Страница 15 из 15
Ляжечка открыл рот и часто-часто заморгал белесыми ресницами.
— Колян, — сдавленно заговорил он, — шутишь, да? На понт берешь?
— Мне, Толя, бабки нужны, — проговорил Николай. — У тебя сколько с собой есть?
Минуту Ляжечка сидел, неподвижно глядя в одну точку и пытаясь понять, потом, когда наконец понял, одеревеневшей рукой достал толстый бумажник и шлепнул его на стол.
— Благодарю, — вежливо произнес Щукин, пряча бумажник в карман. — Лопатник-то оставить? Он дорогой — кожаный вон, с отделениями…
— Ты же согласился? — сглотнув, прошептал Ляжечка.
— Ага, — сказал Щукин, — согласился. Чего ты так забеспокоился-то? Я ведь у тебя в долг взял. Богатым буду — отдам. Неужто и вправду поверил, что я ментам стукануть могу? Нельзя, Ляжечка, людей по себе мерить.
Ляжечка поднял на Щукина глаза, и надежда заблестела в них.
— Договор наш в силе? — спросил он. — Ты будешь на двадцатом километре через час?
— А как же?! — засмеялся Щукин, вставая из-за стола. — Жди меня, и я приду. А пока у меня дела… Покедова!
И он покинул кафе, оставив несчастного Толю Ляжечку в полном недоумении.
Щукин шел по направлению к трассе, ведущей за город. На его душе теперь было легко и спокойно — приличная сумма денег грела карман, а впереди была долгая дорога, на все время которой он был довольно сносно обеспечен.
Про Ляжечку он не думал вовсе. Хотя версия Толика о его отрыве от федералов и объявлении в розыск была достаточно правдоподобна, сюжет с похищением дочери какого-то крутого толстосума казался Щукину несколько сомнительным. Если дело и обстояло так, как рассказал ему Ляжечка (а судя по тому, как он испугался, когда Николай пообещал позвонить ментам, именно так оно и обстояло), то каша заваривалась серьезная, а, как известно, в процессе подобной варки обычно избавляются от мелких исполнителей, как только они становятся ненужными, — после выполнения миссии. Это гораздо дешевле, чем платить какие-то деньги. Так что быть компаньоном Ляжечки Щукину не очень-то хотелось. Он, конечно, не прочь был ввязаться в какую-нибудь рискованную авантюру, но только при условии, что он сам всем будет заправлять, лично. А работать черт знает на кого, да еще когда впереди полная неизвестность — нет, это Щукину не очень-то нравилось.
У него были деньги, был выбор и была свобода. И он шел вперед.
Выбравшись на трассу, Щукин присмотрелся к первой попавшейся машине, мчащейся в нужном ему направлении, и усмехнулся.
— Похоже, начинается для меня удачное время, — пробормотал он, — после полосы хронического невезения.
И снова усмехнулся.
Дело в том, что в красной «девятке», которая после сигнала Щукина немного сбросила скорость и свернула к обочине, водителем была женщина. Да еще какая! Высший класс девочка.
Смазливое личико, с изрядным, правда, слоем косметики, но достаточно свеженькое, умело и со вкусом уложенная прическа и фигурка — насколько можно было определить на расстоянии — более чем приятна на вид, а значит, и на ощупь… «Девятка» остановилась. Щукин открыл дверцу, заглянул в салон и удовлетворенно кивнул, получив возможность получше оценить фигуру девушки.
— Подбросишь, красавица? — осведомился Щукин, разглядывая обтянутые очень короткой юбкой бедра девушки.
— А куда красавец едет? — без малейшего смущения поинтересовалась та.
Своего дальнейшего маршрута Щукин не знал даже приблизительно, поэтому неопределенно махнул рукой туда, куда, по всей видимости, направлялась прекрасная автолюбительница.
— Я в Питер, — сообщила девушка.
— О! — обрадовался Щукин. — И я туда же.
— Садись, — разрешила девушка.
Щукин немедленно плюхнулся на переднее сиденье в непосредственной близости от красивых ног умопомрачительной длины. Хлопнул дверцей и тут же, не успела «девятка» тронуться с места, завел разговор.
Николай давно научился сложному искусству веселить случайного собеседника так, что к концу разговора знал об этом собеседнике все, тогда как тот, пытаясь потом вспомнить о Щукине хоть что-нибудь определенное, только морщил лоб и растерянно щелкал пальцами.
