Косыгин

Но это все-таки специальная литература. А так хотелось иметь время для художественной — Пушкина, Шолохова, Гоголя, Чехова… У Чехова Косыгин выписал строки о русских исследователях Дальнего Востока. Эти люди совершали изумительные подвиги, за которые можно боготворить человека. Дежнев, Поярков, Хабаров, Невельской… По оценке Чехова, «это был энергичный, горячего темперамента человек, образованный, самоотверженный, гуманный, до мозга костей проникнутый идеей и преданный ей фанатически…».

У идеи Невельского был точный адрес — Дальний Восток, как тогда говорили, Крайний. На картах, по которым учился гардемарин Геннадий Невельской, Сахалин соединялся с материком перешейком, Амур «терялся» в песках, устье его и лиман считались недоступными для морских судов. «Это убеждение, — писал позже Геннадий Иванович, — принималось всюду за непреложную истину, покоившуюся на авторитете знаменитых европейских мореплавателей».

По дороге на Камчатку командир «Байкала» Невельской пишет губернатору Восточной Сибири Н. Н. Муравьеву:

«…я надеюсь в мае быть в Петропавловске, и, по сдаче груза в этом порту, я решился, во всяком случае, получу или не получу высочайшее разрешение, отправиться прямо к описи восточного берега Сахалина и Амурского лимана».

…Третьего сентября 1849 года у входа в Аянский залив показался считавшийся погибшим «Байкал».

Невельской:

«Вышел навстречу нам на катере генерал-губернатор со своим штабом, не приставая еще к транспорту, он спросил меня, откуда я явился. На это я отвечал: «Сахалин — остров, вход в Лиман и реку Амур возможны для мореходных судов с севера и с юга. Вековое заблуждение положительно рассеяно. Истина обнаружилась…»

Весной 1854 года от Шилкинского завода к низовьям Амура отправился русский сплав. У развалин древнего Албазина флотилия остановилась. Над берегом еще высились крутые валы крепости — давнего центра обширного Албазинского воеводства. Вместе с Якутским оно объединяло более двадцати русских поселений, возникших на Амуре в середине XVII века.

Любопытную деталь отмечает историк Г. В. Мелихов в книге «Маньчжуры на северо-востоке (XVII в.)». Впервые в Китае на официальных географических картах течение Амура было показано правильно — в широтном направлении — только в 1782 году. Ровно через сто лет после того, как Москва официально утвердила отдельной административной единицей Албазинское воеводство.

Через полтора века с первым сплавом Россия вернулась к своим берегам, к своему Приамурью, к Албазину. Обнесенная земляным валом крепость хранила следы былой мощи. Кто взял для памяти вырытый из земли кирпич, пишет Невельской, кто горсть почерневшей, но уцелевшей от времени пшеницы, оставленной предками.

В свои последние дни адмирал диктовал «с фактической точностью в последовательном порядке» книгу об Амурской экспедиции. Писала под диктовку его жена Екатерина Ивановна:

— деятельность наших морских офицеров, составлявших экипаж транспорта «Байкал» в 1849 году и затем Амурскую экспедицию с 1850-го по исход 1855 года, преисполненная гражданской доблести, отваги и мужества…

Он не увидел своей книги. «Подвиги русских морских офицеров на Крайнем Востоке России» вышли после его смерти как свидетельство еще одного подвига адмирала Невельского.

…В списке названий сахалинских городов, которые предложил Председатель Совнаркома России, первым шел Невельск — вместо Хонто, Курильск — вместо Сяны, возвращал свое имя Корсаков, ряд поселков получил имена в память о героях, павших в боях за освобождение Южного Сахалина и Курил.

Все предложения Косыгина были приняты. А на Сахалине его с тех пор называли крестным отцом здешних городов и поселков.

С таким же вниманием Алексей Николаевич относился к проблемам самой западной области России — Калининградской. Сохранились листочки с его записями:

«Обсуждение Калининградской области.

Льготы переселенцам

а) Ссуда

б) Натуральный налог первый год не брать

2, 3 и 4-й год 1/2 часть брать

совхозы

а) Брать натуральные поставки меньше. Оставлять часть продукции для продажи рабочим.

б) Установить норму для рабочих совхозов выше, чем в других районах. Давать рабочим и служащим до 0,5 га земли для посева.

