Апокриф

– А, Варбоди… Помню… Вы у меня хорошо работали на семинарах. Вам – зачет автоматом. Давайте зачетку. Вот, все. Можете идти…

Бегать и оповещать «соратников» о намечавшемся собрании курсовой ячейки у Лорри уже не оставалось времени: успеть бы самой. Те из ребят, которых она встретила по пути к месту сбора – все уже были в курсе событий.

* * *

…На длинном столе, располагавшемся на подиуме рядом с трибуной, был водружен телевизионный приемник (кто-то из богатых спонсоров недавно снабдил этими аппаратами все основные аудитории университета). Кроме телевизора в президиуме находился Председатель организации «МС» университета Болкамис и какая-то девочка из первокурсниц, имени которой Лори не знала. Девочка вела протокол собрания.

Собрание началось с просмотра программы новостей по правительственному каналу.

Как раз в двенадцать часов был информационный выпуск, и он, естественно, начинался с очередного повторения полного текста обращения Президента «К нации».

Лорри впервые слушала Стиллера с напряженным вниманием, забыв на время о резкой неприязни, которую она к нему испытывала. Большинство из находившихся в аудитории уже слышали, а многие и не по разу, это выступление Президента, но все равно – сидели, затаив дыхание. Так бывает, когда новость касается самых главных, самых жизненных интересов людей. Они вновь и вновь вслушиваются в уже знакомые, в уже почти выученные наизусть фразы, подспудно пытаясь отыскать в тексте официоза какие-то новые, может быть, важные, может быть, пропущенные ранее, осколки истин, какие-то знаки, в которых, возможно, скрыта их собственная судьба, судьба их близких, тайна их жизни и смерти…

«…расчеты политических авантюристов Объединенного Королевства! Каждый сын и каждая дочь нашего великого Отечества сделают все необходимое, все возможное и все невозможное, чтобы защитить национальное достоинство, территориальную целостность и демократические институты Родины! Народно-Демократическая Федерация встречает новую грозную опасность единой, как никогда! Мы с уверенностью смотрим в завтра: Враг будет повержен! Наша победа неминуема!»

Всей этой трескотней было разбавлено сообщение о том, что «Народно-Демократическая Федерация, «была поставлена перед фактом начавшегося неспровоцированного полномасштабного нападения вооруженных сил Объединенного Королевства Великой Равнины, и с восьми часов по среднеконтинентальному времени находится в состоянии войны с этим государством». После того как лик Президента исчез с телеэкрана, за дело взялись дикторы и комментаторы: сообщение об объявлении всеобщей мобилизации, о введении военного положения в приграничных областях, о приведении в действие мероприятий по гражданской обороне на всей территории НДФ, первые известия с фронта, судя по которым, все шло чрезвычайно успешно (атаки противника отбиты с большими для него потерями, среди воинов НДФ имеются раненые); репортажи о митингах и демонстрациях в поддержку Президента и правительства, сообщения иностранных информационных агентств (почему-то сплошь лояльных к НДФ), и так далее, и тому подобное…

Минут через сорок, когда круг новостей вернулся к своему началу, телевизор в президиуме был выключен, и началось, собственно, собрание.

* * *

Болкамис, судя по всему, не успел получить никаких инструкций «сверху», но полагал, что университетская организация должна как-то себя проявить в этой ситуации. В данном случае это даже не было продиктовано его желанием получить какие-нибудь баллы, которые могли бы зачесться в карьерном росте. Нет, он совершенно искренно, как и подавляющее большинство собравшихся в зале молодых людей, переживал известие о начале войны, как и многие другие (что, в общем-то, вполне естественно), был склонен видеть правоту именно своей Родины в разразившемся конфликте и вместе со значительной частью из них испытывал потребность в совершении неких действий, которые, по его мнению, могли бы служить делу победы.

С суровой торжественностью он произнес подобающие в таких случаях слова о выпавшем испытании, о судьбе Отечества, о гневе, о патриотическом долге…

Затем нужно было переходить к предложению совершить какие-нибудь конкретные поступки, но, кроме того, чтобы организовать митинг в поддержку «решительных действий руководства страны по защите Родины», как-то ничего не придумывалось, и Болкамис ограничился предположением, что в ближайшие часы и дни «мы станем свидетелями многих патриотических инициатив молодежи», а также высказал уверенность в получении в ближайшее время руководства к действию со стороны городского отделения «Объединенного Отечества».

