Страница 3 из 12
– Никого нет, – сказал Бадави Шахмарданов про то, что я и так видел.
– Мужики сказали, они их уже везут.
Вернувшаяся разведка доложила, что синие погрузили всех, кто остался в деревеньке, на низкую большую платформу, которую тащит вместе с трейлером шар-тягач. Синих насчитали одиннадцать – наверное, тогда на площади мы видели не всех, остальные прятались в трейлере или шлялись где-то по своим оккупационным делам. Скоро будут здесь, ползут довольно медленно.
– Как думаешь, это шайтаны? – неожиданно поинтересовался я у «бригадного генерала».
– Кто нам делает зло, тот и есть шайтан. У вас черти есть, бесы. Ты видел?
– Не-а, – признался я.
– И я не видел. Может, шайтаны, может, нет. Убивать их надо, не думать.
– А потом что? – не выдержал я, раз уж пошла такая пьянка.
– Ты про что, брат?
Вот уже и брат я ему.
– Убьем всех, потом что?
– Потом посмотрим, – широко улыбнувшись, сказал Шахмарданов.
В этот момент внизу показался тягач. В самом деле, он тащил за собой трейлер, а за трейлером – платформу размером с железнодорожную, но без колес и ползущую практически по земле. На ней стояли люди, в основном женщины, старики и дети. Казалось, им ничего не стоит сбежать, но, во-первых, на крыше тягача торчал стрелок со своим жутким брандспойтом, а во-вторых, платформу окружало странное розовое свечение. Что-то вроде силового поля, подумал я, вспомнив читанные в детстве научно-фантастические романы. Не выпускает.
А самое главное – это в-третьих – вокруг каравана сновали несколько каплевидных предметов, размером с коляску от мотоцикла. Наверное, это были уменьшенные версии истребителей, с которыми сражался покойный капитан Гатоев. Капли то взлетали вверх свечкой, то резко тормозили и зависали. Я насчитал четыре, но они так быстро мелькали, что мог и ошибиться. Оставалось надеяться, что у них там нету никаких приблуд типа тепловизоров, иначе нам кранты.
– Надо их отвлечь, – сказал Шахмарданов.
Я посмотрел на другую сторону дороги, где за валунами прятались Дай Допить со своим «печенегом» и еще пара наших. Ждут сигнала.
– Кого?
– Этих, летучих. Иначе всех положат.
– Слушай, генерал, сейчас мы их в клещи возьмем, вон того хрена за пушкой завалим. А там посмотрим.
– Осетин говорил, они «сушки» сбивают. Вас перестреляют, как фазанов. Надо отвлечь. Гранаты дай.
Я не понял.
– Гранаты дай, – повторил Шахмарданов, увидевший все по моим глазам.
– У меня три, – я сунул ему, «генерал» взял. – Ты что задумал? То есть я понял, но… А если они иначе работают? Не клюнут? Или… Или не возьмут их гранаты?!
– Будете знать, по-другому убьете, – пожал плечами Шахмарданов. Караван почти подполз, одна из капель взмыла по крутой дуге вверх метрах в двадцати от нас, сделала мертвую петлю и бросилась вниз к шоссе. – Как иначе проверить? Удачи тебе, брат.
Бадави Шахмарданов протягивал мне руку. Я машинально ее пожал, «генерал» тут же поднялся, распихивая гранаты по разгрузке, и бросился бежать куда-то вбок, крича и размахивая руками. Кричал он не по-русски, наверное, молился или Коран цитировал. Как бы там ни было, три капли из четырех (я посчитал все-таки верно) тут же бросились за ним. Настигли в момент, я вжался в землю, чтобы не заметили, наверное, на движение и шум реагируют, паскуды… Взрыв услышал и ощутил всем телом, сколько там у него гранат было – не знаю, может, у мужиков собрал… И тут же с противоположной стороны заработал «печенег» Дай Допить. Я высунулся из своего укрытия и замолотил по тягачу, целясь в стрелка. Краем глаза заметил одиночную каплю, пикирующую прямо на меня сверху, перевернулся на спину и выпустил длинную очередь, понимая, что не успеваю, и сетуя, что так и не узнал, получилось ли у бригадного генерала. Да, так. Без кавычек.
– «Бомжатник» вернулся?! – удивился полковник. Он не спал третью ночь и держался только на дешевом растворимом кофе, папиросах и спирте.
