Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 11 из 13



Я была чересчур молода и очень напугана, когда начала спать с мужчинами. Мои друзья, которых я считала своей бангкокской семьей, очень помогали мне. Они переводили и устанавливали цену для меня на переговорах с мужчинами. Они даже представляли меня своим старым клиентам, которые любили девушек помоложе. Друзья заботились обо мне, так я была совсем юной. Кроме того, я поняла, что была далеко не первой четырнадцатилетней девушкой, продавшей свою девственность туристу.

В 14 лет я была очень маленькой; я и сейчас такая. Я была очень молодой, а выглядела еще моложе, чтобы работать в опен-эйр барах и гоугоу клубах барной девушкой или танцовщицей. Это осложняло мне поиск потенциальных секс-клиентов. Чтобы найти клиентов, я начала работать в барах при Термах, как свободная проститутка. Иногда я просто ждала дома звонка по телефону от мужчин, которых я когда-то уже встречала. Для большинства гоугоу танцовщиц, их работа — это предлог встретить мужчину. Они зарабатывают 3750 бат в месяц как танцовщицы и минимум 12500 бат, иногда намного больше, когда обслуживают клиентов бара. Чтобы заработать денег в торговле телом, мои друзья дали мне телефонные номера мужчин, которым особенно нравятся молодые девушки.

В течение 14-ого года жизни я выросла настолько, чтобы самой ходить в дискоклубы и знакомится там с мужчинами. Я стала «предпринимателем». Все деньги, которые я зарабатывала, принадлежали мне и только мне. Я не хотела терять деньги, выплачивая их посредникам. Единственным человеком, с которым я была готова делиться деньгами, была моя мама. Она тратила мой доход, чтобы заработать репутацию семье в нашей деревне. Конечно, я понимала, что это было только начало.

Смирение — состояние быть униженной (состояние незнатной по происхождению девушки)

Именно так тайские девушки должны вести себя:

— не гордые, не высокомерные, не заносчивые, не настойчивые

— выражающие почтение или подчинение

— беспомощные, зависимые, испуганные

По своей природе мы покорный народ и у нас никогда нет эгоистичных мыслей. Мы почитаем богатых людей и то очарование, мощь и свет, которые являются неотъемлемой частью их богатства. Важно научиться не страдать, если это приводит к деньгам и к «созданию репутации» своей семьи.

В Америке девушки мечтают оказаться на сцене, чтобы выступать под аплодисменты зрителей. Многие из них хотят быть знаменитыми рок-певицами или выдающимися актрисами. Девушки из Исаана даже не мыслят так мечтать, их мечта — оказаться в бикини или без на сцене, вызывающе танцевать, ждать, пока кто-нибудь из мужчин не купит выпить, заплатит бар-файн и пригласит домой для секса. Девушки из разных стран имеют разные мечты. Конечно, в детстве это не было нашей мечтой, но потом это стало нашей действительностью. Речь идет о большинстве девушек, приехавших из Исаана.

Те, кто работает в гоугоу, барах, дискоклубах — это сестры, матери, дочери и иногда даже вдовы. Мои сестры в деревне были благодарны за каждый бат, который я им посылала, чтобы они могли ходить в школу, хорошо питаться и привлекательно одеваться. Единственной заботой моего брата было, чтобы я оставалась богатой и могла продолжать посылать деньги матери, от которых у него была прямая выгода. Со временем расходы на Саи стали меньше, но все равно они были значительнее, чем на Иинг.



Работа в ночную смену

14 лет

Девушки, с которыми я работала, приехали из трущоб, подобных моей. Они содержали своих матерей, отцов, сестер и братьев, детей и многих других членов семьи. В деревнях не было различия между ближними родственниками и дальними. Дальние родственники — это близкие родственники. Каждый «родственник» привязывался к семье «работающей девушки» и пользовался доходами от ее профессии. Количество дальних родственников увеличивалось по мере того, как в семью начинали поступать деньги. Обычно был кто-то помоложе в каждой семье, кто ценил усилия, прикладываемые для содержания целой семьи, тот, кто находился в «пределах слышимости». Мы также поддерживали членов семей, ставших инвалидами из-за недостатка медицинских средств или вакцин, необходимых в нашей общине и людей, попавших в автокатастрофы и производственные аварии. Все вакцины продаются региональным правительственным медицинским распорядителем, вместо того, чтобы свободно распространять среди людей общины.

