Страница 14 из 93
Такое заключение не приуменьшало значение находки на Тринильском мысе. Если этот зуб действительно принадлежал шимпанзе, то найдено еще одно связующее звено с миром древнейших животных Сиваликских холмов Индии. А там, где есть связующее звено, можно надеяться открыть и «недостающее»! В «Третьем квартальном докладе Рудного Бюро» появилась краткая заметка Дюбуа, в которой он, подводя итоги своих изысканий в районе деревушки Тринил, назвал «наиболее замечательной находкой верхний третий коренной зуб шимпанзе — Antropopithecus troglodytes». Таким образом, шимпанзе, «ближайшая из высших антропоидных обезьян кузина человека» (недаром Дюбуа назвал ее Antropopithecus — «человекообразная обезьяна»), жила миллион лет назад не только в Индии, но также на Яве.
Открытие зуба удвоило энергию Дюбуа. Все помощники и он сам переключились на самый тщательный осмотр обнажений Тринильского мыса. Но вскоре стало ясно, что поверхностный осмотр места находки зуба и прилегающих участков мыса не даст желанных результатов, если не совместить его с настоящими раскопками. И тогда Дюбуа нанял землекопов, наиболее сильных мужчин деревни Тринил. Крестьяне-малайцы, которым объяснили задачу, принялись копать слой лапилли, выискивая в нем кости. С особой тщательностью велись раскопки около углубления, в котором Дюбуа обнаружил зуб. Не найдутся ли в том месте и другие части скелета Antropopithecus troglodytes?
Слой удалялся за слоем, из вулканического туфа извлекались многочисленные обломки костей, которые Дюбуа едва успевал просматривать. Прошла первая, вторая и, наконец, третья неделя раскопок. Ни одной, даже самой незначительной косточки шимпанзе среди тысячи костей слонов, носорогов, свиней, тигров, гиппопотамов! Но вот в один из октябрьских дней малаец, который копал недалеко от углубления, в котором нашли зуб, наткнулся на нечто шаровидное. Когда блок со странной находкой со всевозможными предосторожностями извлекли и Дюбуа осмотрел «шар», стало ясно, что в руках у него находится черепная крышка, вероятно того самого существа, которому принадлежал зуб.
Кость, тяжелая, как мрамор, из-за минерализации и хранящая холодок древнего слоя земли, имела темный щоколадно-коричневый цвет и таинственно поблескивала на солнце мелкими кристалликами пиритов. Черепной крышке определенно пришлось много испытать, прежде чем она попала в руки человека: поверхность ее была покрыта большим количеством мелких выемок, канавок и следами сильной коррозии. Особенно глубокие лунки были по краю верхушки черепа, где просматривались границы слома кости. Дюбуа измерил расстояние от места, где залегала черепная крышка, до участка, где месяц назад он нашел зуб. Находки, которые доставили ему столько волнений, разделяло пространство всего в три ярда (2 метра 74 сантиметра)! До чего же тяжелы, но и чудесны эти последние ярды, возвещающие торжество его трудно объяснимого предчувствия, что он с самого начала находился на правильном пути!
Впрочем, сказать так — значит забегать вперед. Требовалось сделать еще одно открытие, чтобы раскрылась глубинная суть «содеянного». А до того счастливого момента оставалось «всего» два года! Как же несправедливы те, кто представит потом Дюбуа человеком с «легкой рукой», которому не составляло никакого труда делать открытия…
А пока он в одной из хижин Тринила с помощью долота и молотка освобождал костяной шар из каменного плена. Через несколько дней черепная крышка лишилась последних остатков туфового обрамления и можно было приступить к внимательному осмотру и необходимым измерениям. Череп сохранился далеко не полностью: у него отсутствовали все лицевые кости и основание, так что реконструировать его первоначальный облик было нелегко. Общий вид черепной крышки не оставлял у Дюбуа сомнений, что она принадлежала какому-то крупному антропоиду, вероятнее всего шимпанзе. Сильно покатый, узкий лоб действительно напоминал лоб шимпанзе. Так же как у него, наиболее широкая часть черепа, если на него смотреть сверху, располагалась ближе к затылку, а не по центру, как у современного человека. Примитивность существа из Тринила выдавали, кроме того, очень малая высота черепной крышки, сильно уплощенный затылок, а также массивные, как у обезьян, надглазничные валики, в виде козырька нависающие над глазницами. Посредине лба, где у обезьян поднимается костяной гребень, Дюбуа отметил возвышение, протянувшееся в виде валика. В какой-то мере тринильская черепная крышка напоминала не только череп шимпанзе, но и гиббона, хотя для сравнения черепную крышку последнего следовало бы увеличить в два раза!
