Страница 3 из 12
Мое сердце лихорадочно билось. Я был так испуган, что буквально окаменел. И мог только смотреть на него.
Кричи, Арон, кричи!
– Пааапа! – вырвалось у меня. – Пааапа!Голова оборотня дернулась. Он поднял лапу
и что‑то положил мне на кровать. Потом убежал.
– Пааапа!
– Арон, что случилось? – услышал я голос отца из его палатки.
Я так быстро соскочил с раскладушки, что она перевернулась и ударилась о палатку, чуть не повалив все это сооружение.
– Ого! – сказал папа, входя ко мне. И поднял руки, чтобы поддержать шатающуюся палатку. – Арон, в чем дело? Что случилось? И почему ты кричал?
– Он… он вернулся, папа! – заикаясь, сказал я. – Он был здесь. Прямо здесь, в палатке.
Я указал на то место, где стоял оборотень.
– Он вернулся? – недоверчиво переспросил папа. – Я иду за ним.
И он повернулся, чтобы уйти. Уже открыв полог палатки, папа поинтересовался:
– Ты в порядке?
– Я думаю… я… – Но прежде чем мне удалось ответить, папа исчез.
Я поставил на место раскладушку и, все еще дрожа, сел на нее.
– Не могу понять, зачем это оборотень возвращался? – пробормотал я.
И сразу представил его стоящим у моей кровати. А ведь папа говорил, что оборотень не вернется. Но оказалось он был не прав.
А что же с ним самим? Не грозит ли ему опасность? Может быть, ему нужна моя помощь?
Нужно было не отпускать его одного!
Я встал с кровати и решительно направился к выходу. Но что‑то на полу привлекло мое внимание.
Что‑то маленькое белое и блестящее лежало в углу палатки.
Что бы это могло быть?
Я поднял непонятный предмет и начал внимательно его рассматривать.
Похоже на кулончик, висящий на шнурке. Неужели звериный зуб? Откуда он появился?
Оборотень? Точно. Теперь я припомнил, как он что‑то положил мне на раскладушку.
Я внимательнее вгляделся в эту странную вещицу. Да, определенно, зуб.
Нужно побыстрее разыскать папу и показать ему находку. Может быть, он знает, что это означает.
Я выглянул из палатки и оцепенел: папа стоял рядом.
– Я… я не знал, что ты тут, – пролепетал я.
– Этот твой «гость» как сквозь землю провалился, – хмуро сказал папа. – Завтра еще раз попробуем его отыскать.
– Смотри, – протянул я ему кулон. – Оборотень оставил это в палатке. Как ты думаешь, что это? Похоже на зуб волка.
Папа взял кулон.
– Странно, – проговорил он, рассматривая непонятную вещицу. – Зачем оборотень подкинул его тебе?
– Что бы это значило, как ты думаешь, папа? Отец покачал головой.
– Сам не знаю. Впрочем, возможно, эта штучка поможет нам в завтрашней охоте на оборотня. – Глаза отца заблестели. – Думаю, тебе надо его надеть.
И он повесил мне кулон на шею. Когда кулон коснулся моей груди, меня пробрала дрожь. Я старался подавить ее, но холод, исходящий от кулона, растекался по всему моему телу.
– Арон! Арон! Иди скорее! – проснулся я утром от безумного крика отца.
Я вылетел из кровати.
– Поспеши! А то будет слишком поздно! – Голос отца звучал громко и возбужденно. – Быстрее! Того гляди – пропустишь его!
7
Я выскочил из палатки и в страхе огляделся вокруг.
Никого.
Никакого оборотня. Только папа в синей бейсболке, джинсах и любимой красной тенниске. Склонившись над костром, он жарил яичницу в тяжелой сковороде с длинной ручкой.
– Что такое, папа? – крикнул я. – Что значит «слишком поздно»?
– Слишком поздно для завтрака. Ты ведь не хочешь, чтобы твоя яичница остыла? – засмеялся папа.
– Не смешно, – проворчал я.
Отец соскреб яичницу со сковороды на две тарелки и одну протянул мне.
– Не будь таким раздражительным, Арон. Сегодня у нас будет счастливый день. Мы поймаем оборотня!
Сегодня мы поймаем оборотня!
У меня в горле застрял ком.
Я положил в рот немного яичницы, но проглотить ее не смог. Мой желудок взбунтовался.
