Таймыр. Трилогия

— Представляю это зрелище. Господи, ну что за курятник, читать невозможно без валидола… — поиграв морщинами, скривился Донцов, откладывая папку на сиденье ровно на то время, которого доставало прикурить сигарету. — Медведи у нее рычали… От рэпа? Какой леший несет этих красоток с танцпола прямо в тундру? И дружки хороши, бросили девку. Не по обкурке-ли? Проверял, лейтенант?

Он посмотрел в иллюминатор. Уже подлетаем, хорошо.

— Проверял, не торчки. Это еще что… Она, товарищ полковник, в поход в китайских «самоцветах» поехала, — жизнерадостно пояснил шефу Олег Астапов, сидевший напротив, — ну, знаете, такие супермодные «кроссовки» на толстой подошве со светодиодными полосами, что в такт святятся во время танцев.

— Ну и правильно, — кивнул головой Андрей, — в чем же еще… Ур-роды. Так, что там дальше…

Еще сутки она ходила совершенно бездумно. Цель у Леночки была проста — срезать углы и выйти на реку поближе к городу. Издали она визуально оценивала местность на «красивость» — это был основной критерий выбора траектории движения. Как оказалось вскоре, ходила она кругом и вышла все к тому же скальному выходу. Опять пристроилась ночевать на уже родной березке… Какого-либо НЗ, запаса конфет, пряника или шоколадки — любого «дежурного бутерброда» — у Елены не оказалось, поэтому она кое-как насобирала, пока было видно, ранней морошки, которой сейчас на берегах Валька хватает. Чистой воды тоже было вволю, рядом журчал ручеек. Так, так… Звуки… Шум какой-то… Мотор вдалеке гудел — это, конечно, с Норилки доносилось. Вертолет пролетел на восток… Выходит, к реке она так и не ходила! Ну дает девка!

Ночью ветерок стих, все звуки куда-то пропали, тут и началось.

С одного раза девушка не смогла приемлемо описать увиденного зверя, но Астапов аккуратно подшил и этот сумбурный первый рассказ, посчитав, что он пригодится для анализа. Во второй раз у Елены получилось уже лучше.

Она почувствовала какую-то странную лёгкую вибрацию, вокруг на какое-то время стало немного темней, а огромные камни скалы-«менгира» стали видны чуть резче, контрастней. В этот момент на сцене и появился «огромный черт с рогами на четырех толстых ногах, шерсть у него серебристая, длинная».

Зверь решительно не походил на все, виденное ранее девицей в зоопарках, стоять на месте не стал ни минуты, а бодро пробежался на толстых колоннообразных ногах вокруг скалы, почти бесшумно. Голова у чудовища удлиненная, на мощной вытянутой шее, рост — не меньше, чем у лошади. Рожки, как у бычка, непропорционально маленькие, сразу не разглядишь под шерстью. Оглядывался зверь странно и страшно, поворачивая совсем не скотскую голову почти на 180 градусов. Морда чем то похожа на павианью.

Потом существо заорало — глухо, низко и протяжно, вроде и негромко, но этого девице вполне хватило, что бы сверзится с березы и грохнуться в глубокий обморок…

— «Кентавр», — тоскливо вздохнул Донцов, — а я надеялся, что она бредит.

— Так точно, товарищ полковник, явный «кентавр». Все детали совпадают, — сказал лейтенант с самым довольным видом, но начальство оптимизма оперативника явно не разделяло.

— Астапов, а чему ты всё время радуешься? — ледяным тоном пророкотал Андрей. — Ты прикидываешь расстояние от м е с т а до Норильска? Ты понимаешь, что все это значит? Мне что, пора докладывать мэру, что надо объявлять чрезвычайное положение? Явиться к нему с томиком фэнтэзи в руках под названием «Драконы Таймыра»?

Тот сразу насупился и смолчал, от греха. Он недолго понаблюдал, как Андрей Донцов уже закончив листать «объективки» по конкретным случаям, молча дочитывает не такой уж и короткий меморандум, в котором спецгруппа Астапова отразила все не задокументированные, но подозрительные п р о ф и л ь н ы е события последних двух месяцев, и направился в кабину, якобы узнавать у пилотов о времени прибытия. На самом же деле, лейтенант просто не хотел в очередной раз попадать под горячую руку. Когда он вернулся, Донцов с подозрением смотрел на двух мирно сопящих практиканток — весь личный состав Астаповской группы, спрашивая взглядом: «Они не такие же, часом, как эта… Лена?»

