Венец проигравшего

— Естественно, он пойдёт. И ты понимаешь, почему.

— Да, понимаю… Богатая у меня выросла невеста… А вот почему наши соседи на это согласились — не понимаю. Как ни играй словами и фразами, надо ведь убедить человека сделать то, что определённо ему не выгодно. Как?

— Невыгодно ли? Большой вопрос. Джайда нащупала у собеседницы слабое место и воспользовалась этим. Вопрос законности, Серге.

— В смысле?

— Вопрос законности владения землёй. Это почему-то очень интересовало кочевников. Если в их клан войдёт девушка, чьи права на интересующие их земли законно закреплены, то и они сами, получается, будут пользоваться землями законно. Такова их точка зрения.

— Любопытно. Взять земли в качестве приданого — законнее, чем по мирному договору?

— Чужие традиции, Серге. Да ведь и у нашего народа так. Приданое или наследство дают гораздо более весомые права на земли, чем их захват во время военных действий, или даже если отторговал поместье-другое в ходе послевоенных переговоров. Потому что отвоёвывать туда-сюда и отторговывать тоже можно по паре раз за год, а наследство — это аргумент непреходящий. Не зависящий от количества солдат, денег на жалованье для них, погодных условий, настроения или удачи в бою.

— Ну да… Как-то так.

— Теперь, когда ты обжился в Серте, обустроился, расставил на все ключевые посты своих людей, укрепил оборону, наладил хозяйство, отобрать его у тебя и отдать другому уже намного труднее, чем было бы двадцать лет назад. И не потому, что договор крепче наследственных прав.

— А потому, что я пустил здесь корни. И моя семья тоже.

— Именно так! Ты пустил корни, и наследственные права начали проявлять себя. Они станут нерушимы, когда твоим сыновьям придёт срок наследовать Серт.

— Кстати говоря… Я написал завещание на Сергея. Как понимаю, теперь документ придётся снова переписывать, ведь парень, похоже, уедет с кочевниками. — Я корректно кивнул на заливающуюся смехом Мангареву. Похоже, при всех различиях менталитета, Серёге всё-таки удалось нащупать интернационально забавную тему.

— Он нашёл общий язык с будущей главой клана. Это хорошо.

— Другие и не пытались. Я искренне надеялся, что отдавать придётся Юрия. Но Юрке больше нравится пить.

— Пить с новыми союзниками иногда тоже бывает полезным делом, — усмехнулась Аштия. — Но раз уж отношения с девушкой сложились именно у твоего Серге, то пусть он и женится. Нашему ставленнику нужны хорошие отношения со степной женой. А у тебя остаётся ещё восемь сыновей, есть из чего выбирать. И, может, будут ещё. Я слышала, ты снова женишься.

— Да, уже всё оговорили.

— Рохшадер — отличный выбор. Взять жену из семьи Бадвема ты уже не успел, но союз с Урхелем, например, и сейчас вполне возможен. Там есть из кого выбирать. О третьей жене не подумываешь? Или там кого-то из сыновей оженить…

— Да, детей куча, можно повязать семейными узами все знатные Дома Империи, — сыронизировал я, но собеседница восприняла сказанное всерьёз.

— Именно так и делают все аристократы. Тем более те, кому так везёт с потомством, как тебе или Урхелю.

— Я не горю желанием становиться образцовым аристократом.

— Но тебе придётся. В политические игры надо играть по правилам, или в лучшем случае останешься на задворках государства, а в худшем… Сам знаешь. Свой путь прокладывать разумно, но надо помнить о традициях, которые рушить не следует. Не желаешь женить сыновей (хоть и с трудом понимаю, почему), тогда женись сам.

— Эх… Тягостный груз аристократической ответственности… Тяжела ты, шапка Мономаха… На свадьбу приедешь?

— А я никуда не собираюсь уезжать. Сперва, видимо, будет бракосочетание твоей дочери, потом — сына, а там и до Джасвиндры Рохшадер дойдёт очередь. С удовольствием поприсутствую на всех. Может, ещё и Мирхат приедет. Всё-таки мы в родстве. Да и интересно, как у кочевников выглядят брачные обряды. Поспорю, Мангарева твоему Серге никогда не поцелует сапог.

