Страница 8 из 12
— Блин, может, на обратной дороге заглянем к этому Сашке–алкашу, я ему все ребра пересчитаю. Это ж надо так подъезд загадить! – возмущался Олег.
— Помолчи! – шикнул Виктор, подходя к оббитой дерматином двери с номерочком 75. Обивка была потертая и в некоторых местах в порезах, стены на этаже были украшены информативной надписью «Лена – праститутка», хоть и затертой побелкой, но все же вполне читаемой.
За дверью было тихо. И это насторожило Виктора – то ли мужик побуянил, угомонился да спать залег, то ли…
— Так, сержант, на всякий пожарный стволы держим наготове.
— Ага. Мало ли – вдруг он ее убил и съел, как в том анекдоте! – хихикнул Олег. Но Виктор шутки не оценил – недавний случай с бомжом все еще оставался для него загадкой. Брррр…
Виктор аккуратно дернул дверь за ручку – та со скрипом поддалась.
— Эй, хозяева, у вас дверь открыта! Милицию вызывали?! – крикнул в пустое пространство коридора Виктор, держа свой ПМ наготове.
В ответ ни слова, только какой‑то шум в дальней комнате, будто кто‑то с ноги на ногу переминался.
— Заходим, – кивнул Виктор сержанту, который не смотря на предостережение Виктора держал в руках основное оружие ппс–ников – «демократизатор», то бишь резиновую дубинку. Так, наверное, ему было привычнее.
В квартире царил кавардак, хотя это‑то и понятно – девчонка то звонила из‑за разбушевавшегося папаши. Судя по обуви в прихожей, здесь проживали трое – родители и молодая девчонка–подросток. На последнее указывали кошмарные клоунские кеды, которые модны нынче у молодежи.
Межкомнатные двери, ведущие в спальню, были закрыты, туда Виктор заглянул сразу – но ничего не нашел. Дверь напротив была распахнута и открывала взгляду комнату девочки с плакатами какого‑то смазливого парнишки на стенах – там тоже было пусто.
— Проверь туалет.
Сержант заглянул в крохотный санузел, сверкающий кафелем и хромированными трубками, и молча покачал головой.
— Эй, есть тут кто‑нибудь?! – завопил Олег, поворачивая налево – в сторону кухни. Виктор же остался в прихожей – его внимание привлек звук, исходящий из третьей комнаты – двери в нее были нещадно выломаны, куски прессованного картона разбросаны по комнате. Никитин мысленно чертыхнулся своей несообразительности.
На стене появилась чья‑то тень – и тут в поле зрения Виктора появилось ЭТО. Хозяин квартиры, а капитан был уверен, что это именно он, больше всего напоминал персонажа какого‑нибудь ужастика – в дешевом костюме, заляпанном бурыми пятнами, со страшными ранами на руках и вымазанным кровью лицом. Ну, ей Богу вампир из могилы поднялся! Сходству с вампиром придавал так же восково–бледный цвет кожи. Прямо на капитана уставились ничего не выражающие мутные белесые глаза. Вернее, выражение было. И если бы кому‑нибудь приспичило попросить Никитина дать оценку этому взгляду, то он бы назвал «источающим зло». То, что когда‑то было человеком, уверенно зашагало в сторону милиционеров, не смотря на предупреждающие крики Виктора.
— Стой, урод, стрелять буду! – но слова не возымели никакого действия, капитан выстрелил. Хозяин квартиры, получив пулю в грудь, сделал шаг назад и, потеряв равновесие, шмякнулся на перевернутое колесиками вверх кресло. Но тут же начал подниматься, неуклюже облокачиваясь на изгрызенные руки. Собаки его что ли грызли? Никогда еще Виктор не видел таких ран. Мужик, наконец, поднялся и практически вплотную подошел к дверному проему.
Из кухни на звук выстрела выскочил Олег, резко затормозив и чуть не свалившись по инерции прямо под ноги хозяину квартиры, который неуклюже пытался перешагнуть через остатки поломанной двери. Удержавшись за стену и вернув себе равновесие, сержант, нервно сжимая бесполезную в этой ситуации дубинку, застыл, вытаращив глаза на окровавленного мужика.
— Мля! Что это за упырь!
Капитан матюгнулся и снова выстрелил, только теперь уже в голову.
Кроваво – серое месиво из мозгов разлетелось по стенам и потолку.
