Страница 12 из 18
Глава Третья
Тимара всю свою жизнь провела в Дождевых Чащобах, но никогда не видела такого дождя. В детстве в Кассарике и Трехоге бескрайние леса, покрывавшие берега Дождевой реки многослойными навесами из листьев, укрывали города на деревьях. Потоки зимних дождей дробились и отводились бесконечными листьями между ней и небом. Конечно они точно также не пропускали и солнечный свет, но Тимара относилась к этому иначе. Если ей нужно было солнце, она могла просто забраться повыше. Она не могла вспомнить чтобы ей когда-то хотелось почувствовать все неистовство ливня.
Здесь у нее не было выбора. Луг который обрамлял реку не был похож на тенистые прибрежные леса Дождевых Чащоб. Густая трава по пояс, а где-то и до плеч, хоть и болотистая, но твердая земля под ногами, смешанная с камнями — изумительным множеством твердых обломков различной фактуры и цвета. Она часто задумывалась, откуда они все взялись и как здесь оказались. Сегодня ветер носился по открытым просторам, бросал ничем не сдерживаемый дождь ей в лицо и за воротник. Ее истончившаяся из-за слишком частых контактов с едкой водой Дождевой реки одежда не защищала, мягкая и мокрая она липла к коже. И она предвидела что ей будет холодно и мокро весь оставшийся день. Она потерла красные замерзшие руки. Было достаточно трудно охотиться с оставшимся потрепанным набором оружия. Одеревеневшие руки не делали это занятие легче.
Она узнала что Татс идет еще до того как он догнал ее: шлепки травы по его ногам и тяжелое дыхание пока он бежал за ней наверх. Она не оборачивалась до тех пор пока он, задыхаясь не спросил: — «Идешь охотиться? Помощь нужна?»
«Почему бы и нет? Мне может понадобиться кто-нибудь кто дотащит добычу обратно к драконам.» Она не стала говорить то что они оба знали: Карсону не нравилось когда они охотились поодиночке. Он утверждал что видел следы хищников, достаточно больших чтобы атаковать человека. «Крупная дичь обычно привлекает крупных хищников,» — сказал он. «Когда идете на охоту, возьмите напарника.» Не то чтобы Карсон командовал ими, просто у него опыта было больше.
Татс ухмыльнулся, белые зубы сверкнули на его покрытом тонкой чешуей лице. «О, так ты думаешь что я не справлюсь с тем чтобы дотащить мясо и тебе придется помогать мне нести его?»
Она усмехнулась в ответ. «Ты неплохой охотник, Татс. Но мы оба знаем, что я лучше.»
«Ты была рождена для этого. Твой отец начал учить тебя как только ты смогла балансировать на ветке. Мне кажется я достаточно хорош для того кто начал позже.» Он пошел рядом с ней. Это было немного неудобно на узкой тропинке. Они сталкивались локтями пока шли, но он не проходил вперед и не отступал назад. Когда они вышли на опушку леса, трава стала короче, а затем уступила место листьям, мху и низким кустам. Деревья останавливали ветер и это порадовало Тимару. Она быстро кивнула, принимая комплимент Татса.
«У тебя получается намного лучше, с тех пор как мы уехали из Трехога. И мне кажется что ты привыкнешь к этой наземной охоте гораздо быстрее чем я. Это место так непохоже на дом.»
«Дом,» — сказал он и она не смогла понять было это слово для него грустным или приятным. «Я думаю, что теперь это наш дом,» — добавил он, сильно удивив ее.
Она искоса посмотрела на него пока они продирались сквозь подлесок. «Дом? Навсегда?»
Он поднял руку и поднял рукав обнажив покрытую чешуей кожу. «Не могу представить возвращение в Трехог. Не в таком виде. А ты?»
Ей не нужно было расправлять крылья или смотреть на черные когти которые были у нее с рождения. «Если дом это место где тебя принимают таким какой ты есть, Трехог никогда не был для меня домом.»
Она оставила сожаления и воспоминания о Трехоге в стороне. Пора было охотиться. Синтара была голодна. Сегодня Тимара хотела найти звериную тропу, новую, на которой они еще не охотились. До сих пор они нашли одну, но по ней было сложно идти. Они оба тяжело дышали, хотя Татс уже не так пыхтел как сразу после отъезда из Трехога. Участие в экспедиции Смоляного укрепило их мышцы и закалило их всех, подумала она с одобрением. Все хранители подросли, парни росли так быстро, что это почти тревожило. Татс стал выше и его плечи раздались. Его дракон тоже изменял его. На момент их отъезда из Трехога он единственный был вполне человеком.
