Страница 112 из 121
— Я же говорил вам, — сказал Терри, — она обладает исключительной способностью превращать разумных людей в идиотов. Я и сам не понимаю, как все это у меня получилось.
— Иногда я думаю… — сказала Ева, закрыв лицо руками, — иногда я думаю, что я действительно убила Карен… в каком-то кошмарном сне, не зная, не…
Эллери в волнении ходил по комнате.
— Такие разговоры нам не помогут. Мы больше не можем убегать от действительности. Надо, наконец, встретиться с ней лицом к лицу. Вы можете надеяться самое большее на несколько часов свободы, и после этого — за решетку.
— Я готова сдаться хоть сейчас, — прошептала Ева. — Когда он… начал говорить все это, какая-то внутренняя сила заставила меня убежать. Всегда убегаешь от того, чего боишься. Позвоните ему, мистер Квин.
— А, заткнитесь вы, — проворчал с дивана Терри. — Вам сейчас никак нельзя показываться. Сидите здесь спокойно. Может быть, что-нибудь и случится.
— Чудо?
Ева невесело улыбнулась.
— Я все вам спутала. Тот, кто сталкивается со мной, сталкивается с… как моя мать. Да, как моя мама.
Она помолчала, потом неожиданно сказала:
— Это какое-то проклятье. Это звучит нелепо, но посудите сами: сколько неприятностей навлекла я на голову Терри. Папе от меня одни сплошные огорчения. Из-за меня мистер Квин лжет своему отцу…
— Да заткнитесь же вы наконец! — прикрикнул на нее Терри. Он встал с дивана и начал вместе с Эллери быстро ходить по комнате. Удивленный Джуна подсматривал за ними сквозь щель в кухонной двери. Двое мужчин кружили по комнате, как заблудившиеся в тумане.
— Да, пожалуй, теперь действительно нет никакого смысла и дальше молчать, — пробормотал Терри. — Она в ваших руках, Квин, так же как и я. Все перепуталось. И пожалуй, нельзя сказать, что я покрыл себя неувядаемой славой в этом деле. Сейчас я вам все расскажу.
Ева закрыла глаза и прислонилась к спинке кресла.
— Вот слушайте, — начал Терри. — В прошлый четверг Карен Лейт вызвала меня к себе. Она рассказала, что у нее некоторое время проживала одна женщина, страдающая психическим расстройством, и во время очередного «приступа» эта женщина куда-то сбежала. Карен Лейт очень беспокоилась, не причинила бы та себе какого-нибудь вреда, и просила меня найти ее, но только без всякого шума. Она подробно описала эту женщину, все ее приметы. Мне это показалось очень подозрительным. Надо сказать, я не люблю браться за подозрительные дела, и я решил сначала немного разнюхать, что к чему. Я даже без ведома Лейт пробрался в мансарду. Словом, я убедился, что дело было самым что ни на есть подозрительным. Но все-таки я взялся за него, она меня очень просила и страшно боялась обратиться в полицию. Короче говоря, я взялся за него.
Эллери перестал ходить по комнате. Он сел и посасывал сигарету. Ева не спускала глаз с загорелого молодого человека.
— Дело оказалось не таким уж трудным. — Терри ловко бросил окурок в потухший камин. — Я быстро напал на след: через Пенсильванский вокзал она удрала в Филадельфию. Я расспросил своего приятеля О’Делла из полицейского управления Филадельфии. Он ничего не знал. Ну, я не буду объяснять вам технику, короче говоря, через шофера такси мне удалось напасть на след. И я все время поддерживал телефонную связь с Карен, но даже намеком не дал понять ей, что считаю дело подозрительным. Между прочим, у меня такое правило: прежде чем начать выполнять чье-либо поручение, сначала постараться узнать все об этом человеке. И я выяснил все, что мог, о самой Лейт, о докторе Макклуре и о Еве. Но эти сведения мне мало что дали.
В понедельник утром я нашел ее в тех самых меблированных комнатах. Я пробрался в тот дом и даже в ее комнату без ведома этой старой ведьмы, хозяйки. Я увидел, что она умерла, отравилась. — Он взглянул на Еву. — Извините, детка.
Еве казалось, что она теперь никогда не сможет испытывать какие-либо эмоции. Она чувствовала себя опустошенной, как высохшая на солнце тыква.
