Страница 27 из 35
Проблема возникла с Чехословакией.
После освобождения страны от немецких войск в Прагу — в отличие от других восточноевропейских стран — вернулись прежние лидеры: президент Эдуард Бенеш и министр иностранных дел Ян Масарик. Первое время Бенеш и Масарик умудрялись ладить и с западными державами, и с Советским Союзом. Сформировали коалиционное правительство, которое возглавил коммунист Клемент Готвальд. Казалось, и в советской зоне влияния может существовать многопартийная демократия.
— Социалистические мероприятия, — говорил президент Бенеш, — следует осуществлять мирным путем без диктатуры пролетариата, без применения определенных теорий марксизма-ленинизма. Я думаю, что в развитии человечества мы достигли уже такого периода, когда это стало возможным.
8 июля 1947 года премьер-министра Клемента Готвальда, министра Яна Масарика и еще нескольких представителей правительства Чехословакии вызвали в Москву. На следующий день вечером Готвальда одного повезли в Кремль. После сорокаминутной беседы он передал остальным:
— Сталин страшно сердится, что мы приняли приглашение участвовать в плане Маршалла. Я еще никогда не видел его таким злым.
В одиннадцать вечера Сталин заявил делегации, пригласив ее в полном составе, что участие Чехословакии в плане Маршалла прорвет единый фронт славянских народов и будет способствовать изоляции Советского Союза. Министр иностранных дел Масарик пытался объяснить, что его страна нуждается в экономическом сотрудничестве с Западом. Чехословакия уже получила от Соединенных Штатов помощи на двести миллионов долларов. Нужно больше — не хватает продовольствия.
Сталин стоял на своем:
— Вы — наши друзья. Если вы поедете в Париж, то позволите использовать себя против СССР. Советский Союз и его правительство этого не позволят.
Прощаясь, вождь напомнил Клементу Готвальду и другим, что они сегодня же должны отказаться от участия в Парижской конференции.
Министр Масарик ответил, что они только завтра смогут обсудить этот вопрос.
Сталин повторил:
— Это нужно сделать немедленно.
Ян Масарик мрачно говорил, что он приехал в Москву министром суверенного государства, а уехал «советским лакеем». Кабинет министров заседал в Праге весь день. Вечером вице-премьер Вильям Широкий зачитал заявление: правительство отменило свое решение, чехословацкая делегация не поедет в Париж.
Сталину, окончательно порвавшему с Западом, больше не нужны были ни Бенеш, ни Масарик. Повод представился.
Министры-некоммунисты 17 февраля 1948 года потребовали обсудить деятельность МВД и особенно управления государственной безопасности, которое контролировалось компартией и советниками из Москвы. Коммунисты не захотели никому давать отчет о деятельности органов госбезопасности и сорвали заседание правительства. Вечером по радио передали заявление президиума ЦК компартии с призывом «защитить интересы государства и народа».
20 февраля двенадцать министров, представлявших демократические партии, подали в отставку. Они полагали, что президент Бенеш — как это принято в демократической стране — вынужден будет отправить в отставку все правительство и провести новые выборы. Наивные!
Коммунисты вывели своих сторонников на улицы, устроили забастовку по всей стране и начали вооружать отряды рабочей милиции. Клемент Готвальд требовал сформировать чисто коммунистическое правительство. Президент Бенеш сопротивлялся. Готвальд пригрозил вызвать советские танки. Он попросил прибывшего в Прагу заместителя министра иностранных дел Валериана Александровича Зорина (недавнего посла в Чехословакии) передать в Москву его просьбу: «Было бы хорошо (для воздействия на Бенеша и всех правых), если бы некоторые советские части в Германии и Австрии начали некоторые передвижения у границ Чехословакии».