– Если можно так сказать… – майор бросил на спальный мешок автомат. – Двое вернулись. Проводник и пулеметчик. Дай Допью, здоровый такой. Пулеметчик без сознания, весь как решето, но живой еще. Врачи сказали, безнадежный.
– С-сука… – сказал полковник, имея в виду неизвестно кого. – Проводника допросили?
– Вроде как нарвались на десантный отряд синих. Приняли бой, пытаясь освободить гражданских. Те захватили жителей деревни и куда-то везли.
– Вот именно: куда? – тоскливо спросил полковник. – Жрут они их, что ли…
– Может, и жрут, – майор стянул грязную куртку и бросил вслед за автоматом. – Гражданские вроде вернулись домой. Есть версия, кстати, что такие десантные группы с добычей они подтаскивают на корабль-матку. Их же до хера болтается на орбите.
– Матку… батьку… – пробормотал полковник. – А что Шахмарданов?
– Проводник говорит, погиб смертью храбрых. Отвлек на себя мини-капли, взорвал гранатами.
– Да, был базар, что они ведутся на такие вещи… Не верят, суки, в самопожертвование. В подвиги не верят, мразь.
Теперь майор точно понял, что полковник пьян. Что удивительного, раньше в таких ситуациях стрелялись. А теперь бессмысленно, централизованного командования нет, есть только истеричные взаимоисключающие приказы, исходящие от всех подряд, начиная с депутатов и заканчивая правозащитниками. А еще у полковника четыре дня назад погиб сын-вертолетчик. Сбили из «Стингера» боевики.
– Накрылась, значит, спецоперация, – продолжал тем временем полковник, имея в виду задержание Бадави Шахмарданова. – Прокололся Бомж.
– Товарищ полковник, – осторожно сказал майор. – Я же говорю: взяли Шахмарданова, но он погиб смертью храбрых. А гражданских отбили, они домой вернулись.
– Не верю! – крикнул полковник. – Сын у меня, майор… Сын… Маленький болел все, с матерью замучились с ним, по гарнизонам все, а какие там врачи? Говно, а не врачи! А потом вытянули, в летное пошел, на вертушку… Посмертно к Мужеству представили, понял?
– Понял, – тихо сказал майор.
– На хрена оно мне, это Мужество?! Что я жене скажу? – спросил полковник. – Ничего не скажу! Потому что позвонили друзья – нет Балашихи, и жены нет. Ничего нет. А ты говоришь – смертью храбрых… Бригадный, мать его, генерал… Вместе они все! С-суки…
Майор постоял, ожидая, не скажет ли чего еще полковник. Но тот уронил голову на стол и, кажется, вырубился. Майор вздохнул и вышел из палатки. Навстречу ему бежал толстый старший сержант из мобилизованных.
– Товарищ майор! – крикнул он, задыхаясь от непривычной нагрузки. – Там… Там вернулись!
Но майор уже и сам видел, что вернулись, потому что навстречу ему шли Сифон и Борода. Два бомжа из бомжатника старшего лейтенанта Бомжина. Грязные, в крови и дерьме, перебинтованные, но живые. Вышли сами по себе, отдельно от проводника с Дай Допить…
– Товарищ майор… – начал было Борода, но майор остановил его тем, что схватил и сжал в объятиях. Сразу отпустил, побоявшись сделать больно.
– Товарищ майор, – повторил Борода, пошатываясь. – Задание провалили, объект потерян. Гражданских спасли в нарушение приказа не отвлекаться на второстепенные миссии. Объект погиб, совершив подвиг. Служу Советскому Союзу.
– Вольно, твою мать… – прошептал майор.
Майк Гелприн
МУРАВЕЙНИК
Капитан Старков оглядел добровольцев. Двенадцать человек, смертников.
Впрочем, они здесь все смертники: и те, кто через полтора часа начнет пробираться через нейтралку, и те, кто будет их прикрывать. А по большому счету, и все остальные, включая его самого, вопрос лишь в том, насколько велика отсрочка.
– Готовы, ребята? – тихо спросил Старков.
– Готовы как к быку коровы, – пробормотал хмурый мосластый Корепанов, бывший уголовник, которого ополченцем-то назвать у Старкова язык не поворачивался.
– Нормально, товарищ капитан, – улыбнулся стоящий рядом с Корепановым Степка Чикин, широкоплечий черноволосый красавец. – Под землю нырнем, дальше не страшно.