Венец проигравшего

— Ты — Сергей Серт? — спросил меня один из обраслеченных.

— Да, я.

— Тогда честь тебе. — Каждый из чужаков сделал какой-то жест, который мне даже захотелось повторить. Но нет, обойдусь местными формулами приветствия — во избежание проблемных ситуаций. Мало ли что ещё, помимо благопожелания, могут значить эти их жесты.

А так-то вообще было приятно.

— Благодарю.

— Поскольку мы определённо понимаем войну сходным образом, и традиции у нас сообразны, предлагаю решить вопрос боевого обхождения к общему удобству, — проговорил кочевник с длинными космами, которые были прихвачены обручем на лбу и золочёными кожаными лентами — у плеч. Лицо у него было словно из обожженной глины леплено, причём нарочито — острые сухие скулы, глубокие рвы складок, провалившиеся виски, геометрический подбородок, синий от свежей щетины. Должно быть, колоритный персонаж. — Что скажешь?

— Сказал бы что-нибудь, если б понял, о чём речь, — чистосердечно признался я.

— Ты знаешь обхождение. Мы предлагаем придержать своих чароплётов, и до следующей луны не приводить в действие наступательную магию. Будем меряться длиной меча, что наиболее прилично для настоящих мужчин.

— Мы тоже должны убрать магические экраны?

— Речь о наступательной магии, — помолчав, с недоумением возразил кочевник.

— То есть не должны.

— Это ваше дело. Речь только о чародейских атаках. Защита — на собственное усмотрение.

— Угу… И что же твой народ хочет от нас взамен такого обещания? — Я припомнил, когда же у нас следующее полнолуние. Не очень скоро. Больше чем через две недели. Вполне приличный срок «магического молчания». И мы ничего не теряем, потому что щиты останутся на своём законном месте, а кроме как на защиту, нам просто даже и не на что уповать.

Хороший вариант. Можно соглашаться.

— Не от всех вас. От тебя.

— Слушаю.

— Я — Бейдар, третий супруг главы клана, госпожи Мэириман. Это — Отай, шестой муж. Мы хотим поединка с тобой. Поскольку, как представители наступающей стороны, имеем на это право не в ущерб твоей чести.

— М-м… Поединок? — Я пожевал губами, разглядывая обраслеченную парочку. — Одновременно, что ли?

— Нет. Можно и в разные дни. В присутствии двух сотен с той и другой стороны. У нас так принято. А скольким бойцам у вас принято позволять наблюдение за поединком?

— У нас… Всё равно. Ясно. Бой до смерти?

— Это твоё условие? — искренне удивился собеседник.

— Ни в коем случае. Я просто спрашиваю.

— Ты можешь ставить условие. Если желаешь.

— Предпочитаю лёгкий вариант. По возможности без кровопролития. В охотку. Так пойдёт?

Они переглянулись.

— Годится.

— И в разные дни, скажем.

— Так и будет. И обе стороны — и наша, и ваша — воздержатся от применения наступательных чар на срок, обозначенный договором. Немагические методы войны применяются по-прежнему.

— Да, согласен.

— Та армия, которая стоит на побережье, — густым басом проговорил Отай, — тоже подчиняется тебе и твоим приказам, Сергей?

— Нет, — поколебавшись, ответил я. — Та армия находится под командованием ставленника нашего верховного правителя. Она моих приказов не выполняет.

— А ты — её?

— Я выполняю приказы государя, а не его человека. Если он сочтёт нужным что-нибудь мне приказать, он сделает это по другим каналам. Не через командующего одной из его армий, а непосредственно.

— Но приказать может?

— Конечно. — Я даже слегка и напоказ удивился вопросу. — Однако затрудняюсь придумать ситуацию, при которой государь и в самом деле изъявит намерение адресно приказать мне пустить в ход наступательную магию. Не его это масштабы. Обращать внимание на такие мелочи — работа командиров на местах. Государь может распорядиться идти в наступление, но методы, конечно, оставит на моё усмотрение.

Объяснение, казалось, вполне удовлетворило кочевников. Они снова переглянулись, и Бейдар протянул мне на ладони золотой наконечник стрелы. Предмет явно не был предназначен для того, чтоб насаживать его на дерево, и служил, видимо, каким-то особым знаком… А, может, это такое платёжное средство?