— Чё за херня?! – по–бабьи взвизгнул Олег, отряхивая с нарукавного шеврона попавшие ошметки.
— Потом будем разбираться, здесь еще должна быть девочка.
Побелевший сержант снова выругался, согласно кивнул и, переступив через тело слегка пошатываясь, вошел в комнату.
Виктор последовал за ним. Сразу было видно, что здесь происходила борьба. Наверное, девчонка заперлась в этой комнате, но ее отец… или то, что им было… быстро выломал дверь – прессованный картон сломать было проще простого. Дальше девчонка пыталась отгородиться немногочисленной мебелью, что была в гостиной – журнальный столик был перевернут, а пуфик и вовсе валялся в дальнем углу. Судя по огромной луже крови, папаша все же ее настиг. Но где же девочка?
— Балкон! – подсказал Олег, подбегая к перепачканной в крови занавеске и одергивая ее. В самом дальнем углу, на корточках, скрутившись, сидела худенькая девочка, а рядом лежал ее телефон.
— Бегом к ней! – крикнул Виктор, а сам попытался набрать по мобилке телефон дежурного, но трубку никто не брал.
Из балкона донесся сдавленный вскрик, глухой звук удара, грохот упавших стеклянных банок и длинная тирада матюгов.
Виктор, наспех запихнув телефон в карман, бросился к двери, ведущей на балкон, но Олег уже выскочил оттуда, держась за руку.
— Она меня укусила! Эта сучка меня укусила! – бешено вращал глазами сержант.
— Уймись! Пойди, промой рану. Ничего с тобой не случится, – отмахнулся от него Виктор и вышел на балкон, где медленно с четверенек поднималась девочка. Облегченно вздохнув, он поставил ПМ на предохранитель. Джинсы на правой ноге девчонки были порваны и пропитаны кровью, на правой руке отсутствовали два пальца – мизинец и безымянный, а сама рука была вся искусана и залита запекшейся кровью. Девочка нуждалась в срочной медицинской помощи. Да и сеанс психолога ей тоже не повредит. Совсем уже одичала!
— Тихо–тихо, – сказал Виктор, выставив вперед левую руку, пытаясь не испугать подростка. – Спокойно. Милиция. Это ведь ты звонила?
Девочка подняла голову, и капитан снова увидел такие же безумные, страшные нечеловеческие глаза, как и у ее отца, и у бомжа в «обезьяннике». Девчонка засипела и вытянула беспалую руку, пытаясь схватить милиционера.
Мужчина отшагнул назад, одним движением пальца сняв пистолет с предохранителя и, целясь строго между глаз, выстрелил. В этот раз он даже не стал выкрикивать предупреждения. Просто нажал на спусковой крючок. Пуля вошла чуть выше переносицы, раздробила затылок и, вылетев, разбила балконное стекло, которое тут же осыпалось на улицу. Легенькое девичье тело упало, завалившись на спину, едва не выпав через разбитую раму.
Виктор подскочил к разбитому окну и гаркнул высунувшемуся на звук выстрела из окна машины водителю, чтобы тот поднимался. Сержант кивнул, моментально выскочил, захлопнул дверцу и стремглав бросился к подъезду, придерживая головной убор.
Опер достал из бокового кармана куртки помятую пачку сигарет. Откинув клапан, зубами достал сигарету и, положив обратно пачку, захлопал по карманам в поисках зажигалки, которая куда‑то запропастилась. И только сейчас заметил, что до сих пор держит в руке пистолет. Хмыкнув, Виктор поставил «ствол» на предохранитель и засунул в наплечную кобуру под курткой. Зажигалка как на зло не находилась, поэтому он воспользовался спичками, лежащими возле полузаполненной пепельницы на подоконнике балконного блока – видать, хозяин квартиры был курящим.
Жадно сделав первую затяжку, капитан инстинктивно стряхнул пепел на пол, сел на порожек балкона, облокотившись на косяк двери.
Н–дааа… Вот это жопа! Только сегодня не позавидовал попадосу Смирнова, как сам облажался в два раза круче. И тут труп по–тихому не прикопаешь… Свидетелей–соседей вон сколько, одна бабка–КГБ–шница чего стоит! А уж тем более вальнуть ребенка! Пипец!!!
Щелчком пальцев откинув «бычок» через разбитое окно и покосившись на труп девочки, Виктор сделал три глубоких вдоха–выдоха и задумался.
А теперь давай спокойно прокачаем ситуацию…