Страница 1 из 72
Дмитрий Володихин
ЦАРЬ ФЕДОР АЛЕКСЕЕВИЧ, ИЛИ БЕДНЫЙ ОТРОК
«ПЕРЕД БОГОМ НАШ ДОЛГ… ОСТАВИТЬ БОГАТУЮ РОССИЮ»
Кто таков царь Федор Алексеевич?
До недавних пор никто не знал его, не думал о нем.
Разве только профессиональные историки, изучавшие XVII век…
Да, в академической литературе о государе Федоре Алексеевиче идут бурные дискуссии. Как минимум пять хороших книг были посвящены его судьбе, и написаны они большими мастерами. А статьям о времени его правления — реформах, войнах, культуре и экономике — счету нет.
Но.
Много ли у нас образованных людей, столь сильно интересующихся русской историей, чтобы всерьез осваивать научную литературу по царствованию Федора Алексеевича? Ох, вряд ли. А что биография и державные деяния этого монарха, третьего в династии Романовых, долгое время оставались на периферии общественного сознания — несомненный факт. Притом факт легко объяснимый.
До него Россией 31 год правил отец — государь Алексей Михайлович, «Тишайший». Незаурядная историческая личность, человек великий во зле и добре. После Федора Алексеевича семь лет держала страну в кулаке царевна Софья — еще одна яркая персона: волевая, страстная, умная, преступная в своих упованиях… Тем, кого манит тьма, нетрудно очароваться этой фигурой. Ну а после нее грянул Петр — реформатор и воин, «чертушка», зубодер, бомбардир, сыноубийца и создатель града на Неве. Его царствование — бездонный колодец, в который наше общество заглядывает вот уже три века, но всё никак не может насмотреться. Что ж Федор Алексеевич? Царствовал шесть лет, из них немалое время жестоко хворал, ни разу не выезжал на поле брани, не устраивал заговоров и переворотов, не драл зубов и не возводил Северную Пальмиру. На первый взгляд — тихо жил, мирно ушел. Его бы именовать «Тишайшим», а не кряжистого батюшку. Да Федора Алексеевича так иногда и называли, просто впоследствии это прозвище закрепилось за одним Алексеем Михайловичем.
Царь Федор Алексеевич как будто зажат в историческом времени меж крупными историческими личностями, он словно бы долина, обрамленная скалами. Он почти незаметен. Кто заинтересуется им из одних только досужих соображений? Что за эмоции вызывал у образованных русских людей этот государь — пробел между великими страстями и великими преобразованиями? Если его биография и питала какое-то чувство, то — чувство жалости. Бедный отрок! Несчастный юноша, рано взваливший на себя бремя государственных дел, измученный болезнями, скоро ушедший из жизни. Жалко его? Жалко. Бедный, бедный отрок, существо, достойное сопереживания, — выглядит почти случайным человеком на троне Московского царства…
А это никому не интересно, не так ли? Надо смотреть правде в глаза: всеобщее внимание привлекают те исторические личности, которые ассоциируются с военным громом, бурями интриг, страшными изломами в судьбах народов, со славою и величием. Для заморыша на престоле достаточно печального вздоха: «Милый! Бедный!» — и скоро перевернутой страницы в книге судеб.
Вот из-за чего споры ученых людей о царе Федоре III вечно оставались вне фокуса общественного внимания.
Но только до поры до времени.
В 2011 году на телеэкраны вышел сериал «Раскол». Его ставил режиссер Николай Досталь. Михаил Кураев писал к нему сценарий, широко используя книги Владислава Бахревского — знаменитого исторического романиста. Царевич Феденька появляется в одной серии, в другой, в третьей… но его почти не видно. И вдруг он становится ключевой фигурой. Вся заключительная серия в сюжетном смысле вертится вокруг него. Никон и Аввакум отступают на второй план. Российские зрители с удивлением вглядываются в незнакомого персонажа собственной истории. Как интересно, как неожиданно! «Отчего раньше мы не знали, что Федор Алексеевич — столь значительная персона? Каков! Сколько образованности, сколько воли! Жаль, что правил так мало, достоин большего!»