Взвинченные последними событиями нервы Щукина успокоились, и уже через полчаса девушка — ее звали Анна — называла Щукина по-простому Сергуня, а на вроде бы случайное прикосновение его рук к своим стройным ногам реагировала звонким смехом.
Машина катила вперед, а Щукин чувствовал себя все лучше и лучше. Анна легко трещала ему о своей нелегкой, но и нескучной жизни, а он кивал в ответ, изредка вставляя комментарии к ее рассказу, вызывающие у девушки приступ неуемного веселья.
Как Николай выяснил почти сразу же, Анна была… проституткой. Работала она в Питере, а домой, в какую-то глухую деревеньку, ездила навестить родителей, которые, конечно, считали Анну студенткой, удачно устроившейся на престижную, хорошо оплачиваемую работу. Правда (этот случай Анна рассказала Николаю спустя пятнадцать минут после знакомства), как-то ее отец приезжал к ней. Причем умудрился попасть в то самое время, когда Анна принимала клиента — как она выразилась, очень серьезного человека с большим тугим брюхом, с неизменным пистолетом в кобуре под мышкой и со странным именем Капитон.
— Никогда такого имени не слышал, — сказал на это Николай, хотя он лично знал Капитона — довольно известного в Санкт-Петербурге преступного авторитета.
— Ну вот, — продолжала свое повествование Анна, — зависаем мы с Капитошей, значит, и вдруг звонок в дверь. Он меня спрашивает — ты ждешь кого-нибудь? А я ему — н-нет, никого. А он «ствол» из кармана тянет. Я уж испугалась — Капитон-то сильно пьяный тогда был — начнет палить вдруг… Ну и иду в прихожую…
Щукин слушал, кивая головой.
— Кто там? — негромко спросила Анна, подходя к двери.
— Это я, — ответил ей знакомый голос.
Анна медленно отперла дверь.
— Батя?.. — назвала она его, как привыкла называть с самого раннего детства.
— Привет, доча, — поздоровался ее гость, переступая через порог и сваливая на пол в прихожей тяжелый грязный мешок. — Вот… картошечки привез тебе. Да как ты похорошела! Да как ты выросла! — сказал он, хотя за то время, пока они не виделись, Анна не прибавила в росте ни сантиметра. — Прямо красавица стала!.. Я думал, ты в университете, думал, тебя дома не застану.
— У нас сегодня день научной работы, — вывернулась Анна, — я дома занимаюсь… Все нормально! — крикнула Анна сидящему в комнате Капитону.
— А это кого… тут?.. — угрожающе вдруг возник в дверном проеме комнаты мутноглазый Капитон в одних широких семейных трусах. — Х-хто это? — косноязычно осведомился он у Анны, которая незаметно облегченно вздохнула, когда увидела, что свой пистолет Капитон все-таки спрятал.
Растерянно пощипывал реденькие усики на бледном веснушчатом лице совершенно не похожий на Анну щуплый и низкорослый ее отец.
— Это мой батя, — представила Анна, — Павел Павлович. А это, — она указала на Капитона, — мой жених…
Вполоборота повернувшись к Капитону, она подмигнула ему, как бы предлагая включиться в веселую игру. К великому счастью Анны, Капитон юмористически хрюкнул и протянул застывшему на пороге у приоткрытой входной двери Павлу Павловичу ладонь.
— Кап-питон Иванович.
— Па… Павел Павлович, — пискнул тот в ответ.
— Пошли, Палыч, — пригласил Капитон, — дерябнем за приезд…
И сам, пошатываясь, направился в комнату.
— Он вообще-то хороший, — начала нашептывать Анна отцу. — Он и не пьет почти, только иногда срывается… Ну, ты знаешь, как это бывает…
— Ага…
— А так мужик хоть куда. Богатый.
— Палыч! — завопил из комнаты Капитон. — Ну, ты где? Я уже разлил!
Павел Павлович вздрогнул и устремился на зов.
— Я сейчас закусочки приготовлю! — крикнула ему вслед Анна.
Она прошла на кухню и прислонилась горячим лбом к прохладной дверце холодильника.
«Что же это такое происходит? — вертелось у нее в голове. — Вот черт принес папашку… Пока хорошо, что Капитон нажрался и мало что соображает. Кажется, все происходящее видится ему забавной игрой… А если что-нибудь… Ой, мама!»
Конец ознакомительного фрагмента. Полная версия книги есть на сайте ЛитРес.