Увеличить коммерческую торговлю.

Восстановить льготы для рабочих.

Увеличить хлебные карточки: рабочим — 10.000, иждивенцам — 8.000, детям — 7.000».

Он рассчитывал не на дармовой труд репатриантов, не на «рабочие батальоны», которые пригонит сюда МВД или армия, а на заинтересованность переселенцев. Тех, для кого эта земля станет родной.

Из сегодняшнего далека трудно представить, какими были обычные рабочие дни Совнаркома. Может быть, помогут документы из секретариата Косыгина — в них сохранилось время.

…21 августа 1942 года. Горчаков, зав. секретариатом Косыгина, просит Управление делами Совнаркома выдать пропуск на право хождения по городу в ночное время секретарю Косыгина Сморчковой Анне Михайловне — она «в дни дежурств (через день) заканчивает работу в 3–4 часа утра».

…31 января 1945 года. Тот же Горчаков подписывает справку очередному посетителю: «Тов. Масленникова П. А., председатель Курского горисполкома, была на приеме у заместителя Председателя СНК тов. Косыгина в 02 ч. 45 м. 31.1.45 и направляется в гостиницу «Москва».

…14 июля 1945 года. «В личном секретариате тов. Косыгина А. Н. работают всего 4 секретаря, по два секретаря в смену (через день), — пишет Горчаков Управляющему делами СНК Чадаеву. — Рабочий день этих секретарей начинается в 10 ч. утра и кончается в 4–5 ч. утра, а зачастую и позднее. Кроме того, каждый из секретарей один раз в месяц не пользуется выходным днем, так как по указанию тов. Косыгина А. Н. по воскресеньям организовано дежурство». Просьба: предоставить Мясниковой, Васильевой, Базловой и Михалевой трехнедельный отпуск, а не двухнедельный, как было положено.

Косыгин в свой первый после сорокового года отпуск ушел в сорок седьмом. Тогда же получил отпуск и Горчаков.

«КОМИССАРОВ — ЧЕРТОВА ГИБЕЛЬ»

Три дня в марте 1946 года, почему-то с перерывами, 11, 14 и 18, проходил пленум ЦК ВКП(б). Пленум «наметил состав правительства СССР — Совета Министров СССР».

Два любопытных момента. Первый: словечко «наметить». Не утвердить, не рекомендовать, а именно наметить. Партия, мол, советует назначить Председателем Совета Министров и министром Вооруженных Сил Сталина Иосифа Виссарионовича. А решать будет Верховный Совет СССР. Как и положено по Конституции. Второй момент — изменялась вывеска исполнительной власти. Вместо Совнаркома — Совет Министров, вместо привычных наркомов — министры, как в царской России или на Западе.

Соратникам Сталин решил объяснить, почему меняет наркомов на министров и — соответственно — СНК (Совет Народных Комиссаров) на Совет Министров. Впрочем, далеко в историю он не углублялся. Не вспоминал бурлящий Смольный, Второй Всероссийский съезд Советов, ночь на восьмое ноября 1917 года, когда Каменев читал декрет: «Образовать для управления страной впредь до созыва Учредительного собрания временное рабочее и крестьянское правительство, которое будет именоваться Советом Народных Комиссаров». Первым тогда Каменев назвал Председателя Совета Владимира Ульянова (Ленина), последним — И. В. Джугашвили (Сталина), председателя по делам национальностей.

Одним из того списка посчастливилось умереть своей смертью, они (Ногин, Луначарский, Скворцов-Степанов) упокоились у Кремлевской стены, рядом с вождем. Наркома по делам иностранным Л. Д. Бронштейна (Троцкого) упокоили ледорубом в Мексике. Разобрались с «врагами народа» — Рыковым, Антоновым-Овсеенко, Дыбенко, Оппоковым (Ломовым), да и самим Каменевым (Розенфельдом)…

«…Комиссаров — чертова гибель, — говорил между тем Сталин. — Путается народ. Бог его знает, кто выше. (Здесь в стенограмме пометка: смех в зале.) Кругом комиссары, а тут министр, народ поймет». И вообще, пояснял свою линию секретарь ЦК, это наследие «гражданской войны, революции», а теперь «война показала, что наш общественный строй очень крепко сидит» (РГАНИ. Ф. 2. Оп. 1. Д. 7. Л. 23).