийстве КАМИНСКОГО, я стремился, чтобы скорее быть с полком в бригаде для того, чтобы возглавить бригаду и приступить к выполнению поставленной цели. Но мне не удалось скоро попасть. За это время заместитель КАМИНСКОГО сумел обделать дело не только с немцами, главное, с офицерами бригады и был назначен командиром бригады, начальником штаба бригады им был назначен майор РОМАНОВ.
Прибыв в бригаду, я был снят с командования полка по обвинению (в том), что я не справился с возложенной задачей, тем самым снизил авторитет бригады, ввиду чего немцы хотели разоружить бригаду и направить ее в лагеря. Это обвинение было мне предъявлено на совещании офицеров. На этом совещании БЕЛАЙ заявил, что «ввиду этого я дал обещание немцам исправить допущенные ошибки». Все это было создано БЕЛАЕМ искусственно, как позже мне стало известно, для того, чтобы создать вокруг меня нездоровую обстановку, так как после убийства КАМИНСКОГО многие офицеры бригады вели разговор о назначении меня командиром бригады.
По истечении, примерно, 15 дней после снятия меня с командования полком, БЕЛАЙ предложил мне (приказал) работать помощником начальника штаба бригады, на этой должности я работал до перехода бригады в подчинении ВЛАСОВА.
(…)
Вот все, что я мог показать. Состав моих преступлений перед Родиной очень велик, и по заслугам я должен получить то, что положено.
Обвиняемый ФРОЛОВ.
1.9.1946 г.
Приложение № 13
После 2 сентября 1944 г. Из дневника солдата бригады РОНА И.И. Вашенки[404]
(…)
2. VIII 44. Вечером командир роты с лейтенантом ИВАНИНЫМ на про верке выбрали всех неженатых солдат, объявляя, что мы поедем в Варшаву подавить восстание поляков.
3. VIII 44. Подъем в 3 часа. Мы собираем манатки, строимся в порядок и маршируем, чтобы загрузиться на автомобили, доведенные уже на место. После посадки мы сразу трогаемся. На пути автомобили едут на максимальной скорости. Минуем города: Ченстохову, Томащов, Радомско. Приезжаем в Варшаву и ночуем на улице — весь полк в одном месте.
4. VIII 44. Утром в 5 часов полковая проверка, командир полка объясняет задачу — мы должны наступать. Сперва мы продвигаемся благополучно. Потом попадаем на огонь, в нашей роте есть 3 раненых — 2 тяжелых, 1 легко. Входим в город, солдаты разыскивают население, командир роты расстреливает найденных. Зачем же это? Что общего имеют с этим они — эти женщины и дети? Мы готовимся к ночлегу в больнице.
5. VIII 44. День прошел благополучно. Наша рота потерь не имеет, хотя правду говоря, нас обстреливали. В городе имеют место массовые грабежи, совершаемые немецкими солдатами, а также и солдатами РОНА. Правду говоря, у солдат РОНА вызывают интерес только драгоценности, часы, золото, а немцы хватают одежду, белье, пальто, чемоданы и т.д. Солдаты РОНА берут с собой также пищу, разные лакомства, а также и водку. Часто встречаются пьяные, которые тоже, бывает, гибнут из–за водки. Воды в городе мало, только эта, которая осталась от запасов, сделанных населением в разной посуде. Для питья такая опасна, но мы пьем ее, несмотря на это, так как другой нет. Насосная станция не работает.
9. VIII 44. В 5 часов я встаю из постели, сделанной из двух пальто. Мы находимся в доме, сразу двигаемся по квартирам добыть пищу. Я нахожу яйца, жарю их и кушаю вместе с ребятами. В подвалах находятся поляки, одна женщина раненая. Мы идем в наступление, я не знаю, выйду ли я целым. Поляки сражаются с чердаков и окон верхних этажей. Вдруг появляется командир роты и заявляет, что нашу задачу в боевом действии изменили и надо только жечь соседние здания. Сжигать направляются только 40 человек, я остаюсь на месте. Все из тех, кто пошел жечь, вернулись. В 4 часа я разговаривал с поляками о положении Варшавы. Они утверждают, что каждая нация хочет иметь свое собственное национальное государство, во главе которого стоял бы народ. Как я заметил, поляки — это больше всего ценящая свободу нация, которая любит только свою власть и собственное национальное государство. Народ, который любит и уважает только свою нацию, — это нация, в полном значении этого слова.
Вчера я узнал, что два стрелка пропали без вести — КУЖУЕВ и УКАЦЕВ, по прозвищу «Кындра». Многие солдаты нашего полка разбредаются по домам с целью грабежа и гибнут от рук поляков. Среди нашего полка уже много убитых и раненых. Наверное, немногие из нас останутся в живых, а еще меньше вернется на родину. Ничего хорошего впереди. Наша ситуация плохая, нам придется погибнуть либо от руки поляков, либо от рук своих братьев и отцов, либо немцев – наших союзников. Это ясно, из всего сплетения событий, куда ни направиться, везде ждет пуля или граната, каждое окно дышит смертью. Из этого ясно вытекает, что поляки любят свободу своей родины и за это стоят стеной. Мы против них бессильны, бессильна СС, даже Германия со своим тяжелым вооружением, танками и авиацией. Поляки стреляют из домов–крепостей в наших солдат, многих убивают и ранят. Многие из наших погибли и еще погибнут. Вечером мы похоронили одного стрелка из нашего батальона.
10. VIII 44. Я встаю в 8.30. Покой. Только ночью после двух часов, поймали одного поляка, раненного в руку и пьяного. Сделали ему перевязку и отвели в подвал к остальным полякам. В 2.30 принесли убитого стрелка из батальона артиллерии. Его похоронили. Его похоронили во дворе нашего дома рядом с могилой стрелка, убитого вчера. Зачем гибнут люди, полные жизни и радости, для кого они сражаются? Надо жить, жить и еще раз жить!
404
Варшавское восстание 1944 г. … С. 1074–1090.