Страница 3 из 4
– Что это значит? – шепотом спросила я у Иры.
– Сейчас узнаешь, – ответила она. – Традиция у нас такая.
– Добрый вечер, – начала Нелли не своим голосом. Серьезный, четкий и, самое главное, приятный стал у нее голос. – В эфире новости на Первом, и с вами я, Зайцева Нелли. Сегодня в выпуске…
Нелли просто зачитывала новости из Интернета. Четким голосом. Без эмоций и оценок. Все слушали и улыбались, тихо перешептывались. Это было как-то необычно и мило – читать новости на каждой встрече, в одно и то же время.
– Антон? – обратилась вдруг к парню Нелли. – Как у вас обстановка? Вы слышите меня?
Антон схватил с полки флакон духов и заговорил в него, будто это микрофон, а он – корреспондент и ведет репортаж.
– Да, Нелли, отлично вас слышу. Обстановка отличная, собралось около двадцати человек. Но, я думаю, скоро еще люди подойдут…
Антон ходил среди толпы гостей, жал парням руки, улыбался девушкам, а потом вдруг остановился около меня.
– Как настроение? – спросил он и протянул мне флакон духов для ответа.
– Хорошее… – чуть слышно ответила я, не ожидая такого вопроса.
– Вы впервые здесь? Как впечатления? – не отставал Антон.
– Нормально, – кивнула я. Надо еще что-нибудь добавить, но что? – Мне очень нравится.
– Здесь всем нравится! – улыбнулся Антон. – Поэтому нас здесь так много. Как вас зовут?
– Настя.
– Настя, хотите передать кому-нибудь привет?
– Ой, нет, что вы… – забормотала я, не зная уже, как отделаться от Антона. Вот ведь привязался! – Мне домой пора.
Я вышла в темный коридор и принялась искать свою куртку.
– Она такая скромная, – послышался голос Нелли из-за двери. Она старалась говорить тихо, но я все равно услышала.
– Такая тихая, как мышка, – поддержал ее кто-то.
– В гимназии ее вообще не слышно. Она давно у нас учится?
– С первого класса.
– Да? Никогда ее раньше не видела. Думала, она новенькая, не освоилась еще.
– И краснеет по любому поводу.
– Бедняжка, трудно ей придется в жизни.
– Она так стесняется…
– Интересно, она всегда такая? Говорят, в тихом омуте черти водятся.
– Вранье это все, – снова голос Нелли. – Эту фишку придумали сами тихони, чтобы оправдать свою никчемность. Ну, чтобы привлечь внимание. Нет там никаких чертей. Болото, одним словом, а не омут.
– А мне она показалась странной. Такая… испуганная, что ли.
– Да-да, испуганная. Точно! Интересно, у нее есть парень?
– А я бы спросила по-другому. Был ли у нее когда-нибудь парень?
– Ха-ха! Если и был, то наверняка какой-нибудь ботаник или прыщавый лох, которому о шикарных девчонках только мечтать остается.
– Да нет у нее парня, – зевнула Нелли. – Я спрашивала уже.
– И не было никогда, – вмешался кто-то из парней. – Я это сразу вижу. У меня уже есть опыт. А вообще, она ничего так, симпатичная, но я бы с такой встречаться точно не стал.
– Это почему же, опытный ты наш?
– Кому охота быть первым? – совсем уже громко ответил он. – На фига мне лишние проблемы?
Я стояла у дверей и почти плакала.
В одной американской книге – о том, как победить собственную застенчивость – написано, что большинство окружающих людей никогда не замечают, что ты стесняешься. И не заметят, пока ты сам не укажешь им на свой недостаток.
Как бы не так! В моей гимназии всем есть дело до моей стеснительности. И не только до нее, к сожалению.
– Знаете, мне кажется, она вообще замуж не выйдет. Но у нее будет дочь, и она будет растить ее одна.
– Да-да, и дочь ее будет точно такой же, как она сама.
– С точно такой же косой, только еще длиннее!
– До пояса.
– Да, а по выходным они будут ездить в гости к ее родителям…
– …и возить им фрукты.
– Яблоки, апельсины, мандарины, груши, бананы…
– А-ха-ха-ха-ха! – засмеялись все хором под конец.
– Да, именно так все и будет.
