Страница 46 из 48
защитных действиях.
Глава 38.
Мэгги.
Спустя пять мучительных часов мы вернулись домой. Они выпустили Лию под залог в пять
тысяч долларов, так что мы были все вместе. Сегодня я так беспокоилась о Лие, но
казалось, что у нее все в порядке. Она говорит, что на самом деле возможность говорить
наконец-то правду дает чувство свободы, что странно, потому что за это она может сесть в
тюрьму. Деймон сказал, что собирается поговорить с прокурором и попытается уговорить
его не обвинять Лию. Мама Калеба решила вернуться домой, так что все довольны, но
определенно на грани.
Калеб, Ленни и Хулио переезжают в дом миссис Рейнольдс в конце недели. Парни
собираются работать у дяди Калеба, у которого строительная компания. Он говорит, что
собирается получить свою GED* и вернуть жизнь в прежнее русло.
Ночью, перед моим отъездом в Испанию, мы с Калебом идем в парк и стоим под
большим дубом. Наше время вместе истекает минута за минутой, и я нервничаю.
- Я бы хотела, чтобы ты мог поехать со мной.
Он издает короткий смешок.
- Я тоже.
- Прежде чем ты уедешь, я должен рассказать то, что у меня на душе, - он отходит назад,
проводит рукой по волосам и начинает ходить туда-сюда. - Послушай, я и в правду
чертовски напуган твоим отъездом. Извини за ругательство, но это так. Хотя я знаю, что
смогу продолжать жить без тебя, но, черт, я не хочу этого. Я привык, что ты есть в моей
жизни, и без тебя она не будет такой же.
Мое сердце забилось чаще, я взяла его за руку.
- Что ты говоришь?
- Я говорю, что люблю тебя, Мэгги. - он наблюдает за мной кристально-чистыми ясными
глазами. - Я сдерживался и не говорил, потому что не хотел, чтобы ты думала, что это
какая-то уловка, чтобы заставить тебя не встречаться с парнями в Испании.
- Я не хочу встречаться с другими парнями.
- Все так говорят, пока какой-то смазливый испанский парень не подкатит к тебе и не
нашепчет какое-нибудь романтичное испанское дерьмо тебе в ушко и попросит тебя.
Я смеюсь.
- Я не понимаю, что происходит.
- Что, если это случится? Что, если ты встретишь какого-то парня и решишь навсегда
остаться в Испании?
- Могу сказать то же самое, Калеб. Не о том, что я останусь в Испании, но что если ты
встретишь какую-то девушку, пока меня здесь не будет?
- Такого не будет, - говорит он, повторяя мои слова.
Я знаю, он не хочет заставлять меня быть связанной обязательствами с ним. По правде
говоря, я хочу, чтобы он был свободен следующий год. Если мы сможем пройти через это,
я знаю, что мы будем достаточно сильны, чтобы сохранить это навечно, если захотим.
- Я предлагаю вот что, - произношу я. - Мы пообещаем не искать кого-то еще, но если это
случится, то мы будем честными друг с другом на счет этого.
- Договорились. Теперь давай перестанем говорить об этом, пока я не решил уговорить
тебя остаться в Рае.
- Что ты хочешь делать? - спрашиваю я. - Целоваться?
- О, да. Я хочу целоваться.
Он тянет меня к себе, и я чувствую его теплое тело рядом с собой. Калеб заставляет меня
чувствовать себя счастливой и защищенной, и любимой, и все это одновременно. Он
целует меня, его полные мягкие губы заставляют мое тело содрогаться от волнения. Я не
могу представить себе ничего приятнее этого.
- Это прекрасно, - говорю ему.
Он нежно проводит губами вдоль моих губ.
- Это чертовски близко.
Девять месяцев спустя.
- Добро пожаловать в международный аэропорт Чикаго О’Хара. Пожалуйста, оставайтесь
на своих местах до полной остановки самолета.
Мое сердце так сильно бьется в груди, что я удивлена, что другие пассажиры не слышат
его. Когда самолет останавливается, я собираю свой рюкзак и быстро хромаю к зоне
выдачи багажа, не обращая внимания на боль в негнущейся ноге.
Калеба нет здесь. Правда, моя мама тут. Она бросается ко мне и крепко меня обнимает.
