Косыгин

Н. М. Тараки. Члены нашего Политбюро знают о моей поездке в Москву. По возвращении в Кабул я должен буду доложить им о результатах наших бесед. Должен ли я сказать им, что Советский Союз будет оказывать ДРА только политическую поддержку и другую помощь?

А. Н. Косыгин. Да, и политическую поддержку, и большую помощь по линии военных и других поставок. Это решение нашего Политбюро. Об этом вам скажет и Л. И. Брежнев на встрече с вами, которая начнется через 10 мин. Я думаю, что вы возвратитесь в Афганистан уверенным в нашей поддержке, уверенным в своих действиях.

Н. М. Тараки выражает большое удовлетворение состоявшейся беседой, благодарит за большую помощь, которая оказывается Афганистану в переживаемый им критический момент».

Афганская война — давно уже перевернутая страница истории. Но споры о ней все продолжаются. Среди аргументов в пользу вторжения называется и такой: в Афганистан собирались вводить войска американцы, а мы их опередили на два часа. И что? Где теперь, в начале XXI века, американские базы? В Афганистане, Ташкенте, Бишкеке.

Алексей Николаевич Косыгин свою позицию не изменил. Изменило Политбюро, начав войну с народом.

ПО КАРТЕ КОМАНДИРОВОК

Если провести по карте Советского Союза (никогда не скажу, не напишу: бывшего, потому что государства бывшими не бывают, они уходят в историю со своим временем; ведь не говорят же: бывшая Австро-Венгрия, бывшая Чехословакия), так вот, если провести по карте Союза ССР все маршруты Косыгина-премьера… она скроется за густой сетью стрелок, пересекающих страну во всех направлениях. Стрелки пройдут от Москвы к столичным городам и вахтовым поселкам, крупным индустриальным центрам и селам…

Проведем стрелки от Москвы к Ленинграду (много раз). На Сахалин и Магадан, в Западную Сибирь, где, кроме Тюмени и Томска, пометим всю нефтяную и газовую провинцию — Сургут, Нижневартовск, Надым, Уренгой, Ямбург, Пангоды, о которых многие столичные жители, привычно пользуясь северным газом, даже не слышали; а затем продолжим — Иваново, Липецк и Душанбе, ныне столица суверенного Таджикистана, Кострома, Курск, Вологда, Фрунзе — нынешний Бишкек, Киргизия, Кишинев, Минск, Рига, Ташкент, Якутск. Красноярск, а отсюда — в молодые города и поселки Канско-Ачинского топливно-энергетического комплекса: Бородино, Дубинино, Шарыпово; и дальше на Север, в Норильск; не забудем про Воркуту и Сыктывкар, Оренбург и Уфу, Иркутск, Братск, Караганду, Донбасс, Кузбасс…

Разумеется, излишне говорить, что каждый раз маршрут тщательно выбирался, премьер старался побывать там, где его взгляд особенно нужен. Наконец, многие республики, края, области просто хотели заполучить к себе на день-другой влиятельного человека, рассчитывая, что на месте удастся «решить вопрос», пробить финансирование какого-нибудь проекта. Со многими гостями из Москвы этот номер проходил — только не с Косыгиным.

У него была трогательная тяга к местам, где проходила юность. Приехав в Новосибирск, Алексей Николаевич, выбрав свободную минуту, зашел в давно знакомое здание. Вместо таблички «Сибкрайсоюз» у входа значилось: «Новосибирский облпотребсоюз», а все остальное было таким же. Широкая щербатая лестница, комната, где у окна посадили молодого техника-кооператора из Ленинграда… Косыгин постоял у окна, вместе со спутниками прошел между многоэтажек к рубленому дому, где когда-то жил. Его поймет каждый, кто возвращался через годы в места своей юности, узнавал и не узнавал за новостройками свою школу, улицу, по которой гонял с друзьями мяч… На этих тропках размягчается душа… Вот в таком настроении был в Новосибирске и Алексей Николаевич Косыгин. После ряда встреч — беседа в обкоме партии.

Участник этой встречи М. Алферов выразительно описал, как Косыгину один за другим были предложены четыре проекта: строительства второго моста через Обь, перевода пригородных колхозов в совхозы, перебазирования военных складов… Все вроде по делу, все нужно, но ни один проект новосибирцы не подкрепили расчетами.

