Страница 4 из 5
нас связующую нить. —
Когда ж уйду я в вечность снова,
и мне раскроется она,
так ослепительно ясна,
так беспощадна, так сурова…
И звездным ужасом полна!
<1 ноября> 1903
Коктебель
Борис Садовской
Валерию Брюсову
(По прочтении «Urbi et orbi»)
Прервав сны вещего безумья,
Ты вспомнил, наконец, о нас
И кинул миру плод раздумья,
Как отчеканенный алмаз.
Похитив радужные краски
У неба, моря и лучей,
Ты нам живописуешь сказки
Таинственных грядущих дней.
Зовешь нас к радостной свободе,
К блаженству вечному души,
Провидя тайны в звездном ходе
И в сумраке лесной глуши.
В решеньи пламенных вопросов
Любви, рождения, конца
В тебе задумчивый философ
Сменяет вещего певца.
Все, что сказать мы не умели,
Ты, одинокий человек,
Обрел в заоблачном пределе
И воплотил в стихе навек.
Не в силах мысль, огнем объята,
Восторгов удержать своих… —
Прими от младшего собрата
Из сердца вырвавшийся стих!
Тебе привет мой, скорбный гений,
Глашатай нового пути:
В мир одиноких вдохновений
Ты пособил мне перейти.
Я жду, молясь и пламенея,
Душою я разорвался:
Я пред собой увидел Фею,
К которой отроком рвался…
За мной – обманы, жизнь пустая,
Следы унылых, тяжких лет,
А впереди – сиянье Рая
И данный Истине обет.
И твердо верю я отныне,
Что светлой молодости сны
Я унесу с собой в пустыню,
Как ликование весны.
О, если б мог я бесконечно
Отдаться Тайне всей душой
И слиться с Истиной предвечной,
Как звезды робкие с зарей!..
8 ноября 1903
Москва
Константин Бальмонт
Валерию Брюсову
Как разлюбить Ассаргадона?
Пусть он, порой, людского стона
Не слышит, опьянен собой.
Что стоит гений! В нем быть вечность,
Замрет в нем, вспыхнув, быстротечность,
Но быстрый миг поймет любой, —
А кто поймет миров бездонность,
Их длительность, их непреклонность,
Их бури в бездне голубой?
Один лишь он, кто – вне закона,
Кто мерит дали небосклона
Своей душою, лишь собой!
Декабрь 1903
Москва
Вячеслав Иванов
Valerio Vati [1]
Здесь вал, мутясь, непокоривой
У ног мятежится тоской,
А там на мыс – уж белогривый
Высоко прянул конь морской.
Тебе несу подснежник ранний
Я с воскресающих полей,
А ты мне: «Милый, чу, в тумане —
Перекликанье журавлей».
<1903—1904>
Вячеслав Иванов
Ему же
Твой правый стих, твой стих победный,
Как неуклонный наш язык,
Облекся наготою медной,
Незыблем, как латинский зык!
В нем слышу клект орлов на кручах
И ночи шелестный Аверн,
И зов мятежный мачт скрипучих,
И молвь Субурр, и хрип таверн.
Взлетит и прянет зверь крылатый,
Как оный идол медяной
Пред венетийскою палатой —
Лик благовестия земной.
Твой зорок стих, как око рыси,
И сам ты – духа страж, Линкей,
Елену уследивший с выси,
Мир расточающий пред ней.
Ты – мышц восторг и вызов буйный,
Языкова прозябший хмель.
Своей отравы огнеструйной
Ты сам не разгадал досель.
Твоя тоска, твое взыванье —
Свист тирса, – тирсоносца ж нет…
Тебе в Иакхе целованье
И в Дионисе мой привет.
<1903—1904>
Вячеслав Иванов
«О сильный Лиры! Ты, чьи сны необычайны…»
О сильный Лиры! Ты, чьи сны необычайны,
Верь – одарил тебя не светлый Аполлон,
Но зодчий Лиры сам, Гермес – с ключами тайны,
Струнами властных чар, чьим звоном Амфион
Плоть глыб одушевлял и содвигались живы
Основы градные седмизатворной Фивы.
19 апреля 1904
Вячеслав Иванов
Mi fur le serpi amiche [2]
Dante, Inf., XXV 4
Валерию Брюсову
Уж я топчу верховный снег
Алмазной, девственной пустыни
Под синью траурной святыни:
Ты, в знойной мгле, где дух полыни, —
Сбираешь яды горьких нег.
В бесплотный облак и в эфир
Глубокий мир внизу истаял…
А ты – себя еще не чаял,
И вещей пыткой не изваял
Свой окончательный кумир.
Как День, ты новой мукой молод;
Как Ночь, стара моя печаль…
И я изведал горна голод,
И на меня свергался молото,
Пред тем как в отрешенный холод
Крестилась дышащая сталь.
И я был раб в узлах змеи,
И в корчах звал клеймо укуса;
Но огнь последнего искуса
Заклял, и солнцем Эммауса
Озолотились дни мои.
Дуга страдальной Красоты
Тебя ведет чрез преступленье.
Еще, еще преодоленье,
Еще смертельное томленье, —
И вот – из бездн восходишь ты!
27 ноября 1904
Андрей Белый
Старинному врагу
В.Б.
Ты над ущельем, демон горный,
Взмахнул крылом и застил свет.
И в туче черной, враг упорный,
Стоял. Я знал: пощады нет —
И длань воздел – и облак белый
В лазурь меня – в лазурь унес…
Опять в эфирах, вольный, смелый,
Омытый ласковостью рос,
Ты несся ввысь со мною рядом,
Подобный дикому орлу.
Но, опрокинут тяжким градом,
Ты пал, бессильный, на скалу.
Ты пылью встал. Но пыль, но копоть
Спалит огонь, рассеет гром.
Нет, не взлетишь: бесцельно хлопать
Своим растрепанным крылом.
Моя броня горит пожаром.
Копье мне – молнья. Солнце – щит.
Не приближайся: в гневе яром
Тебя гроза испепелит.
9 декабря 1904
Вячеслав Иванов
Валерию Брюсову
О Тайн ключарь, проникший руны,
Где звезд предначертан устав, —
С моими властно сочетав
Свои магические струны,
Ты стал мне друг и брат. Судьбе
Завет глухой я завещаю,
И музы темной посвящаю
Прозренья – зрящему Тебе.
<1905>
Вячеслав Иванов
«Венок»
Волшебний бледный Urbi пел et Orbi:
То – лев крылатый, ангел венетийский,
Пел медный гимн. А ныне флорентийской