Он был освобожденным рабом, одним из иммигрировавших во время войны с Калсидой и в детстве, его рабское прошлое, было явно отмечено на лице татуировками бывших владельцев. Паутина была выбита на левой щеке а небольшая лошадь рядом с носом. Они изменились когда дракон начал менять его. Татуировки теперь стали стилизованными рисунками, отмеченными чешуей больше, чем чернилами вбитыми в кожу. Его темные глаза и волосы остались такими какими были всегда, но она подозревала что его быстрый рост скорее относился к становлению старшим, чем к естественному взрослению. Его ногти отблескивали зеленым, цветом Фенте, его раздражительной маленькой королевой-драконицей. Когда свет падал на его кожу он порождал зеленые блики на его чешуе. Цвет тени от листа, цвет сосновой иголки, цвет зелени ее леса… Она остановила бег своих мыслей.
«То есть ты думаешь, что проведешь здесь всю свою жизнь?» Это была неожиданная мысль для нее. Она чувствовала себя немного потерянной с тех пор как они достигли цели, нашли город. Когда они все покидали Трехог, они подписали контракты, подтверждая, что их целью было найти место вверх по реке, где поселятся драконы. Поиски легендарной Кельсингры едва ли были упомянуты. Она согласилась на эту работу чтобы сбежать от своей жизни. Она не заходила в своих планах дальше. Сейчас она представила как проживет свою жизнь здесь. Никогда больше не встречаясь с людьми которые сделали ее изгоем.
С другой стороны это значило что она больше не вернется домой. Она не слишком любила мать и это было взаимно. Но она была очень близка с отцом. Она что, больше никогда не увидит его? Он не узнает что она добилась своей цели? Нет, это глупая мысль. Капитан Лефтрин собирался вернуться в Кассарик за припасами. Как только он приедет туда, новости об их находке разлетятся как мошки по всем Дождевым Чащобам. Ее отец скоро обо всем узнает. Приедет ли он, чтобы увидеть все своими глазами? Поедет ли она домой навестить его? Прошлым вечером, на собрании, Лефтрин спросил, не хочет ли кто-нибудь вернуться в город. После его вопроса повисла тишина. Хранители переглядывались. Оставить своих даконов? Вернуться в Трехог, вернуться там к жизни парий? Нет. Для остальных этот вопрос был простым.
Для нее все было сложнее. Иногда ей хотелось бросить своего дракона. Синтара не была самым обаятельным созданием на свете. Она помыкала Тимарой, подвергала ее опасности ради собственного развлечения, а однажды чуть не утопила ее в попытке поймать рыбу. Синтара никогда не просила прощения за это. Драконица была саркастична и цинична настолько же, насколько и прекрасна. Но даже если бы Тимара решилась покинуть своего дракона, ей не хотелось возвращаться на Смоляного и отправляться вниз по реке.
Ей до сих пор было не по себе от пребывания на баркасе и от бесконечного путешествия в тесном кубрике. Возвращение в Трехог с Лефтрином означало бы прощание со всеми друзьями и неизвестность относительно того что они найдут в городе Старших. Чтож, пока она останется здесь, вместе со своими друзьями, продолжит охотиться для драконов, пока Лефтрин не вернется с грузом. А что потом? «Ты собираешься остаться здесь навсегда?» — Снова спросила она Татса, поняв что он так и не ответил на ее первый вопрос.
Он ответил тихо, продолжая их мягкое продвижение через лес — «А куда еще мы можем пойти?» Легким жестом он показал на ее и на свое лицо. _ «Наши драконы пометили нас как своих. И хотя Фенте и достигла больших успехов в полетах чем Синтара, мне не кажется что в скором времени хоть одна из королев станет самодостаточной. И даже если они сами смогут охотиться, они захотят чтобы мы были рядом, для ухода за ними и для компании. Теперь мы старшие, Тимара. Старшие всегда жили подле драконов. А драконы останутся здесь. Так что да, я полагаю что останусь здесь на всю жизнь. Ну или пока Фенте останется.»