Очнувшись на следующий день, претерпевшая немалый ужас девица собрала в кулак остатки разума и не просто тронулась в путь — рванула с места, как кабарга! Бежала, не разбирая дороги. На бегу чуть не выколола глаз, потеряла сумочку. Рассудок не потеряла, но англоязычных песен уже не пела и своих дружков-спасителей не ожидала. Потом она устала. Шла девушка, в общем-то, правильно, по правому берегу.

Через некоторое время из-за постоянной сырости (ведь ей пришлось брести по болотам и переходить вброд впадающие в реку Валек крошечные ручейки) и приличных нагрузок к чертям собачьим развалились моднючие китайские «самоцветы». К людям, а точнее к двум обалдевшим от увиденного рыбакам, собиравшимся отплыть на моторке от избушки, злосчастная Лена вышла босая и в разорванной одежде, можно сказать, что почти голая — ведь ей порой приходилось продираться сквозь сплошной кустарник.

Что характерно, опытных рыбаков нереальный рассказ беженки не только не удивил, а подстегнул, — сборы сократились до тридцати минут!

Вот и поспорь тут, верят люди в мистику или нет.

— Интересно, а серебряная цепочка у нее на шее была? — негромко хмыкнул Донцов, захлопывая папку.

Лодка продвигалась вдоль берега медленно, из-за наступившей темноты (вечером под глинистым береговым обрывом не видно ни зги) Квест греб очень осторожно, тщательно выбирая путь. И все равно довольно часто въезжал в кусты или упирался в топкий берег, тогда отталкивались специальным шестом. Они двигались по длинному и извилистому притоку Реки. Именно так называли, с большой буквы, ведь Квест, как ни вспоминал карту, так и не смог определить, как же эта Река называется по настоящему. Карта! «Нам нужна карта!» Вот чего им критически не хватало.

Они поплыли втроем: несмотря на риски вполне возможного водного происшествия, вместе было спокойней. После первого вторжения они практически заперлись в «особой зоне» радиусом, примерно равным расстоянию выстрела из гладкоствольного ружья. Или чуть больше. Ходили по кругу и внутри него. На реке было безопасней, отплывали смело.

День назад Димке стало полегче, он даже смог совершить десяток клоунских шагов без опостылевшего костыля. Квест сиял — наконец-то Мужчина сможет проявить себя, как Добытчик, настало его время! Но его предложение, прозвучавшее приказом — маме остаться с дочкой в избе, в то время, как он укатит на целый день — наткнулось на почти истерическую реакцию женской половины. Аленка тихо заплакала. Женщине мгновенно стало так страшно, что даже сочинский загар не мог скрыть, как она побледнела. Наташа сжала сухую тряпку-полотенце с такой силой, что Квесту показалось, из нее вот-вот побежит вода.

— Мы с дочкой пойдем с тобой. Одни здесь не останемся, — раздельно и решительно сказала она задрожавшим голосом.

Но Димка не сопротивлялся, уже понял, что так и ему спокойней будет. Вчера он ездил на разведку, задержавшись на несколько часов; извелся начисто, а по приезду увидел просто паническое ожидание на берегу…

Навязав связку старых сетевых поплавков на тонкую веревку, они изобретательно обмотали ими Аленку, соорудив примитивный спасательный жилет-кокон, и поутру тронулись в неспешный водный путь.

Радостный от открывающихся возможностей, Квест и за веслами ликовал.

— Ун-нак, та ила чомба! Ун-нак та ила чомба, — пел он противным голосом на два гребка «кафрскую дорожную песню», которую Сержант привез для коллективных пьянок из сафари-поездки на реку Замбези:

— Атука-тум-ле-ле, атука-тум-ле-ле!

Женщины хохотали.

Прибыв на место, целый день все вместе засели в засаду и ждали. Ждали необычайного, даже небывалого — вчера Квест обнаружил тут свежие следы лося! Да не одного. То, что это именно лосиные следы, Димка не сомневался, видел не раз. А вот с фактом, что этот зверь может появляться северней плато, не сталкивался никогда. Да… Меняется климат Заполярья, меняются ареалы и привычные пути миграций зверей!