Страница 49 из 59
Разряд 1577 г. снова указывает на то, что руководство войском целиком находилось в руках ближайших и доверенных соратников Грозного — «бывших» опричников, ныне дворовых. Дворовыми — привилегированными служилыми людьми — были прослоены все полки. В составе командования всех полков и «наряда», как правило, также находились «воеводы из опришнины».
Такая система сохранялась и в последующие годы. Об этом постоянно свидетельствуют официальные разряды.
Таким образом, нельзя согласиться с утверждением Р. Г. Скрынникова, будто прежде опричные воеводы могли служить только в опричных войсках под начальством своих воевод, а позднее, с 1572 г., опричники получали общие назначения и нередко поступали под начальство старших земских воевод. Начиная с 1567 г. опричные, а затем дворовые воеводы получали разнообразные назначения — то поступали под командование земских воевод, то, напротив, начальствовали над земскими воеводами и полками. В принципе, однако, значительными военными операциями руководили опричные военачальники, поскольку во главе главного, Государева, полка стояли именно они. Царь и его ближняя, опричная, дума и дворовые воеводы олицетворяли главнокомандование и штаб войска.
Неверно и то, что в 1567–1571 гг. подчиненный опричникам Государев полк формировался исключительно из одних опричников. Подобное впечатление могло создаться потому, что В. Б. Кобрин, составивший гипотетический список опричников 1565–1572 гг., включил в него всех без исключения служилых людей, записанных в разряды царских походов этих лет. В опричнину таким способом исследователем записаны десятки юнцов, впервые вступивших на военную службу и побывавших по одному разу (редко по два) в числе поддатней или тому подобных низших военных чинов. Казалось бы, тот факт, что эти лица больше никогда не упоминаются в разрядах и на каких-либо иных государственных службах, должен был подсказать вывод, что их служба не удалась, не привела к их зачислению в «государеву светлость» опричнину. К сожалению, произошло недоразумение: сначала всех, кто служил хоть раз в Государевом полку, историки вслед за В. Б. Кобриным зачисляли в опричники, а затем, сверив списки служивших в царском полку с этим же составленным Кобриным списком опричников, получали вывод, что все служившие в Государевом полку — опричники. На самом же деле в так называемые опричные годы в Государевом полку служили и земские всех степеней, начиная от воевод и кончая поддатнями. Последние были в основном «новики», начинающие службу сыновья из «хороших» служилых родов. В опричнину, как и во всех прочих случаях, брали из них только «лутчих», «по выбору».
Официальные разрядные росписи ясно показывают, что в царских походах «из Слободы» участвовали и земские чины. В 1567 г. в царском походе вместе, по единому списку служат земские и опричные воеводы. В мае 1569 г. царь выходит против крымского хана. Впереди — земские воеводы. В царском походе в декабре 1571 г. «на свицкие немцы» в разряде вперемешку записаны воеводы «из опричнины» и «из земского» без указания кто откуда: в Передовом полку воевода князь Петр Тутаевич Шейдяков (опричник), князь Михаил Иванович Воротынский (земский) и Микита Романович Юрьев (земский). Тут же названы дьяки («из земского»). Факты такого рода отнюдь не означают, что не было отдельного опричного разряда. Когда 16 мая 1570 г. царь выступил из Слободы «по вестям» о приходе Девлет-Гирея, с ним шли в поход одни опричники. Тогда же, в момент похода Девлет-Гирея, в Москве отдельно от земских воевод «в опришнинский разряд стоял князь Василий Иванович Темкин-Ростовский за Неглинною».
После перестройки в 1570–1572 гг. руководства опричнины в сторону усиления ее политической роли, усиления ее проникновения во все сферы военного и управленческого аппарата в разрядных росписях появляются отчетливо выраженные признаки постепенного подчинения всей земщины опричнине — дворовой думе, дворовому штабу и чинам дворового охранного корпуса.
