Страница 11 из 52
В несколько другом ключе было построено послание, подписанное И.И. Чистюлиным, П.Л. Платоненко, И.Ф. Ченцовым, Т.С. Сафоновым, Ф.К. Клягиным и И.Н. Капаниным. На этот раз речь шла о том, насколько хорошо живется людям в Локотском округе. Подробно рассказывалось, как и чем питаются население и бойцы милиции, чем они зарабатывают на жизнь, какую помощь оказывают гражданам местные власти. Письмо оканчивалось призывом покинуть отряды «лесных бандитов» и приходить в населенные пункты, где есть русская администрация[144].
Сочетание антипартизанских операций и пропагандистских мероприятий привело к увеличению случаев дезертирства из рядов народных мстителей. Так, только в Суземском районе из партизанских отрядов дезертировало 427 человек, 65 из которых подали заявления о вступлении в «народную милицию»[145]. Аналогичная ситуация сложилась в трубчевских отрядах.
Еще более плачевная обстановка, к сожалению, сложилась в курских партизанских отрядах. У них не было боевого опыта, они представляли собой разрозненные и малочисленные группы, во всех отрядах ощущался недостаток оружия, встречалось немало случаев дезертирства среди личного состава[146]. Летом 1942 г. боевая активность курских партизан оставалась чрезвычайно низкой, а командир Дмитровского партизанского отряда А.К. Кузнецов был даже снят с должности за «проявления трусости»[147]. Железногорский исследователь партизанского движения северо–запада Курской области А. Колесников, характеризуя обстановку, сложившуюся в рядах народных мстителей Михайловского района, пишет: «Нашлись и такие, которые в это тяжелое время не выдержали и покинули отряд»[148].
Германский оккупационный плакат
Командованию курских партизан никак не удавалось изжить в своих отрядах «мародерство, организацию группового пьянства, расстрелы безвинных гражданских лиц»[149]. Отряд имени Ворошилова № 1 покинул пределы Курской области и в дальнейшем действовал в Брянских лесах (на территории Локотского самоуправления). При этом начальник особого отдела отряда Н.Н. Лазунов докладывал командиру партизанских отрядов Брянского направления Д.В. Емлютину, что командир отряда Г.Ф. Покровский «среди командного и рядового состава авторитетом пользуется слабо… Отряд провел несколько боевых операций, но ни командир, ни комиссар ими непосредственно не руководили, а находились на КП и все время спали». Далее следовали обвинения в пьянстве «на глазах у подчиненных»[150].
Все эти факты всерьез обеспокоили партизанское, чекистское и партийное руководство. Начальник штаба партизанского движения при Военном совете Брянского фронта А.П. Матвеев в спецсообщении на имя П.К. Пономаренко (8 августа 1942 г.) сообщал о росте случаев дезертирства и перехода на сторону противника, особенно в трубчевских и суземских отрядах. Матвеев справедливо связывал такое положение с тем, что «противник засылает в массовом масштабе свою агентуру с задачей разложения отрядов и проведения террористической деятельности».
Для борьбы с агентурой Локотской автономии и немецких разведывательных органов (в частности, абвергруппы–107) было создано несколько оперативно–чекистских групп, в партизанские отряды направлены сотрудники НКВД «для разбора позорных фактов» и для того, чтобы «принять на месте все необходимые меры по очищению отрядов от морально и политически разложившихся руководителей отрядов, усилить бдительность в отрядах и повысить их боеспособность»[151].
Суровые оргвыводы сделали и партийцы. Советский исследователь В. Стельмах отмечал: «Бюро Суземского РК ВКП(б) 25 августа 1942 года заслушало на своем заседании вопрос о состоянии партийно–политической работы в парторганизации отряда имени Суворова. Оно вскрыло серьезные недостатки… В отряде имели место случаи дезертирства, пьянства и мародерства. Бюро РК ВКП(б) освободило от работы секретаря парторганизации отряда»[152].
Одновременно с этими мероприятиями чекисты и подпольщики активизировали работу, направленную на террор против руководителей Локотской автономии и разложение личного состава «народной милиции». Штаб партизанского движения Брянского фронта обязал все отряды создать широкую агентурную сеть в коллаборационистских органах и вооруженных формированиях, уделив особое внимание укреплению подполья в Локте, Навле, Севске, хуторе Михайловском, Трубчевске и ряде других населенных пунктов.
Еще в июле 1942 г. во время пребывания Каминского в Комаричском районе на него было организовано покушение. В ходе завязавшейся перестрелки обер–бургомистр был легко ранен. Вероятнее всего, акция была организована чекистами, поскольку партизан в тот момент в районе не было, а комаричские подпольщики в покушении не участвовали.
