Страница 4 из 7
Причем дело не просто в том, что росли аппетиты. Зачем нужно было проводить несколько раз перепроектировку стадиона, который уже строится? Ведь каждый новый проект – это новые затраты. А потом новый монтаж-демонтаж уже построенного. А это еще затраты. Ответ, наверное, очевиден. Эффективность капиталовложений не важна. Напротив, тем, кто имеет отношение к распилу, важно, чтобы эти вложения были максимально неэффективны. Мне непонятно, как стадион на Крестовском может строить 33 миллиарда рублей. Это больше миллиарда долларов! Это немногим меньше, чем все стадионы, построенные к последнему чемпионату мира в ЮАР! Все вместе взятые! Это намного выше, чем лондонский Эмирейтс или парижский Стад де Франс. Дороже на данный момент стоит только реконструкция Уэмбли. К тому же сам по себе тот проект был намного масштабнее, потому и дороже: в него входили чуть ли не снос и возведение заново всего, что находилось на прилегающей территории. Но я не случайно сказал «на данный момент». Спустя всего несколько дней после того, как в прессу попала информация про 33 миллиарда, выяснилось, что и в эту смету рискуют не уложиться: одна только разработка новой документации составила около миллиарда рублей!
Когда я начал изучать вопрос, как получилось, что стоимость строительства по сравнению с первоначальной выросла в разы (!), выяснил удивительные вещи. Изменилось (хотя и не намного) количество мест на трибунах. Изменилась конструкция крыши. Изменился угол наклона трибун. Добавилась концертная функция. Добавился бизнес-центр на несколько тысяч мест в подтрибунных помещениях. Понятно, что аппетиты растут в процессе, по мере приема пищи. Средства осваиваются и кончаются, а значит, нужны новые. Но когда кончились, видимо, уже все более или менее разумные аргументы, начался бред. Одно из обоснований необходимости очередного перепроектирования – необходимость увеличить размеры поля. Объясните, зачем? Или почему это выяснилось уже тогда, когда стадион строится? Не удивлюсь, если новые удорожания смет будут объясняться тем, что вдруг решат увеличить количество туалетов, буфетов…
Иногда я искренне не могу сделать для себя окончательный вывод, когда рассуждаю на тему, почему у нас так нерационально выстроена вся система проектирования и возведения стадионов. Что все-таки в основе основ: повсеместное разгильдяйство, которое и на футбольной жизни отражается, или же злой корыстный умысел? Иногда даже наивно пытаешься обнаружить, раскопать в тех или иных решениях и постановлениях злой и коварный умысел. А потом понимаешь: чтобы был умысел, должна изначально быть хоть какая-то мысль. А с мыслями у нас туго. Ох, как туго…
В Саранске спроектировали стадион, который был в заявке на проведение игр чемпионата мира-2018. Проект рассматривали все, кому положено; он прошел все инстанции, получил, как и принято в таких случаях, все визы и согласования. А когда посмотрели на проект свежим взглядом в марте 2011-го, то вдруг (?!) обнаружили, что стадион зажат между двумя автомобильными трассами, а рядом с ним не предусмотрено вообще ни одного парковочного места! Как это могло получиться? Кто и на основании чего ставил в 2010-м свои визы? Кто будет по новой собирать деньги на новые согласования? Потому что решено, если верить сообщениям из столицы Мордовии, строить на этом месте парковку, а для стадиона подобрать иную площадку.
5. Футбольная инфраструктура: печальное настоящее и туманное будущее
Можно сколь угодно долго рассуждать о том, как строительство стадионов по всей стране медленно, но верно приведет к развитию всей футбольной инфраструктуры. Но будет в подобных рассуждениях изрядная доля лукавства.
Российский чемпионат становится для футболистов, а порой и для их владельцев сродни внутренним чемпионатам иных азиатских стран. Деньги на богатую игрушку есть. Свое самолюбие можно потешить. И только. Никакого дополнительного развития. Ничего, кроме восторженных криков: «Боже мой! У нас в тренерах сам Гуллит!» Или: «У нас играет сам чемпион мира Роберто Карлос!» Единственный плюс – это то, что теперь вся страна будет точно знать тренера одной из кавказских команд. И все будут знать хотя бы одного игрока «Анжи».
Футбол – для болельщиков. На игроков любимой команды смотрят снизу вверх, они для болельщика герои, им хочется подражать. Именно поэтому во всем мире владельцы команд устраивают выволочку своим подопечным, если застукают их в баре с кружечкой пива или с рюмашкой чего покрепче. Не потому, что сильно волнуются за этические и моральные качества футболиста, и не потому, что пекутся о соблюдении спортивного режима. А потому, что каждый из футболистов – это часть твоего бизнеса, часть твоей маркетинговой политики и т. п.
