Страница 69 из 77
Когда Лидия нашла отдел с желе, монахиня попросила ее проверить срок годности. Убедившись, что он еще не вышел, монахиня купила нужное количество баночек и повела нас в магазин футболок.
Вопреки моим представлениях о жительницах монастыря, у этой оказался наметанный взгляд в том, что касалось покупок. Для Катарины она, не колеблясь, выбрала лиловый топ с тканевым узором – и угадала! Продавцы в магазине были приятно удивлены, когда Лидия принялась обмениваться с ними шутками на беглом сингальском. Я предпочла тихо стоять в стороне и делать вид, что прекрасно понимаю, о чем они говорят.
На обратном пути в монастырь тук-тук остановился у скромного дома, наполовину скрытого за деревьями. Навстречу нам высыпала группа людей. Лидия объяснила, что это семья старшей монахини.
– Хотите познакомиться с моей матерью? – спросила она. – Только она очень слаба.
Зайдя в дом, я почувствовала, что над ним нависло облако скорби. Женщины тихо переговаривались между собой, мужчины не знали, чем помочь, дети играли на втором этаже. Неважно, к какой культуре мы принадлежим, в такие моменты все испытывают схожие чувства: готовность помочь и потребность в поддержке. Оказаться в доме, где вот-вот умрет дорогой человек, значит увидеть его родных в момент наивысшего горя – и наивысшей любви.
Монахиня провела нас в небольшую сумрачную комнату в задней части дома. Несмотря на открытое окно, там было жарко и душно.
На кровати лежала старая женщина, до того слабая и истощенная, что казалось, будто от нее осталась одна оболочка. Склонившись над матерью, монахиня осторожно поправила хлопковую простыню, укрывавшую худые ноги. На руке умирающей была закреплена примитивная капельница; потрескавшиеся губы обтянули беззубый рот так, что казалось, будто ее все время мучает жажда.
Но в глазах этой женщины горел такой огонь, будто сейчас, на краю смерти, ее переполняли жизненные силы. От ее широкой улыбки в комнате становилось светлее. Увядшей рукой она взяла мою дочь за рукав и произнесла несколько слов на сингальском.
– Она говорит, что очень рада с тобой познакомиться, – перевела Лидия. – И желает тебе долгих лет жизни.
Я с благодарностью погладила старую женщину по руке, сухая сморщенная кожа оказалась на удивление теплой и мягкой. Получить благословение и пожелание долгой жизни от человека, столь близкого к миру духов, – великая честь.
Ощутив в матери буддийской монахини родственную душу, я вспомнила о тех женщинах, которые помогали мне справиться с раком, и об их удивительной способности делиться с близкими силой и внутренним светом. Я надеялась, что когда-нибудь смогу передать благословение умирающей жительницы Шри-Ланки другим женщинам, старым и молодым, и каждой из них пожелать долгих лет, наполненных любовью.
Попрощавшись с семьей монахини, мы еще долго молчали. Я так боялась лететь на Шри-Ланку, но каждую минуту, которую я здесь провела, эта страна не уставала осыпать меня неожиданными дарами. Женщина, неспособная выжить без пушистых полотенец и трясущаяся над своим здоровьем, внезапно уступила место влюбленной в жизнь искательнице приключений, хотя я думала, что навсегда с ней рассталась.
Встреча с семьей старшей монахини стала бесценным подарком. А благословение умирающей матери сделало круг женщин сильнее, чем когда-либо. Неважно, сколько нам лет и где мы живем, – женщины везде могут предложить друг другу поддержку и сострадание.
Я открыла для себя мир, где на старых людей смотрят не с жалостью, но с благоговением.
И что важнее всего, я начала понимать дочь, хотя боялась, что навсегда ее потеряла.
Неудивительно, что этот остров назвали Страной счастливых откровений.
40
Ученица
Связанные паутиной песни
Когда задыхающийся от натуги тук-тук с шумом затормозил у ведущей к монастырю лестницы, в небе уже клубились тучи. Над долиной опять расплывалось пение. На этот раз молились мужчины; их исполнение отличалось большей мелодичностью, чем то, что разбудило меня утром.
