Город Цветов

Когда пары выходили из церкви, получая поздравления от своих друзей, Камилло внезапно преградил путь князю Карло и нанес ему удар шпагой в грудь.

Толпа взорвалась. Лючия схватила в боковой молельне тя­желый подсвечник и с силой обрушила его на голову Камилло. Фабрицио, который находился как раз рядом с ними, быстро перерезал Нуччи горло. Филиппо Нуччи, поддавшись всеоб­щему безумию, кинулся в драку. А потом все вокруг смеша­лось — мелькали только кинжалы и шпаги.

В маленькую церковь забежали еще солдаты, но Лучано, Николас и Скай, встревоженные криками, опередили их. Ве­ликий князь и Фабрицио сражались с Филиппо, но и тот был не один. В церкви оказалось так много членов семейства Нуччи и их сторонников, что никто до этого не мог себе даже представить. Папа, священник и его капеллан пытались спасти жен­щин, подняв их на алтарь, подальше от дерущихся, но Лучано успел увидеть, как какой-то юноша наносит удар стройной де­вушке в жемчужно-серебряном платье.

Лучано бросился сквозь толпу со шпагой наготове, но какой-то рыжеволосый человек уже опередил его, направив свое оружие против нападавшего. И еще до того, как Лучано смог подоспеть к ним, горничная Duchessa быстрым движением выхватила охотничий кинжал и вонзила его в грудь того, кто пытался убить ее госпожу.

Краем глаза великий князь увидел знаменитое серебряное платье в пятнах алой крови и заметил, что девушка без чувств упала на руки двух юношей — один из них, черноволосый, был из Беллеццы, другом Фалко, второго он не рассмотрел — ему снова пришлось отражать удары нападающих.

Фабрицио и Альфонсо рука об руку сражались с Нуччи. Николас быстро поднял выпавшую из рук шпагу и поспешил присоединиться к ним. Гвидо Парола, оставив раненую женщину на попечение Лучено, побежал в сторону Лючии, которая лежала возле тела своего убитого  супруга, и перетащил их двоих к алтарю. Лючия

билась в истерике. Священнику

Когда отчаянные попытки Джорджии пробиться в церковь увенчались успехом и она, лавируя между обнаженными клин­ками, вбежала внутрь, то увидела картину полного хаоса. Подбежав к Лучано, она зaметила, что тот не ранен, но находится в полнейшем шоке, держа на руках тело Арианны, одетой в свое причудливое платье.

— Она жива, — знакомым голосом произнесла горничная Duchessa, и Джорджия обнаружила, что смотрит в фиалковые глаза.

— Она не должна умереть, — повторила служанка, которая определенно была вовсе не Барбарой. Лучано не отпускал тела потерявшей сознание, но еще дышащей женщины — настоя­щей Барбары. Арианна в наряде горничной держала в руке кинжал, с которого еще капала кровь.

— Мы должны как можно скорее увести вас обеих подальше от этого безумия, — сказала Джорджия.

Она заметила Ская и Гаэтано — они сражались сразу против троих Нуччи. Гаэтано упал. Но тут подоспел Родольфо, обнажив шпагу — как ей показалось, слегка церемониальным жестом, — и кинулся на защиту Ская, ранив двух противников.

В церковь стекалось все больше и больше людей герцога, и бунт Нуччи был постепенно подавлен. Оставшихся в живых Нуччи, включая и старого Маттео, взяли под стражу. Многие члены се­мейства Нуччи были убиты в этой схватке: Камилло не был единственным погибшим, а Филиппо — единственным тяжелораненным. Ди Кимичи потеряли князя Карло, братьям Фабрицио и Гаэтано были нанесены серьезные раны. Всем казалось, что три молодые жены могут овдоветь еще до конца этого дня.

Великий князь блуждал по церкви, переходя от одного тела к другому, из его раны на лбу текла кровь. Все цветы в церкви были растоптаны и валялись под ногами. Сульен подошел к Никколо и положил руку ему на плечо.

— Мои сыновья! — воскликнул, обезумевший от горя гер­цог. — Они хотят отнять у меня всех моих сыновей!

— Князя Карло мне не удалось спасти, — признался Су­льен. — Но доверьте мне остальных. Разрешите мне забрать их в монастырь Святой Марии из виноградника, и я сделаю все, что в моих силах.