Для болельщика счастье встретить футболиста на улице, в торговом центре, у стадиона. Подойти, взять автограф, если повезет – сфотографироваться с ним. Я давно не подросток, но, признаюсь, когда плавал на банкетоходе по Москва-реке во время приема в честь Кубка РЖД, все равно не отказал себе в удовольствии сфотографироваться с Кака и с Луисом Фелиппе Сколлари. Правда, мой молодой коллега Нобель Арустамян, взявший в руки фотоаппарат, в ту пору еще не знал, что нельзя фотографировать против солнца. Так вот – возвращаюсь к своей мысли, – болельщику важно знать, что твой кумир играет в твоем городе, что он где-то рядом.
Что же мы имеем сегодня? Грозненский «Терек» базируется в Кисловодске, а на домашние матчи специально выезжает в Грозный. Но это хотя бы почти один регион. Хоть и с натяжкой. Но махачкалинский «Анжи» целиком перебрался в столичный регион. Владелец клуба Сулейман Керимов не стал уговаривать «звезд» жить в Дагестане. Вся команда живет в Москве, а тренируется в Подмосковье – на базе в Кратове. Команда по прописке махачкалинская, но выходит, что это лишь номинально. На матчи в столицу Дагестана игроки выезжают, получается, примерно пару раз в месяц.
«Кавказ взорвал рынок» – такими громкими заголовками были отмечены последние недели межсезонья-2010/2011. Грозный увидел выставочный матч бразильцев. «Терек» помимо Гуллита на пост рулевого постарался приобрести за 12 миллионов евро у «Андерлехта» полузащитника Мубарака Буссуфа. Потом удивил информацией о том, что вел переговоры с Диего Форланом из Уругвая, но в последний момент что-то не срослось. Про самое громкое приобретение «Анжи» мы уже упомянули выше.
Сможет ли все это дать толчок развитию футбольной инфраструктуры? Вопрос риторический. К тому же многократно разрекламированные сотни полей для детско-юношеских школ в регионах порой оказываются фикцией: бывший глава Росспорта Вячеслав Фетисов недобро рассказывал мне, что нынешний министр Виталий Мутко торжественно «открывает» то, что уже Фетисовым несколько лет назад было «открыто». Я понимаю, что и сам Вячеслав Александрович относится к тем, о ком обыватели зачастую говорят «клейма негде ставить». Великий хоккеист и провалившийся чиновник. Но допускаю, что в этих его словах есть немалая доля правды.
6. Кто будет талисманом чемпионата мира-2018?
Вопрос, который кажется сейчас совершенно неактуальным и далеким. Сегодняшние шутки уже забудутся к моменту выбора талисмана где-нибудь в 2015-м или 2016 году. Большинство наших слушателей сейчас упражняется в наименованиях типа Мутя и Фурся. Но постоянно возникающий образ – «веселая пила» – вряд ли забудется. Правда, его-то как раз точно не будет. Его точно отсекут волевым путем, как отсекли лидера интернет-опросов Лягушонка Зойч или лидера других видов голосования Деда Мороза во время выборов сочинского талисмана. Но общая идея родилась в народных недрах не случайно. И никуда она не пропадет: веселые и жизнерадостные слова, не подкрепленные ничем. Ну, кроме разве что негаснущего желания освоить и «распилить».
Удачных талисманов давно не случалось. В нашем же случае можно быть уверенным в том, что у нас очень мала вероятность стопроцентного попадания в точку. Олимпийский Мишка-80, хотя и напоминал своей избыточной слащавостью пошловатые ГДРовские открытки, был все-таки искренней и милой зверюшкой. В том смысле, что рождал какие-то чувства и эмоции. Кто и как создавал для Сочи этот дешевый китайский ширпотреб, вопрос даже не такой значимый. Нелепости сопровождали выборы талисмана на каждом шагу. Спрашивается: зачем так долго раскручивать идею Деда Мороза, если в самый последний момент опомниться, что все права на него будут до Олимпиады принадлежать Международному олимпийскому комитету, а раз так, то и Новый год он олицетворять не сможет? Или что означает регистрация в Роспатенте имени для белого мишки Ведя, если Ведями (то есть ведающими, где мед, – древний эвфемизм, чтобы не называть из соображений безопасности имя животного напрямую) именовали на Руси только бурых медведей? Белые, как известно, мед не едят. Им и не надо ведать, где он. Или уж растиражированный на все лады позорный случай, когда снежного барса назвали леопардом? К тому же леопард – это скорее африканская саванна, а не зимняя Олимпиада. Но и Сочи, справедливости ради надо признать, – влажные субтропики, а не столица зимних видов спорта.