Разделение на земских и дворовых, отмечаемое разрядами до конца царствования Грозного, отнюдь не является простой формальностью. Помимо чисто военных задач — замещение командных постов в штабе войска и в полках — дворовые имели особые функции, выполняли поручения, к которым не дворовые служилые люди не привлекались. Именно «бывшие» опричники — дворовые направляются на разведку и рекогносцировку местности. Им поручается выявлять состояние обороны вражеских городов, определять места для расположения русских полков, артиллерии и царской ставки. Именно они возглавляют войсковой авангард, который первым начинает осаду вражеского лагеря, они ведут от имени царя переговоры с осажденными. Дворовые воеводы организуют перевод посланий от начальников вражеских гарнизонов. Дворовые дворяне принимают капитуляцию вражеских крепостей, ведут среди пленных розыск их скрывающихся военачальников.
Так, например, посланные под Владимирец с целью захватить гетмана Полубенского «ведомые» опричники Богдан Вельский и Деменша Черемисинов писали, «чтобы государь велел к ним прислати, хто знает Полубенского в роже». Дворовые конвоируют и охраняют пленных, первыми входят в захваченные города, из них формируются гарнизоны. Им же поручается охранять порядок и имущество в занятых русской армией городах. «А велел государь на себя, государя, хоромы выбирать, где ему, государю, стоять», — и эту задачу выполняют, естественно, дворовые. Они же охраняют царскую ставку. Дворовые чины ведут допросы пленных военачальников. Все это особо доверенные люди царя, «свои». Появляется и наименование — «дворянин свой».
Резче всего особые функции опричного двора, его подлинная сущность как «верхнего этажа» власти выявляются, когда дворовые осуществляют надзор за состоянием войск, за действиями воевод. Выше уже говорилось, что дворовые в начале похода проверяют правильность комплектования полков — проводят смотр царскому войску. Они же ведут наблюдение за боевыми действиями военачальников и служебные расследования в случаях нерадивости или невыполнения царских приказов.
В сентябре 1577 г. во время Ливонского похода царь и его штаб направили под город Смилтин князя М. В. Ноздроватого и А. Е. Салтыкова «с сотнями». Немцы и литовцы, засевшие в городе, сдаться отказались, а царские военачальники — Ноздроватый и Салтыков «у города же никоторова промыслу не учинили и к государю о том вести не учинили, что им литва из города говорит. И государь послал их проведывать сына боярского Проню Болакирева… И Проня Болакирев приехал к ним ночью, а сторожи у них в ту пору не было, а ему приехалось шумно. И князь Михайловы Ноздроватого и Ондрея Салтыкова полчане и стрельцы от шума побежали и торопяся ни от кого и после тово остановилися. И Проня Балагирев[33] приехал к государю все то подлинно сказал государю, что они стоят небрежно и делают не по государеву наказу. И государь о том почел кручинитца, да послал… Деменшу Черемисинова да велел про то сыскать, как у них деелось…».
Знаменитый опричник, а теперь думный дворовый дворянин Д. Черемисинов расследовал на месте обстоятельства дела и доложил царю, что Ноздроватый и Салтыков не только «делали не гораздо, не по государеву наказу», но еще и намеревались завладеть имуществом литовцев, если те оставят город. «Пущали их из города душою и телом», т. е. без имущества. Черемисинов быстро навел порядок. Он выпустил литовцев из города «со всеми животы и литва тот час город очистили…». Сам Черемисинов наутро поехал с докладом к царю. Князя Ноздроватого «за службу велел государь на конюшни плетьми бить. А Ондрея Салтыкова государь бить не велел». Тот «отнимался тем, что будто князь Михаил о Ноздроватый ему государеву наказу не показал, и Ондрею Салтыкову за тое неслужбу государь шубы не велел дать».
В необходимых случаях руководство военными операциями изымается из рук воевод и передается в руки дворовых (разумеется, «бывших» опричников).
В июле 1577 г. царские воеводы двинулись на город Кесь и заместничались. Князь М. Тюфякин дважды досаждал царю челобитными. К нему было «писано от царя с опаскою, что он дурует». Не желали принять росписи и другие воеводы: «А воеводы государевы опять замешкались, а х Кеси не пошли. И государь послал к ним с кручиною с Москвы дьяка посольского Андрея Щелкалова… из Слободы послал государь дворянина Даниила Борисовича Салтыкова, а веле им итить х Кеси и промышлять своим делом мимо воевод, а воеводам с ними».
33
Так в тексте.