— Я сразу догадался, что она отравилась умышленно и умерла дня два назад. Но я не видел предсмертной записки, так как старался ни до чего не дотрагиваться. И я стал думать: сказать об этом Лейт или нет? Сообщать полиции или нет? Наконец, я решил вернуться в Нью-Йорк и при личном свидании с Карен принять то или иное решение. Все это показалось мне чертовски странным. Я вернулся в Нью-Йорк, не сказав никому ни слова о том, что Эстер умерла. Вероятно, хозяйка как-нибудь случайно обнаружила ее труп в понедельник вечером. Ну-ка, дайте мне еще сигарету.
Эллери молча протянул ему.
— В Нью-Йорк я приехал во второй половине дня в понедельник. Мне уже было известно, что Карен назначила свидание работнику полицейского управления на пять часов вечера. Она мне сама об этом сказала в воскресенье, когда я с ней разговаривал по телефону, и отказалась от моих услуг. Похоже было, что она чего-то опасается, если решила обратиться в полицию, хотя сначала категорически отказывалась от официальной помощи. Я позвонил ей из аптеки на Юниверсити-плейс. Телефон не отвечал. Поскольку мне было известно то, чего еще никто не знал, я подумал, если здесь запахнет жареным, будет совсем не вредно урвать себе кусочек, — извиняющимся тоном произнес он. — Ну, вы сами понимаете, как это бывает в нашей профессии.
— И по телефону вам никто не ответил, — размышлял Эллери. — Другими словами, Карен умерла, не зная, что ее сестра тоже мертва.
— Думаю, что так. Ну, я ворвался к ней в дом и нашел там Еву. — Терри опять нахмурился. — И после того, как я помог девочке, я сам оказался замешанным в этом грязном деле. Я знал, что Эстер не могла убить Карен, так как мне-то отлично было известно, что Эстер умерла намного раньше. И в то же время мне хотелось дать девочке возможность максимально оттянуть время. И труп в Филадельфии был моим козырным тузом в этом деле. Если бы Еву окончательно загнали в угол, я сообщил бы о трупе этой блондинки. Тогда потребовалось бы время, чтобы опознать труп и т. д. Я всячески старался оттянуть время. И вот теперь, наконец, мы подошли к последней точке. А то, что старику стало известно о запертой двери, вконец испортило все дело.
— И это все, Терри? Вы уверены в этом?
Терри посмотрел ему прямо в глаза.
— Да, я выложил все начистоту, Квин. Это все, что я знаю, и да поможет мне бог.
— О, Терри, — только и смогла произнести Ева. Он подошел к ней, и они долго смотрели друг на друга. Потом он неуверенно и довольно неловко обнял ее, и она прильнула к нему.
Эллери ожесточенно курил сигарету за сигаретой.
Минут через пятнадцать Эллери вдруг воскликнул:
— Ева!
Ева неохотно освободилась из объятий Терри. Эллери в возбуждении встал.
— Ева, когда вы лежали на кушетке в гостиной, до того, как увидели труп, вы не слышали никакого звука из спальни Карен?
— Ваш отец уже спрашивал меня об этом. Нет, я не слышала.
— Вы уверены? Уверены? — механически повторял он. — Подумайте хорошенько, Ева. Может быть, какое-нибудь движение, шум борьбы, или выкрик, или обрывок разговора?
Ева сдвинула брови. Движение… Борьба…
— Это могло бы нам помочь, — сказал Эллери. — Для решения этой загадки не хватает только одной маленькой детали. Если бы я мог о ней догадаться… Ну, подумайте, Ева.
И в ее ушах вдруг послышался какой-то странный хриплый звук, все время ускользающий из ее сознания. Звук, причину которого она не могла вспомнить. Что это было? Она читала книгу…
— Вспомнила, — воскликнула она. — Птица.
— Птица? — пробормотал Терри.
— Птица. Она крикнула.
— О, боже, — вздохнул Эллери. Дрожащими пальцами он поднес ко рту сигарету. — Лучуанская сойка.
— Как это я вдруг вспомнила? Я даже помню, что я тогда еще подумала, какой ужасный, душераздирающий голос у этой птицы.
— Лучуанская сойка, — повторил Эллери. — Так вот как, значит, было дело.
— Что? — допытывался Терри. — Что было?
Оба не спускали глаз с Эллери.
— Что? Ключ ко всему делу, — сказал Эллери, возобновив хождение по комнате и неистово дымя сигаретой. — Если бы только это было возможно. А не говорили ли вы мне — кто-то из вас, — что, когда вы сразу после убийства вошли в комнату, клетка была пуста?