— Что это?

— Такова наша традиция вызова на поединок при обоюдном уважении.

— Я тоже должен тебе что-то подарить?

— Это не подарок. Поскольку вызов следует с нашей стороны, то должна быть вира за твою возможную гибель. Плата твоей семье.

— Если мы разойдёмся целые и невредимые, вещицу надо будет вернуть? — улыбнулся я.

И получил вполне искреннюю улыбку в ответ.

— Да, так принято.

Отай, помедлив, вручил мне такой же, и я подал знак оруженосцу, чтоб поворачивал моего пластуна к крепости. Только уже вступив в ворота, громогласно рявкнул, чтоб ко мне позвали Аканша, Тархеба и Миргула. И вообще всех крупных офицеров, что под руку попадутся. Разнообразные идеи так и теснились в голове, сражаясь насмерть за моё внимание. Но пока не стоило давать им воли. Полезнее сперва обсудить ситуацию со своими людьми и послушать их доводы, иначе потом от готовых выводов будет не отказаться.

Но Тархеб что-то задерживался, и Аканш с Миргулом не спешили являться пред мои светлы очи. Я поторопил адъютанта, слегка досадуя, что ко мне не летят по первому зову, как бывает обычно и как положено делать. К хорошему быстро привыкаешь.

Правда, досада улетучилась, словно её и не было, как только посыльный притащил известие, что с противником уже какое-то время полным ходом идёт сражение. Слишком неожиданной оказалась новость, и она вышибла из головы все другие мысли.

— Что ещё за?.. Какое сражение? Какое сражение, мать вашу?! Кого с кем?.. А магия? используется вовсю? Кто это начал? Наши? Вашу мать!

Я вскочил, оттолкнув блюдо с остатком завтрака, чуть не сбил с ног слугу и с грохотом помчался на ближайшую дозорную террасу… Нет, под стенами передней линии обороны всё было тихо. Противник в зоне видимости не наблюдался, и солдаты мои только-только начинали рассаживаться у огромных котлов, исходящих ароматным паром. Тишь да гладь, перемирие во всей своей красе. Ну, и кто тут вешает мне лапшу на уши?

— Что вообще происходит-то?

Посыльные и так-то не стояли вдоль стен, в носах ковыряя, а тут забегали прямо-таки с демонстративным усердием, словно им за него была обещана медаль и всяческие ништяки. Вскоре появился запыхавшийся Миргул, а следом и Аканш. Сложное у него было выражение лица, но это давало надежду, что мне, по крайней мере, незамедлительно всё объяснят. Впрочем, методом исключения уже можно предположить, что основные события разворачиваются, видимо, на побережье.

Больно схватило под ложечкой.

— Нападение?

— Милорд, его светлость Бехтан счёл своевременным ударить именно сейчас…

— Не согласовав со мной?

— Да. Тархеб ничего не знал. Противник явно не ожидал удара. Однако очень быстро сориентировался в ситуации и немедленно ответил мощной магией. Сейчас Тархеб готовит подразделение тяжёлой пехоты. Но, собственно, нам потребуется время, а его, боюсь, у императорских войск как раз и нет.

— Выводи магов. Готовь остальные подразделения. Готовь тяжёлых ящеров. Так мы не договаривались.

— Договаривались?

— Потом объясню.

С верхней галереи хорошо можно было разглядеть отголоски магического боя. Пламя плыло по золотящейся в солнечном свете, щедро заломленной ветром воде и заставляло её блеск тускнеть. Со стороны это зрелище казалось просто некрасивым, отчасти омерзительным, но там… Там, конечно, царит такой ад и ужас, что даже думать о нём было жутко. Небо серело от полос дыма, вальяжно поднимающихся, чтоб дружески коснуться облаков. Но при всём при этом активной боевой движухи в той стороне не наблюдалось. Впрочем, может быть, я уже просмотрел?

Отряд моих панцирников вернулся с несколькими ранеными и известием, что они опоздали. Бой завершён, уцелевшие имперские корабли отошли подальше от берега, а противник отступил в укреплённый лагерь. Поскольку приказа штурмовать вражеские укрепления не было, то…