— С моей точки зрения, вам тоже как-то надо от этой традиции отказаться. Ну нафиг это вам нужно? Что она доказывает?

— Традиция, Серге, хороша самим своим существованием. Ох уж мне эти чужаки со своими уставами…

Глава 11

Чудесные северные леса

На Ледяном пределе было полно работы, но я оставил его и поехал в Младший уступ, потому что мне хотелось увидеть, как уходят армии кочевников. Теперь они не прятались, и мы все имели возможность рассмотреть и конников, и лучников, и фургоны, везущие скарб и людей. Да. Их было очень много, и, судя по состоянию, свежих войск хватало. А это ведь только те, которые стояли на Ледяном перешейке. О том, что и севернее перешейка имелись крупные вражеские силы, сообщили мне вершние разведчики, наконец-то получившие возможность свободно подниматься в небо. И северные войска.

Император поспешно выслал транспортные корабли к северным берегам. Надо было убирать войска с пути, по которому кочевники следовали теперь уже на свои земли. Я узнал, что ещё в самом начале переговоров в Джелену был отправлен гонец, отвёзший приказ: не нападать, не провоцировать, вести себя мирно. Узнал — и залился холодным потом. Интересно — почему сам-то не вспомнил, что гонца нужно послать обязательно? А если б там кто-нибудь случайно пальнул из лука или магией? А если б из-за такой вот ерундовой случайности все переговоры пошли к чёртовой матери?

Меня только сейчас отпустил приступ самоуничижения. Хорошо, что было кому позаботиться о деле. Хорошо, что всё обошлось.

— Мы ведь не смогли бы их победить, да? — спросил Егор, напросившийся со мной на инспекцию укреплений.

— Не знаю. Может быть, и смогли бы.

— Но их ведь очень много. Так почему же они уходят, удовольствовавшись такой мелочью, как незаселённые и неразработанные северные леса?

— Они уходят, чтоб занять земли, полученные законно — по их представлениям совершенно законно. Есть у меня смутное предположение, что совет кланов, который контролирует земельные дела там, у них на родине, в противном случае мог бы, например, предложить им поделиться. Или ещё как-то вмешаться. Только нашим новым соседям известно, что бы было, не случись этого договора.

— Наверное, тебе надо было спросить.

— Рановато начинать совать нос в их дела. Надо сперва по-настоящему сродниться.

— Но ведь они ж обошлись с тобой, как с соотечественником! Что ж ещё?

— Сам знаешь, как оно было. Да, я совершенно случайно обошёлся с кочевниками по всем их правилам, в соответствии с их традициями. Их же закон потребовал в таком случае относиться ко мне, как к своему. Но я же всё равно остаюсь чужим. Пока. Надо набраться терпения. Понимаешь?

— Да. Как думаешь, сколько нам придётся ждать?

— Может быть, рождения моих внуков. Детей Серёжки или даже Даши. Может быть, дольше. Может, придётся вырабатывать какие-то особые правила и обоюдно идти на уступки. Как ещё пойдёт наше сосуществование — большой вопрос.

— Ты их боишься?

— Не больше, чем любого другого соседа. Они внушают доверие, понимаешь. Мы ведь столкнулись с народом, который свято соблюдает закон. Редкое свойство. Случайно показав своё уважение к их закону, я получил право играть с ними по правилам. Причём для всех нас. А так в разы проще взаимодействовать, потому что общение получается предсказуемым. Да ты видел.

— Да, видел, как мы с ними сражались. — Егор иронически рассмеялся. Но тут же снова стал серьёзным. — Мы даже вот так, по правилам, не смогли бы выиграть, да?

— Это ещё вопрос, какие у них правила для настоящей войны.

— Разве у нас была не настоящая?

— В самом начале — вполне себе настоящая. И нас гнали через пол-Серта, да со свистом. А потом началась сессия спортивных состязаний. И это, прости, совсем другой коленкор. Мы в спортивных состязаниях себя показали хорошо, но что было бы, если б дело дошло до сражений на полном серьёзе — мы не знаем.

— А может быть так, что ещё дойдёт?

— Ну… Для того мы и договариваемся, чтоб не дошло. Твоей сестре придётся выйти за их парня, а Серёге — жениться на наследнице главы клана. А дальше мы будем строить свою жизнь и присматриваться друг к другу. Говорю же — может, поладим.