Когда Дюбуа измерил ее длину и ширину, полученные цифры озадачили его — 182 и 130 миллиметров! Пока внутреннюю полость крышки, где некогда помещался мозг, заполнял твердый вулканический песок, нельзя было точно измерить ее объем. Тем не менее ориентировочная цифра (800–850 кубических сантиметров) поразила Дюбуа. Как ни велики размеры черепов современных высших антропоидных обезьян, объем их мозга не превышает 600–610 кубических сантиметров. Таким образом, в Триниле посчастливилось обнаружить черепную крышку какого-то шимпанзе, обладавшего огромным мозгом, почти достигавшим низшей границы объема мозга современного человека (930 кубических сантиметров)! Но Дюбуа и в голову не пришло, что перед ним лежит часть черепа предка человека или таинственного «недостающего звена», настолько броскими были обезьяньи черты черепной крышки.
Раскопки продолжались еще несколько дней, но безрезультатно. Как ни велико было желание продолжать работу, пришлось ее прервать: небо заволокло тучами, хлынул тропический ливень. Дюбуа, опасаясь скорого разлива рек, отдал распоряжение готовиться к обратному путешествию в Батавию. Лодки туземцев перевезли людей и ящики с костями на правый берег Бенгавана, и вскоре караван носильщиков торопливо двинулся на юг к Парону, откуда взял направление к столице Нидерландской Индии. Во время всего пути через джунгли под особо бдительным наблюдением находился небольшой ящик, в котором лежали бесценные сокровища — старательно упакованные в вату и туго перепоясанные бинтами черепная крышка и зуб антропопитека…
В Батавии Дюбуа вернулся к изучению тринильских антропоидных костей. Тщательный осмотр их не поколебал сделанных в поле выводов. Поэтому в отчете, написанном для «Четвертого квартального доклада Рудного Бюро» за 1891 г., он уверенно написал, что самая замечательная находка октября — антропоидный череп — с «еще меньшим сомнением, чем коренной зуб, относится к роду Antropopithecus troglodytes. Оба образца, вне каких-либо сомнений, происходят от высшей человекообразной обезьяны (типа шимпанзе)». Далее Дюбуа писал о сходстве верхнего коренного зуба из Тринила с коренным зубом шимпанзе («он отличается только слегка большими размерами»), об отличии найденной черепной крышки от черепной крышки орангутанга (она длинная) и гориллы (отсутствует черепной гребень) и вновь подчеркнул, что у него нет сомнения в вопросе о родовой принадлежности антропоида из Тринила. Что же касается вида, то от современного шимпанзе тринильская обезьяна отличается «большим размером и большей высотой черепа». В заключение краткого описания Дюбуа сделал осторожный вывод о том, что древнейший шимпанзе Явы по форме черепа ближе к человеку, чем любой другой из современных антропоидов, в том числе шимпанзе.
Когда в августе 1892 г. прекратились ливни и уровень воды в Бенгаване опустился до самой нижней отметки, Дюбуа и его помощники снова появились на Тринильском мысу. Малайцы из деревни принялись за работу. Раскоп над слоем лапилли протянулся на очередные 50 ярдов (46 метров). Судьба на сей раз не стала испытывать терпения Дюбуа, и новое открытие, окончательно решившее загадку тринильского антропопитека, последовало в том же месяце. Когда на одном из участков — в 15 метрах от места находки черепной крышки — малаец-землекоп раскапывал слой толщиной в 12 ярдов (11 метров), из пласта вулканического туфа показалась головка бедренной кости с отчетливыми следами зубов крокодила. Кость извлекли из слоя лапилли и принесли Дюбуа. Он ожидал от раскопок в Триниле чего угодно, но только не этого: малаец передал ему полностью сохранившуюся кость бедра… человека. Не антропоидной обезьяны, а человека! Дюбуа не верил глазам: может быть, произошла какая-то путаница и человеческую кость извлекли из какого-нибудь другого слоя? Нет, кость найдена в том же горизонте и на той же глубине, что и черепная крышка антропопитека, хотя и в стороне от нее. К тому же она имела тот же характерный шоколадно-коричневый цвет и оказалась сильно минерализованной — по тяжести превосходила вес нормальной кости такого же размера приблизительно в два раза. Когда ее взвесили, выяснилось, что точный ее вес 1018 граммов! И сохранность была превосходной. В отличие от черепной крышки, на ее поверхности отсутствовали следы коррозии. Только вот болезнь ее изуродовала: бросалось в глаза патологическое разрастание костного вещества на одном из участков. Длина кости равнялась 45,5 сантиметра, из чего следовало, что рост существа, которому она принадлежала, составлял около 170 сантиметров.