Страница 16 из 48
- Я не целовал ее. Клянусь.
Когда я окидываю его я-не-верю-тебе взглядом, выражение его лица становится
абсолютно серьезным.
- Я не собираюсь говорить, что мы не шалили, но я не смог пройти через это, потому что
я…
Он зажмуривается. Через секунду он открывает глаза и смотрит прямо в мои опять этим
серьезным взглядом:
- Забудь.
- Просто иди в кровать, - говорю ему, пытаясь оттолкнуть его от себя, - очевидно, ты пьян
и не мыслишь ясно.
- Поцелуй меня, тогда я пойду в кровать.
- Ты - псих! - я в шоке.
- Да, я знаю, - его губы расплываются в полуулыбке, - Но ублажи меня только в этот
единственный раз.
Его голова медленно наклоняется к моей. Я наблюдаю и задерживаю дыхание из-за его
красоты, полные губы все ближе и ближе.
- О Мэгги, - шепчет он мягко, когда я инстинктивно обхватываю его шею своими руками. -
Мне нужно это.
Я, должно быть, не могу больше ясно мыслить, потому что говорю прямо ему в губы:
- Мне тоже.
Его руки обхватывают мою голову, когда его губы касаются моих. Мы целуемся
нерешительно, как если бы мы оба не были уверены, что это правильно. Мое сердце
медленно тает. Все мое тело дрожит от возбуждения и предвкушения, когда его рука
хватает меня за талию и тянет ближе.
Я закрываю глаза и представляю, что мы вернулись в беседку миссис Рейнольдс, когда
это было только между нами двумя. Мне было так хорошо, что это не могло быть
неправильным. В то время он держал меня и заставлял меня верить, что пока мы вместе,
все остальное встанет на свои места.
Я вздыхаю в открытый рот Калеба, это походит немного на хныканье. Он отклоняется от
меня. Я открываю глаза и нахожу его улыбающимся на сто процентов удовлетворенной
мужской улыбкой.
Как будто моя реакция - сигнал продолжать, Калеб издает гортанное рычание, прежде
чем опускает свою голову обратно.
Его рот находится на моем, открыт, в поисках языка. Я думаю, что мой мозг пытается
отправить предупреждающие сигналы, но мое тело и мой собственный язык
наслаждаются слишком большим вниманием, чтобы послушать. Звуки наших языков и губ
и стонов подстрекают меня, и я запускаю руки в его волосы, притягивая его ближе.
- Прикоснись ко мне, - Калеб настоятельно призывает, пока он протягивает руку и
прослеживает мои губы мягким кончиком пальца и окунает его в мой рот.
Я убеждаю себя думать, что мы в беседке. Пока я держу свои глаза закрытыми, мы
находимся там… Мы в прошлом, а не в настоящем. Он собирается рассказать мне,
насколько он будет заботиться обо мне в любую минуту. Он собирается сказать мне, что я
- единственная девушка, которую он хочет и в которой нуждается.
Он прослеживает путь вниз влажным пальцем по моей шее и опускает его в V-образный
вырез моей футболки. Его рот следует с легкими поцелуями, прежде чем он продвигается
вверх и целует меня снова. Мне становится жарко от страсти. Я в огне.
Все это медленно и эротично, наши языки, обхватывающие, скользящие и ищущие, как
будто мы оба наслаждаемся вкусом друг друга. Горький вкус пива был заменен этим
сладким ароматом, который напоминает мне исключительно Калеба. Я потерялась в
настоящем, но мой разум и тело застряли в прошлом. Это приятно и ох, как правильно,
наконец, так целовать его. И прикасаться к нему.
Он сказал, что нуждается в этом.
Я не лгала, когда призналась, что нуждаюсь также.
Когда он трогает меня под рубашкой и потирает большим пальцем вершину моего
лифчика, а остальными пальцами прижимает мою грудь, я чувствую, что мир остановился,
и остались только мы двое. Я чувствую, как ощущение тепла бежит от моей груди до
кончиков моих пальцев ног и обратно. Мои внутренности медленно тают в небольшие
лужи.
Вплоть до звонка моего сотового телефона. Он у меня в сумочке, звонит громко и
прерывает мою фантазию.