– Ты уверен, что это безопасно? – спросил я. – Преследовать оборотня?
– Что за вопрос? – возмущенно отозвался папа. – Разве мы здесь не для этого?
– Но вдруг это опасно? – не отступал я. – Может быть, оборотни обладают силой и днем, а ты об этом не знаешь.
– Нет, не обладают, – уверенно проговорил отец.
– Но откуда ты знаешь? – упорствовал я. – Я хочу сказать, почему ты так уверен?
Мой папа знал все. Как починить автомобиль или справиться с водопроводным краном. Как определить дорогу по звездам. Он умел связать свитер. Раньше меня знал, когда я заболевал.
Пусть он расскажет мне теперь во всех подробностях, откуда ему известно, что днем оборотни не обладают силой. Тогда я почувствую себя лучше.
– Откуда ты все‑таки знаешь, что оборотни днем не имеют никакой силы? – снова спросил я.
– Сам не могу понять, откуда я это знаю. – Отец пожал плечами. – Просто знаю, и все.
Лучше мне не стало.
После завтрака отец объявил, что пора сворачивать лагерь и отправляться на охоту за оборотнем.
Мы свернули палатки, уложили все свои вещи в два больших зеленых рюкзака и углубились в лес.
– Откуда ты знаешь, куда надо идти? – спросил я.
– А тут и знать нечего. Мы должны идти по этим следам. – И отец указал на глубокие отпечатки лап на земле. Я взглянул на эти следы и задрожал. Мы шли лесом. Густые кроны деревьев скрывали солнце. Как здесь сумрачно, подумал я, остановившись, чтобы поправить рюкзак.
– Папа, помедленнее! – крикнул я.
Но он не отреагировал. И по‑прежнему шел быстрой, пружинистой походкой, объятый желанием поймать свою жертву.
Я уже догнал его, когда он неожиданно остановился.
– Вот он! – прошептал отец. – Я вижу его!
Глаза отца горели от возбуждения. Он сорвался с места и побежал по узкой, извилистой тропе.
Я с бьющимся сердцем бросился за ним.
Папа бежал быстро, лавируя между деревьями.
Впереди нас, заметил я, промелькнуло нечто бурого цвета.
Я снова остановился.
– Вот! – Папа показал на зверька, замершего невдалеке. – Всего только лиса.
Маленькая бурая лисичка смотрела на нас испуганными глазами. Отец с разочарованным видом покачал головой.
– Мне следовало бы знать, – заметил он. – Сейчас утро. А утром оборотни становятся людьми. Больше я такой ошибки не совершу
Я был рад, что папа ошибся. И молился о том, чтобы он делал такие ошибки вплоть до нашего отъезда домой. Молился, чтобы оборотень был как можно дальше от нас.
Папа вернулся на тропинку, и мы продолжили путь.
Лес был полон звуков. Таких звуков я никогда раньше не слышал. Странные крики зверей и чьи‑то резкие вопли. И громкое щелканье, будто прищелкнули разом тысячи пальцев.
Я посмотрел вверх и изумился. Ветви деревьев были усыпаны черными дроздами. Сотни и сотни птиц. Они сидели тесно, бок о бок. У них были темно‑красные глаза и длинные клювы. Когда они открывали и закрывали их, слышалось отрывистое и резкое: снап.
Прежде я никогда не видел таких птиц. И потому, петляя между деревьями, все время посматривал на них. Вглядывался в устремленные на меня красные глазки, удивляясь неимоверному шуму, который они издавали своими клювами.
Я смотрел на них и думал: может, они голодны?
Я все смотрел на них. Голодны?
Хотя, если всерьез, мне не хотелось в этом разбираться.
Я отвел от них взгляд и похолодел: дорожка передо мной была пуста. Папа исчез из вида. – Папа, ты где? – крикнул я. Никакого ответа.
Я снова закричал. И снова молчание. Я побежал, оглядываясь по сторонам. Но папы не было.
И почему я не следил за тропинкой? Как мне теперь узнать, где я нахожусь? Все эти деревья совершенно одинаковые! Я никогда не выберусь из этого леса! И никто меня здесь не найдет!
Никто, кроме оборотня.
8
– Папа! Папа! Пааапа! –кричал я на бегу Мой пронзительный крик, казалось, раздавался по всему лесу. Но никакого ответа. И никаких признаков моего отца.