Во главе подполья Комаричей стоял врач местной больницы Павел Гаврилович Незымаев. Деятельность его организации к лету 1942 г. сводилась к прослушиванию сообщений Совинформбюро, распространению листовок и освобождению от призыва в «народную милицию» лиц, сохранявших лояльность советской власти. Связь с чекистами Незымаев поддерживал через агента Александра Енюкова, подчинявшегося начальнику Навлинского райотдела НКВД А.И. Кугучеву. Очевидно, именно с подачи последнего сразу после покушения на обер–бургомистра Незымаев отправил Каминскому анонимное письмо, в котором сообщил, что действительными виновниками инцидента были командир комаричского вооруженного отряда Масленников, якобы стремившийся занять место главы Локотской автономии, а также начальник штаба одного из батальонов Паршин (согласно другому источнику — Поддуев), следователи Гладков и Третьяков. Провокация увенчалась успехом: через два дня все они были арестованы и расстреляны[153].
Объективности ради следует сказать, что существует и иная версия этого инцидента, согласно которой никакого письма Незымаев Каминскому не направлял, а Поддуев, Гладков и Масленников действительно были агентами НКВД, казненными по приговору военно–полевого суда. Так, Гладков, по утверждению «каминцев», еще при отступлении Красной армии в 1941 г. даже взорвал Лопандинский завод. Такая трактовка содержится в листовке, составленной пропагандистами РОНА осенью 1943 г. на территории Белоруссии и адресованной партизанам[154].
П.Г. Незымаев
После этого Незымаев сумел завербовать командира артиллерийской батареи Георгия Малахова и приказал последнему сдать вооружение партизанам. Когда в октябре 1942 г. народные мстители совершили налет на Шарово, эта операция была осуществлена, при этом сам Малахов, чтобы избежать подозрения, сам ранил себя в ногу (он получил задачу продолжать службу в рядах коллаборационистов). Лесным солдатам досталось одно 76–мм и одно 45–мм орудие, полковой миномет, батальонный миномет, четыре ротных миномета, два станковых пулемета, четыре ручных пулемета, а также боеприпасы[155].
Организация Незымаева закончила свою деятельность 1 ноября 1942 г., когда по доносу начальника штаба 6–го батальона Алексея Кытчина (впоследствии уничтоженного партизанами[156]) руководитель комаричских подпольщиков и восемь его соратников (П.В. Фондющенков, И.И. Стефановский, С.Т. Арсенов, С.М. Драгунов, М.М. Семенцов, С.Е. Егоров, К.П. Никишин, Г.М. Суконцев) были арестованы. За несколько дней до этого Незымаев и Енюков поручили завербованному подпольщиками начальнику штаба двух батальонов «народной милиции» Фондющенкову обеспечить переход на сторону партизан нескольких подразделений вместе с вооружением. Поскольку направленные в лес Стефановский и Семенцов не смогли найти партизан, операция не состоялась, и Незымаев приказал своим подчиненным приступить к индивидуальному террору: убить командира полка В.И. Мозалева (в последующем — командир 4–го батальона РОНА), начальника Юридического отдела Локотской автономии В.В. Тиминского и самого Б.В. Каминского. 7 ноября военно–полевой суд приговорил восьмерых подпольщиков к смертной казни, а Суконцева, видимо активно сотрудничавшего со следствием, — к одному году тюрьмы[157].
144
Ермолов И.Г. Указ. соч. С. 127–128.
145
Дробязко С.И. Локотский автономный округ. .. С. 178; Еромолов И.Г. История Локотского округа… С. 126–127.
146
Коровин ВВ. «Дезорганизовать тыл противника, причинить максимальный урон его живой силе и технике». Партизанское движение в Центральном Черноземье // «Военно–исторический журнал». 2008. № 6 (578). С. 21.
147
Коровин В.В. Партизанское движение на территории Курской области в 1941–1943 гг. Курск, 2006. С. 26.
148
Колесников А.Н. Указ. соч. С. 22–23.
149
Данная формулировка относится к командиру партизанского отряда имени Ворошилова № 1 (Хомутовский район Курской области) А.Г. Ковалеву, который был снят с должности, а затем зверски убит своими бывшими подчиненными. См.: Коровин В.В. Партизанское движение… С. 28–29.
150
Там же. С. 30.
151
РГАСПИ. Ф. 69, оп. 1, д. 909, л. 16–23.
152
Стельмах В.М. Указ. соч. С. 84.
153
Пархоменко П.Я. Комаричские подпольщики // Партизаны Брянщины… Т. 1. С. 246–260. В своем очерке автор рассказывает и о втором покушении на Каминского, в ходе которого обер–бургомистра пытались уничтожить с помощью вложенной в книгу мины. На самом деле этот эпизод имел место не летом 1942 г., как говорит Пархоменко, а спустя год.
154
РГАСПИ. Ф. 625, оп. 1, д. 47, л. 336.
155
В справке о боевой деятельности П.Г. Незымаева, составленной 6 августа 1943 г., указывается: «Тов. Незымаев завербовал начальника артиллерии полка полиции Юрия Малахова и подготовил его к сдаче партизанам». См.: Партизаны Брянщины… Брянск, 1962. С. 446.
156
Колпакиди А.И. Указ. соч. С. 388.
157
Приговор Военно–полевого суда Локотского округа // Грибков И. Хозяин Брянских лесов… С. 113.