Луи приехал с ней, так что я надеюсь, что это хороший знак. Она не носит его кольцо, но в
последнее время, когда я разговаривала с ней, она спрашивала меня, что я думаю насчет
зимних свадеб. Мой отец гостил у меня в Испании на новый год, и мы прояснили
множество спорных вопросов. Я думаю, наши отношения улучшились, и хотя он никогда
не будет заботливым отцом, я довольна, что мы начали работать над этим.
- Хорошо долетела? - спрашивает Луи. - Бьюсь об заклад, ты изголодалась по кое-каким
отличным американским блюдам.
- Я совершенно точно хотела бы съесть на ужин один из пирогов Ирины. - говорю ему и
улыбаюсь в ответ. Все любят пироги Ирины, и я была ее вкусовым тестером с тех пор, как
моя мама начала там работать.
Когда мы получили мой багаж и въехали в Рай, моя мама выспрашивает как моя нога. Я
отвечаю ей, но все о чем я могу думать - где Калеб?
В последнем письме от него говорится, что он встретится со мной сразу же, когда я
приеду домой. Хотя, это было почти три недели назад. Многое могло измениться за три
недели.
Я говорю себе, что есть и другие вещи для размышлений. Тьфу, терпеть не могу быть в
неизвестности.
- Ты слышала о Калебе? - спрашиваю я, стараясь не показать, как мне не терпится
услышать ответ.
- Он приходил сегодня днем и оставил записку в твоей комнате, - говорит мама.
Записку. Записка - это плохо. Записка - это не может быть хорошо.
- Он что-нибудь сказал, когда оставил записку?
Мама качает головой.
- Нет. Он только спросил, может ли он оставить записку, и я сказала “хорошо”. Он пробыл
в доме меньше двух минут.
Хочу, чтобы дорога не занимала больше часа. За время полета я успела представить сотни
различных сценариев нашего воссоединения. Ни один из них не включал в себя записку.
У дома, я выбираюсь из машины и направляюсь внутрь после того, как Луи настаивает
отнести мой багаж наверх.
Наверху моя спальня такая же, как я ее оставила. Кровать заправлена и на большом
стеганом одеяле лежит конверт. На нем рукой Калеба написано одно слово “Мэгги”.
Беру дрожащими пальцами конверт и вскрываю. Медленно разворачиваю записку.
Закрываю глаза и делаю глубокий вдох, затем открываю их и читаю:
“Ты помнишь старый дуб? Иди туда и жди меня”. Что? Старый дуб в парке Рая?
Говорю маме, что вернусь позже. Она не спорит, вероятно потому, что я практически
вышла за дверь до того, как закончила предложение.
Сейчас уже сумерки, но парк недалеко. Я направляюсь к дубу. Там никого, за
исключением маленькой белки, пробежавшей по траве.
Жду десять минут, рассматривая дерево и гадая, почему он захотел, чтобы я ждала здесь,
и как долго мне ждать. Как только я начинаю ощущать неуверенность, я вижу силуэт,
бегущий ко мне.
Я узнаю Калеба где угодно. Моя душа поет.
- Мэгги!
Он встает передо мной, лицом к лицу, совсем запыхавшись. Он одет в рваные джинсы и
белую футболку с пятнами краски. Кажется, он не брился неделю, и волосы его
растрепаны.
- Извини, что я опоздал, - он тянется пальцами к моим волосам, которые отросли, так как
за год я их не стригла.
- Ты великолепно выглядишь, Мэгги. По-другому.
- Спасибо, - произношу я. - Ты тоже.
Я тянусь и обнимаю его за шею, не волнуясь о том, что я слишком самоуверенная. Не хочу
сдерживаться.
- Я скучала по тебе, - говорю ему.
Его руки обхватывают меня вокруг талии и притягивают ближе.
- У меня так много вопросов к тебе. Но сначала…
Я думала, мы собираемся поцеловаться, но вместо этого он что-то вытаскивает из
кармана и разворачивает. Это бандана.
- Это для чего? - спрашиваю я.
- Повернись.
Приподнимаю бровь.
- Доверься мне, Мэгги.
Я делаю, как он говорит.
- Я собиралась тебя поцеловать, - говорю ему.