- Не отвечай на него, - стонет Калеб, - Не обращай внимания.
Он целует меня снова, но мы не в беседке. Момент потерян.
Мой сотовый телефон продолжает звонить. Я поворачиваю голову, прерывая поцелуй,
моргаю и загоняю прочь внезапные слезы разочарования, поскольку мне приходится
отправиться за своей сумкой.
- Я не могу, - моя рука находит боковой карман, и я захватываю свой сотовый. Номер,
светящийся на определителе, заставляет меня втянуть в себя воздух, - Это - мой папа, -
медленно говорю я, поскольку выталкиваю руку Калеба из-под моей рубашки. Я
позволяю телефону играть, пока не включается голосовая почта.
Мой отец - человек, который звонит мне один или два раза в год. Мой отец, который
оставил меня, вряд ли оглядывается назад.
Я смотрю на Калеба, все еще нависавшего надо мной. Он - парень, который уехал и не
оглядывался назад, пока мы вместе не оказались вынуждены быть в этой поездке. Он
предал меня так же, как и мой отец. Он лгал мне так же, как и мой отец.
Он дурачился с другой девочкой сегодня вечером, затем перешел на меня, для него это
не имеет значения. Разные лица, разные тела, все то же самое, взаимозаменяемое, чтобы
хорошо провести время.
Я вызываю жалость, и единственный человек, которого я могу обвинить, это я сама. Я
могла бы сказать нет. Я могла бы поступить так, как будто я не хочу это. Я могла бы пойти
в свою спальню и закрыть дверь.
Но я этого не сделала.
Вместо этого я подошла ближе к нему… фактически испытывая его, чтобы увидеть,
сделает ли он ответное движение. Конечно же, он клюнул на приманку.
Я не лучше, чем та девушка, с которой он был сегодня вечером.
- Калеб, что мы делаем? - спрашиваю я.
Он отодвигается от меня, снова садясь и вздыхая, - О, нет, это снова начинается.
Проявляется твоя склонная к самоанализу, эмоциональная и философская сущность.
- Почему я не должна заниматься самоанализом? В нас нет смысла.
- Так же как шоколад и арахисовое масло, но каким-то образом это работает, - говорит он,
- Так или иначе, смесь этих двух вещей гениальна.
- Ты пьян. Я не говорю о еде. Я говорю о двух людях с очень завинченным прошлым…
- Перестань думать так много, - говорит он, заканчивая мое предложение, - Независимо от
того, сколько времени прошло, это, кажется, не имеет значение, - Он потирает мою руку
нежно, щекоча чувствительную кожу.
- Я не знаю, почему мы оба боремся с этим так много. Черт, я не мог сделать это с Брэнди
сегодня вечером, потому что все, о чем я мог думать, была ты. Я даже назвал ее твоим
именем, - говорит он бессвязно. - Да, я облажался, мы облажались, но зачем скрывать
факт, что мы все еще хотим друг друга?
Я оттолкнула его.
- Ты, Калеб Бекер, являешься большим идиотом.
- Я тебя не понимаю, - говорит он, его руки в воздухе, а брови нахмурились в
замешательстве, - Я признался, что не могу быть с другой девушкой, потому что я думаю о
тебе. Я хочу тебя, Мэгги. Это так неправильно?
- Да.
- Что именно? То, что заводишь меня? Почему ты рассматриваешь это, как оскорбление?
- Я не хочу, чтобы мы просто хотели друг друга. - я делаю глубокий вдох, - Я хочу реальные
отношения с парнем. Любовь. А ты, ты даже не знаешь, что такое любовь. Любовь - это
честность. Любовь - это взаимоуважение, то чего ни ты, ни я не имеем.
- О, правда? - мои слова, очевидно, разозлили его, потому что он встал и открыл ответный
огонь:
- Так ты говоришь, что не уважаешь меня?
- Да, именно это я и говорю.
- Хорошо, - говорит он.
- Хорошо, - говорю я.
- Я думал, что все те вещи, которые происходили между нами, накрепко связали нас, но
теперь я вижу, что был неправ.
На этот раз мое сердце пронзает острая боль, но, тем не менее, я отвечаю уверенно:
- Дело в честности, Калеб.