Лидия объяснила, что поют мусульмане в мечети на соседней горе. Я склонила голову, пряча улыбку. Люди в этой стране жили и дышали религией. Если в твоей душе поселились сомнения, пой.
Капли дождя застучали по ступеням и защелкали по широким листьям деревьев. Пока мы бежали к монастырю, тучи закрыли все небо и начали извергать на землю неудержимые потоки ливня, в чьем шуме тонули голоса людей и животных.
Старшая монахиня тепло улыбнулась нам, когда мы забежали в дом. Я поспешила найти не предназначенный для монахов стул, чтобы плюхнуться на него и отдышаться.
Внезапно младшая монахиня громко ахнула и, широко распахнув глаза, указала куда-то на пол. Возле двери стоял блестящий от влаги скорпион размером с большого краба. Хищно изогнув хвост, он осторожно двинулся в нашу сторону.
– Не шевелитесь! – прошептала монахиня, хватаясь за метлу. – Дождь загоняет их внутрь.
Тысячи людей в год гибнут от скорпионьего жала. Говорят, на каждого человека, умершего от укуса змеи, приходится десять, ставших жертвой скорпиона. Этих тварей боялся сам Джеймс Бонд. Но не наша монахиня.
Закинув метлу на плечо, она присела и начала внимательно следить за опасным паукообразным. Сосредоточенностью и напряжением мускулов она напомнила мне Джону, приготовившегося к прыжку. Сначала я подумала, что она собирается прихлопнуть скорпиона, но потом поняла, что все куда сложнее. Ее вера не позволяла отнять жизнь у другого существа, пусть даже это ядовитое паукообразное с жалом. Бесстрашная женщина собиралась уберечь нас от опасности, каким-то образом выгнав скорпиона из комнаты.
Стараясь держаться от него как можно дальше, монахиня легко подтолкнула ядовитую тварь метлой. Та замерла и сделала выпад хвостом. И тогда монахиня кинулась в бой. Подгоняя скорпиона метлой, она распахнула дверь и выгнала его под дождь.
Оказавшись в безопасности, мы вздохнули с облегчением и даже поаплодировали нашей спасительнице. Не каждый день увидишь такую отвагу и сосредоточенность. Монахиня скромно улыбнулась, поклонилась и убрала метлу.
Чтобы отметить чудесное спасение, мы налили себе сладкого чая. А потом молодая монахиня спросила, не хотят ли сестра Лидия и сестра Хелен помолиться. Если бы мы были в Риме…
Пока она готовила молитвенную комнату, я спросила старшую монахиню, как она обрела свое призвание.
– Я хорошо училась в школе, – начала она. – Отец не хотел, чтобы я принимала обет. Он надеялся, что я найду работу. Но я хотела обрести мир и счастье в душе, а еще помогать другим.
И старшая монахиня ни разу не разочаровалась в своем выборе. Большую часть времени она посвящает посещению больниц, особое внимание уделяя помощи женщинам. Люди знают и уважают ее. Я подумала, что нас разделяют всего два года, но мы идем по жизни совершенно разными путями…
– Лидия – моя дочь! – сказала монахиня, прикоснувшись рукой к груди, и ее лицо озарила полная любви улыбка.
Лидия улыбнулась в ответ. Еще недавно я начала бы мучиться от ревности, ведь чужая женщина назвала мою дочь своей. Но то время прошло. Весь смысл материнства в том, что в какой-то момент тебе приходится отпускать детей. И если они находят любовь вне своей семьи, за них можно только порадоваться.
Я все никак не могла выбрать подходящий момент, чтобы спросить Лидию о ее дальнейших планах. Если она по-прежнему хочет стать монахиней, теперь я знаю, что здесь ее будут любить и оберегать.
Святая женщина проводила нас в комнату для молитв. Из ниши, украшенной цветами и свечами, на пришедших благосклонно смотрел улыбающийся Будда. Лидия протянула мне книгу, похожую на молитвенник и написанную таким мелким почерком, что я с трудом разбирала отдельные буквы.
Я всегда без особого энтузиазма относилась к проповедям и походам в церковь и, сидя в позе лотоса на холодном полу, чувствовала себя не очень комфортно. Но я хотела принять участие в сегодняшней молитве. Тем более что к нам присоединилась даже девушка с кухни.