«Вопрос не проработан, — заключил Косыгин дискуссию о строительстве моста. — Прежде дайте обоснование, расчеты его стоимости, а потом уже ставьте вопрос о строительстве».

Такими же были выводы премьера еще по двум ходатайствам. Четвертый пункт — строительство комбината безалкогольных напитков, очень нужного городу. Обком просит четыре миллиона рублей.

«Сколько вы будете строить такой завод?» — обратился премьер к начальнику «Главновосибирскстроя» П. Масленникову.

Посмотрев на первого секретаря, Масленников замялся.

«Вы смотрите на меня, я вас спрашиваю, а не секретаря. Сколько же вы будете строить комбинат?» — повторил вопрос Косыгин.

«Четыре года», — последовал ответ.

«Нет, так не пойдет. Если сможете построить за два года, ваш вопрос рассмотрим в Совмине». — Алексей Николаевич взял записку обкома партии и написал в уголке: «Рассмотреть на заседании Совмина СССР». Совет Министров эту просьбу поддержал.

Прошло несколько лет. В Москву с творческим отчетом собрался Новосибирский театр оперы и балета. Секретарь обкома М. Алферов позвонил в приемную: можно ли встретиться с Косыгиным на пять минут, передать приглашение? Помощник тут же перезвонил, назначил время.

«Я сказал несколько слов о театре. Передал приглашение и собрался уйти, но Алексей Николаевич стал расспрашивать, как живут новосибирцы, как идет строительство комбината безалкогольных напитков. Такого вопроса я не ожидал, ведь после встречи в обкоме прошло несколько лет. О том, что у Косыгина редкостная память, я слышал и раньше, но сейчас понял, что дело не столько в памяти, сколько в характерном для этого человека чувстве высочайшей ответственности.

— Оборудование получено, но корпуса еще не готовы, — ответил я.

— Когда же будут готовы?

К сожалению, я не мог его порадовать. Стройка затягивалась», — завершает свой рассказ М. Алферов.

На карте косыгинских командировок выделяется Западная Сибирь. Председатель Совмина лично занимался этим регионом, его топливно-энергетическим комплексом, который держал на плаву всю экономику. Кстати, Брежнев, можно сказать, здесь не бывал. Только однажды по пути на Дальний Восток стареющий генсек сделал остановку в Тюмени. Поезд постоял минут тридцать. На перрон пригласили местных начальников. Леонид Ильич вышел из вагона. Несколько общих слов и «вагончик» тронулся дальше.

Сталин в последние годы ездил только на Юг. Хрущев облетел весь мир. Но Брежнев-то ездил много, но вот в этот регион ни разу не собрался! По мнению Юрия Петровича Баталина, это очень красноречивый факт.

— Значение региона ясно? Ясно! Почему же не был? Ревность к Косыгину. Косыгин едва ли не каждый год здесь бывал. И встречали его невероятно тепло.

Прилетая в республику, край или область, Алексей Николаевич не засиживался в апартаментах. Помните, как в Донбассе Ляшко вытаскивал на шахту и завод Подгорного, в то время первого секретаря ЦК Компартии Украины, будущего Председателя Президиума Верховного Совета СССР, который не мог оторваться от бильярдного стола. Косыгин, рассказывают, тоже любил погонять шары — на даче, в воскресенье. В командировках же работал чуть ли не круглые сутки, на месте принимал решения.

Можно хронологически выстроить все поездки А. Н. Косыгина по Советскому Союзу (зарубежные — отдельная тема). Но лучше попробуем собрать самое памятное из них.

Это поможет полнее представить его отношение к делу; мы увидим и то, что запомнилось спутникам премьера, людям, с которыми он встречался в этих командировках длиной в шестнадцать лет. А вернее — в сорок, если брать все его годы в правительстве, ведь он часто выезжал на места и как зампред Совнаркома, а затем Совмина, вспомним хотя бы его послевоенные хлопковые маршруты.

В командировку Алексей Николаевич, как правило, брал новую записную книжку, кстати, весьма удобную. На этих блокнотах в мягком, кожаном переплете не указаны ни цена, ни фабрика-изготовитель. Видно, их делали на каком-то кремлевском производстве или по спецзаказу. Хороша бумага!