И точно: из юного царя удалось слепить необыкновенно яркий образ. Государь-философ, сыплющий латинскими изречениями, выученик великого просветителя. Юноша, стараниями наставника отдаленный от жирной русской почвы и запущенный в небеса сухого морозного разума, а потом уже и сам, собственной волей удаляющийся от московской старины. Да едва ли не государь-интеллигент! Как минимум — мечта интеллигентного человека. Федор Алексеевич вечно думает о благе России, говорит о ней, мучается ее болями, счастлив ее успехами. Он ничего не ищет для себя, ничего не желает приобрести, но лишь исполняет долг. Он будто и не имеет собственных интересов. Даже краткие разговоры с женой — Марфой Апраксиной — наполнены обсуждениями правительских дел. И с братом Петром государь беседует наставительно, словно подсказывает мальчику, как вести себя, когда наступит его черед царствовать: «Перед Богом наш долг, Петруша, оставить богатую Россию». Слабое тело монарха — он едва ходит! — не препятствует сильному духу парить высоко. Царь торопится вздыбить страну, ускорить ее развитие, приобрести всё то важное, что можно взять у иноземцев, и поправить всё то скверное, что исстари устроено без ума.
Вот уж не «долина» и не «пробел»! Нет, совсем не то. Досталь показывает Федора Алексеевича своего рода… «стрелочником». Государь перекладывает железнодорожную стрелку перед медленно идущим сверхдлинным составом «Россия», и страна, перейдя на другой путь, постепенно ускоряет ход. Он, а не Петр, — первый, кто открыл для России этот маршрут. Он, а не Петр! Младший брат Петр Алексеевич лишь продолжит дело брата старшего.
Наследник царя Алексея Михайловича, Федор Алексеевич, более отца склонен перенимать обычаи у Европы, более гуманен. Однако он все еще шатается умом, то собираясь простить Никона, а заодно Аввакума и прочих «пустозерских сидельцев», то отказываясь от прощения, несовместимого, по мнению вельмож, с державными интересами, то вновь проявляя милосердие… А в финале сериала является царевич Петр во главе марширующих солдат, и фигура бойкого мальчика подана как живой символ: из муки дурных повторений, из трагедии раскола выход может быть только в постепенном движении к Европе, к слиянию с ней, к принятию европейского гуманизма. Царь Федор как бы многое понял первым, он и передал царю Петру эстафету своего понимания. Пусть и не успел перевернуть Россию собственной волей, но все-таки заложил основу для подобного переворота.
Жалеть такого персонажа, как Федор Алексеевич в «Расколе», — немыслимо. Тут уместна иная позиция. Либо восхищаться им как предтечей великих реформ, вбросивших Россию в Европу, либо отнестись к нему со скепсисом — куда спешишь, царь-торопыга? Но уж точно Федор Алексеевич Досталя и Кураева — никак не «бедный отрок».
Такой образ исторического деятеля диктует и другое отношение к нему, и намного большее, чем прежде, внимание.
Правы ли создатели сериала «Раскол», нарисовавшие нового Федора Алексеевича? Не ближе ли к правде факта прежний образ — несчастного юноши? Или, быть может, и первое, и второе неверно, а истина осталась в стороне, до нее еще не добрались?
Непростой вопрос…
Вдумаемся: что такое сериал «Раскол»? Какое мировидение он представляет?
Русская культура с позапрошлого столетия расколота на идейные лагеря. Они без конца борются между собой, оспаривая истины друг друга то политическими, то художественными средствами. Иногда рождаются новые их направления, течения, движения, порой исчезают старые, но общему противостоянию несть конца. Как начали первые славянофилы и первые западники, так по сию пору и бушуют военные действия — то утихая, то разгораясь с новой силой. И «понимающий человек» всегда скажет, под чьими знаменами стоит тот или иной писатель, художник, философ, историк или кинематографист. Почвенник он, западник или же большевик.