Но еще до того, как для всех раненых были готовы носилки, чтобы унести их с площади, люди успели заметить, что на пло­щади много воды и она очень быстро прибывает. Река вышла из берегов на несколько футов, не меньше, и заливала город. Народ разбежался спасать свое добро, но в церкви по-прежнему было так шумно, что никто не услышал криков с улицы.

— Быстрее! — кричала Джудитта. Она находилась на пло­щади вместе с Детриджем. — Нужно перенести выживших на верхние этажи приюта!

Двери Оспедале уже были распахнуты настежь, а монахини вызвались помогать ухаживать за ранеными. Одного за другим их заносили внутрь — Фабрицио, Гаэтано, Duchessa и даже по требованию Беатриче — Филиппо Нуччи. Четверо солдат внес­ли тело князя и положили в отдельную комнату. Тело Камилло Нуччи небрежно бросили в угол. Те раненые, которые могли передвигаться самостоятельно (среди них были Скай и Никколо ди Кимичи), тоже прошли внутрь, но только после того как по приказу великого князя все до единого выжившие Нуччи, включая женщин, были заключены в темницу.

Папа привел наверх и четырех невест, поскольку тем негде было больше спрятаться от все прибывающей воды. Таким об­разом, постепенно все оставшиеся в живых гости, приехавшие на эти великолепные свадебные торжества, оказались на верхних этажах приюта. Младенцы плакали, их то и дело успокаивали нянечки, хотя у них была масса дел по уходу за ранеными.

Джудитта обработала Джорджии раны и наложила на них по­вязки, затем принесла несколько тазов с теплой водой. Девушка находилась почти в шоковом состоянии. Откуда ни возьмись по­явилась Сильвия — она прослышала, что Арианна ранена.

— Где она? — спросила бывшая Duchessa, почти не разжи­мая губ.

— С Лучано и своей горничной, — шепотом сообщила ей Джудитта. — Я думаю, девушки поменялись нарядами.

Сильвия закрыла глаза, и Джорджия подумала, что та сейчас рас- смоется. Но она только сжала Джудитту в объятиях и произнесла:

— Спасибо Господу!

Сульен переходил от одного раненого к другому. У Фабрицио, Гаэтано и Филиппо были довольно серьезные ранения, и молодые люди были без создания. Рана на руке Ская нестерпимо болела, но он понимал, что ему здорово повезло и он легко отделался.

— Вы не видели Ника? —поинтересовался он у монаха.

— Нет, — ответил Сульен. — А что, его нет среди раненых?

Герцог Альфонсо Воланский, несмотря на то что сражался как лев, не пострадал, и поэтому был предоставлен заботам жен­щин и других уцелевших, которые были на верхнем этаже.

— Я пойду поищу его, — вызвался Скай. — А как себя чув­ствует Гаэтано?

Сульен выглядел встревоженным.

— У них у всех очень тяжелые ранения. Я не знаю, как им помочь, если не смогу попасть в свою Фармацию.

— Как вы думаете, насколько сильным может быть это навод­нение? — спросил Скай. — Когда мы сможем выйти отсюда?

— Сегодня точно нет, — ответил Сульен. — До этого у нас в городе не раз были такие наводнения, некоторые — очень сильные. Обычно весенние не такие страшные, как те, что случаются осенью. Но даже и во время весенних вода поднималась до шести футов или даже выше.

Скай понимал: это означает, что они с Ником не смогут стравагировать из монастыря, но он решил, что пока об этом не следует беспокоиться. Его больше заботило, куда подевался Николас.

На Пьяцца Дукале вода уже дошла до уровня первых ступенек крытой галереи и подбиралась к платформе, где должен был происходить банкет. Слуги, насколько смогли, быстро занесли все в palazzo, пока вода не хлынула на площадь. Гости, которые не были приглашены на церемонию благословения, затащили шатер внутрь здания и по огромным ступенькам взобрались на верхние этажи. И сейчас они взирали оттуда на то, что осталось от пира, и на сияющую гладь воды, которая стояла как раз на том месте, где всего день назад молодые дворяне участвовали в рыцарском турнире под палящими лучами солнца.

Дрессировщик завел наверх огромных пятнистых кошек, испугав собравшихся там гостей. Но животные были хорошо приучены к присутствию людей и спокойно сидели на цепи, пристегнутой одним концом к их серебряным ошейникам, а другим — к стойке. Они с удовольствием лакомились мясом, которым их угостили повара.