Инициатива действительно не заставила себя долго ждать: на трибуну вылетел первокурсник (его Лорри тоже не знала), который стиснутым от волнения голосом заявил, что сразу после митинга отправится в комиссию воинского набора записываться в армию добровольцем, и призвал всех прочих последовать его примеру. В зале раздались энергичные аплодисменты и несколько выкриков: «Правильно! Молодец!»

Болкамис, поаплодировав вместе со всеми и подчеркнув, что добровольное поступление на воинскую службу является высшим проявлением патриотизма, тем не менее, совершенно резонно заметил: армии нужны умелые бойцы и специалисты, а не только те, кто готов немедленно броситься в бой.

– Ты, например, стрелять умеешь? – обратился Болкамис к «добровольцу».

– Ну, в общем, да! Наверное.

– Так «да» или «наверное»? И что значит – «в общем»? «В общем» – это никому не нужно. Там надо врагов убивать, а не «в общем»!

– Ты что, хочешь сказать, что добровольцы не нужны, что ли? Что я… что мы тут… это… зря!? Да?!

По залу загулял недоуменный шум.

– Добровольцы – нужны, а вот бестолковые жертвы – нет!

– Это кто, бестолковые? Нет, что ты имеешь ввиду!?

– Я имею ввиду, что в университете существует кафедра военной подготовки, а также, и заметьте, давно – общественная военная секция «Молодая армия». И, опять же заметьте, в секции у нас, несмотря на громкое название, – полторы калеки, а преподаватели кафедры военной подготовки постоянно жалуются, что студенты и, в том числе, соратники по МС, между прочим, манкируют занятиями! Да! А там не чему-нибудь, а стрелять, защищаться, наступать… вообще – воевать учат! Научиться надо сначала, понимаете?

– Да я только на первом курсе!! – завопил доброволец – А военная подготовка только с третьего! Мне что теперь!? Два года ждать!? Трусость это, вот что!

– А «Молодая Армия!?» Кто тебе мешал!?

Постепенно дискуссия приобрела характер перепалки, шедшей по всему залу, в которой наиболее горячие и, как правило, молодые ребята оказались на стороне «добровольца», а те, что постарше или просто поосторожнее, склонялись более к точке зрения Болкамиса. Девочка в президиуме, не зная, что записывать в протокол, недоуменно и вопросительно взирала на председательствующего.

Лорри с удивлением поймала себя на мысли, что ее завязавшийся спор не больно-то трогает. Более того, с некоторым даже испугом она осознала, что ее вообще почти не беспокоит вопрос о том: победит ли ее Родина в начавшейся войне или нет, – а по-настоящему она переживает и боится в этой ситуации только за брата, за отца… за близких ей людей, одним словом, ну, и за собственную судьбу, конечно… «Наверное, я очень аполитична – подумала Лорри – и эгоистична… Ну и что!? Что мне теперь? Самой перед собой, что ли, лицемерить? Достаточно, что перед другими приходится…» И она присоединилась к каким-то аплодисментам по поводу чьей-то реплики, сути которой, собственно, и не разобрала…

* * *

Болкамису удалось, в конце концов, вырулить собрание из начавшегося сумбура на более спокойную воду. Несколько примирительных фраз, похвалы в сторону «добровольцев», заявления о том, «что одно другому не мешает», что «порыв и разум одинаково нужны Родине», сделали свое дело. Были приняты все положенные в таких случаях резолюции: «поддержать», «осудить», «одобрить», «выразить»… К концу собрания подоспела информация из городского Совета МС о готовящейся по призыву «Объединенного Отечества» манифестации – факельном шествии под девизом: «Пылающие сердца – за Родину!» До заявленного времени начала шествия оставалось около четырех часов, и Болкамис быстро определил часть присутствовавших по мобильным группам, поручив им обойти общежития и учебные корпуса университетского городка, оповещая всех, кого удастся найти или встретить, о патриотическом мероприятии и агитируя за участие в нем. Другая часть, человек сорок, сплошь ребята, отправились в университетские мастерские – готовить факелы.