Тяжелая артиллерия не понадобилась. Эдуард Бенеш никогда не отличался большим политическим мужеством. К тому же он был тяжело болен. 25 февраля президент сдался и поручил Готвальду самому сформировать кабинет. Вся власть в стране перешла к коммунистам. 7 июня Бенеш ушел в отставку, повторяя в своем кругу, что Сталин его «хладнокровно обманывал». Через три месяца он скончался.
Правительства США, Англии и Франции ограничились совместной декларацией: «В Чехословакии установлена замаскированная диктатура одной партии… Последствия этих событий могут быть губительными для чехословацкого народа, доказавшего еще в годы Второй мировой войны свою приверженность свободе».
Прочитав русский перевод декларации, Молотов распорядился (см. журнал «Свободная мысль», № 1/2008): «Надо в печати отхлестать за это выступление против демократической Чехословакии, показав, что это является отражением недовольства иностранных реакционных кругов, планы которых сорвались».
4 мая 1948 года министр Молотов принял американского посла.
Уолтер Беделл Смит пришел объясняться: почему советское правительство проявляет такую враждебность в отношении программы европейского восстановления, которая ни для кого не представляет угрозы?
— Изображение нынешней позиции Соединенных Штатов, — говорил Смит, — которое дается в советской печати, является опасным образом искаженным и ошибочным. Мое правительство не имеет возможности установить, верят ли сами члены советского правительства в это искаженное изображение, и если верят, то в какой степени… Мое правительство желает заявить с предельной ясностью, что Соединенные Штаты не имеют никаких враждебных или агрессивных намерений в отношении Советского Союза. Утверждения об обратном являются лживыми и могут возникнуть лишь в результате крайнего недоразумения или по злостным мотивам…
Многие элементы внешней политики Соединенных Штатов, продолжал посол, которые вызывают такие резкие возражения со стороны советской печати, никогда бы не возникли, если бы нашему правительству не приходилось помогать другим странам защищаться от попыток со стороны коммунистических меньшинств захватить власть и установить режимы, подчиненные иностранным интересам. Если эти попытки прекратятся, то отпадет и необходимость в тех действиях, которые, по-видимому, вызывают недовольство в Москве…
Диалога не получалось.
— Среди правящих деятелей некоторых стран, — ответил Молотов, — есть люди, которые свои внутренние трудности пытают свалить на советских представителей или советских агентов, которые будто бы вмешиваются во внутренние дела этих стран. Нередко советскому правительству приписывают такие дела, о которых оно узнает лишь из американской, французской или английской печати. Достаточно начаться где-нибудь небольшой или большой забастовке, как в этом винят советских агентов… Каждый беспристрастный человек может убедиться, что никакого вмешательства со стороны Советского Союза во внутренние дела Чехословакии не было… В момент возникновения угрозы для чехословацкого правительства, во главе которого стояли и стоят коммунисты, пробудилась энергия демократических кругов. Они оказали правительству соответствующую поддержку и произвели демократические изменения внутри страны…
Экономическая ситуация в Чехословакии, лишенной участия в плане Маршалла, была очень трудной. Советская помощь была ограниченной. Прага получала в десять раз меньше, чем просила.
Протокол заседания политбюро № 66 от 1948 года:
«1. Отклонить просьбу Чехословацкого правительства о предоставлении им золотого займа в сумме 200 млн долларов, реализуемого в течение 3 лет.
2. Ввиду тяжелого положения чехословацкого народного хозяйства немедля предоставить Чехословакии заем в сумме 25 млн долларов сроком на 10 лет из расчета 2,5 процента годовых».
10 марта 1948 года министра иностранных дел Чехословакии Яна Масарика, сына основателя республики, нашли мертвым под окнами его служебной квартиры. Эта смерть откликнулась громким эхом по всему миру. Русофил Масарик-младший всей душой стремился к тесному сотрудничеству с Москвой. Но он мешал чехословацким коммунистам. Просто отправить его в отставку было трудно из-за его международного авторитета и громкого имени. Внезапная смерть министра решила проблему.