– Ладно, хватит о грустном. Нель, что у тебя с тем здоровым парнем?
За пять минут они обсудили всю мою жизнь. Не только прошлую, но и будущую. Сами придумали, сами обсудили, а Нелли только сидела и поддерживала разговор. Мне до безумия захотелось сильно пнуть ногой в дверь и сказать:
– У меня был парень. И он был офигенный! Самый лучший. Самый крутой. И замуж я выйду за самого лучшего мужчину. И вообще, у меня будет сын, а не дочь!
А потом просто уйти не прощаясь, хлопнув дверью.
Но мне было слабо.
Я тихо вышла из квартиры Нелли и спустилась вниз. Шел мокрый снег, темнело. От дома Нелли до моего – десять минут пешком. По пути имеются два супермаркета, фотоателье, три палатки, торговый центр, книжный магазин, стоматология.
Фотоателье? Вот черт!
С прошлой осени я обхожу стороной это место, но теперь мне не отвертеться. Мурашки пробежали по телу, ноги стали ватными. Я поднялась по лестнице и открыла дверь. Интересно, это фото все еще висит там, на стенде с ценами?
Я зажмурилась и сделала один шаг. Второй… Боюсь открывать глаза. Спокойно! Сначала еще один шаг, потом второй. Раз, два, три – открыла глаза.
Пять одинаковых фото – три на четыре. Черно-белые. Со стенда на меня смотрели пятеро одинаковых мальчиков с печальными глазами. Так и висят здесь, уже больше года.
– Чем-нибудь помочь? – спросила девушка на ресепшен.
– Да… – ответила я. – Мне нужно пять фотографий, три на четыре.
– Сто восемьдесят рублей, – сказала девушка и протянула мне квитанцию. – Будут готовы сразу.
– Хорошо.
Я прошла в студию, сняла куртку и встала у зеркала. Бледная я какая-то, растрепанная и промокшая от снега. Да еще и глаза на мокром месте. Жалкая я какая-то. Нужно распустить косу…
– Вы готовы? – спросил кто-то. Обернулась – фотограф. Молоденький совсем, симпатичный. В прошлом году его здесь еще не было.
– Да.
Через три минуты он вручил мне пять снимков.
– Телефон свой оставите?
– Зачем? – не поняла я.
– Для эсэмэс-рассылок, – ответил парень. – У нас бывают скидки на разные фотоуслуги. Заполните анкету?
А я-то думала, что понравилась ему! Кстати, фото получилось хорошим, несмотря на мое ужасное настроение, заплаканные глаза и растрепанные волосы.
Загадка какая-то: до прошлого лета фото на паспорт было единственным, где я себе нравилась.
Глава 2
Десять месяцев назад
Мне очень повезло с друзьями. У меня есть две лучших подруги. Учимся мы вместе с первого класса, но сдружились уже позже. В пятом классе родители записали нас на французский язык. С тех пор мы расставались разве что на время летних каникул.
В моем мемори-боксе лежит старый учебник «Синяя птица» за пятый класс. Он весь потрепанный и липкий местами. Наверное, я когда-то пролила на него сладкий чай.
В нем дурацкие рисунки и дурацкие стишки на французском. Я до сих пор помню наизусть стих про кенгуру и Эйфелеву башню. А еще про розу, садовника и воробья, которому очень жарко. Считалочку про спелые красные вишни.
Странички с загнутыми углами, русский перевод, подписанный простым карандашом, говорящая кенгуру в солнечных очках – это Нинка ему подрисовала, когда мы учились в пятом классе. А вот и глупая девочка в панамке из считалочки про вишни – ей подрисованы вампирские клыки и рога – это Маришка постаралась, в начале шестого класса.
Каждый раз, когда я слышу про Париж или вижу фото Эйфелевой башни, я представляю говорящего кенгуру в очках и думаю о том, как я люблю Нинку и Маришу. Мои подруги – самые лучшие в мире, а французский – самый красивый язык. На втором месте – английский.
Мне вдвойне повезло – в нашей гимназии мы можем учить два языка. Английский обязательный, я уже говорила. К нам даже англичане иногда приезжают, мы встречаем их, накрываем столы в актовом зале и тренируем свою разговорную речь. Это доверяют самым способным ученикам, так что мы с Нинкой и Мариной – вечные участники тусовок с рыжими англичанами.