Я приветствовала секс-туристов волнующим взглядом и неспешной, приятной улыбкой в одной из главных мировых секс-столиц, ярком городе-космополите Бангкоке. Мой опят был не сравним с опытом многих 14-летних девушек, живших в цивилизованном обществе, обществе, где бедность не была единственным путем в жизни. Пока девочки-подростки в Америке или Европе могли слушать и танцевать под ритмы последних рок-груп, ходить на вечеринки, где никто не спит, где каждый глотает куски пиццы с копченой колбасой и моцареллой, где хихикают, стянув с тарелки последний кусочек куриного крылышка; я гналась за толстыми, небритыми, грязными, старыми мужиками, от которых воняло потом, сигаретами и алкоголем, чтобы заработать достаточно средств для содержания моей матери и учебы моих сестер. Когда ама узнала, сколько я могу зарабатывать, ее просьбы о деньгах стали постоянными, как будто у меня была бездонная чаша. Я поняла, что моим долгом стало не только финансово компенсировать смерть отца, но и я взяла на себя ответственность содержать мою маму, сестер и всю семью. Пока другие подростки смотрели вышедший в кинопрокат фильм с Мелом Гибсоном и Джулией Робертс в главных ролях, сходили с ума от Бена Аффлека, поедали попкорн и гнались в магазинах за последними новинками, я совершала похотливые сексуальные акты, просмотренные в порнографических фильмах. Мне было только 14 лет; я была одинока; я была в отчаянии.

Возраст, который считается невинным на западе и в других частях света, для меня стал вполне зрелым. Я была необученной и безграмотной. Я не знала больше ни одного другого пути, как зарабатывать деньги, кроме продажи своего тела. Я должна была заботиться не только о себе, но и посылать деньги домой. Я была растеряна и стыдилась себя; я чувствовала себя грязной, грязнее тех омерзительных мужчин, с которыми я спала. С каждым новым клиентом, я еще больше презирала себя: рана за раной кровоточили в моей душе. Я сначала не осознавала этого, но я уже ненавидела себя. Даже, если когда-либо в моей жизни появлялись ценности, я рушила их до того, как понимала, что они существовали. Чувство собственного достоинства не успело пустить корни, вырасти и расцвести во мне; оно было похоронено как ненужное в глубинах моей души. Я была проституткой! Хотя я была всего лишь подростком, мне была знакома душевная боль и отвращение, и я была переполнена этими чувствами. Я не могла смыть грязь, которая, как мне казалось, заполняет каждую мою пору.

15 лет

Глава 3

Ценности семьи в Исаане: несовместимые понятия

Моя жизнь немногим отличалась от жизни других молодых девушек в тайской секс-туристической индустрии. Переехав однажды в большой город или город-курорт, как мы непрерывно начинали получать просьбы о необходимости все большего количества денег. Моя мать ежедневно опустошала мой банковский счет. Ни разу ее телефонные звонки не касались вопросов о моем здоровье или благополучии. Наоборот, она звонила только для того, чтобы потребовать еще больше денег. Она хотела новый диван, стол, телевизор или холодильник. Мама давала моему брату все, что могла позволить себе семья, все покупалось на заработанные мною деньги. В Таиланде нередко встречались 14-летние девочки, занимающиеся проституцией, чтобы их братья имели магнитофоны и мотоциклы. Когда она подарила моему брату магнитофон, который я ей купила, она думала, что я куплю ей еще один. Моя мама попросила купить повозку по продаже лапши, чтобы организовать свой передвижной мини-ресторан. После ничтожных попыток стать предпринимателем, она решила, что это слишком хлопотно для нее. Она даже понятия не имела, каких усилий мне стоило купить эту передвижную тележку. Я продала себя десяти старым мужчинам по тысяче бат за каждый сеанс, чтобы купить ей тележку, без которой она спокойно смогла обходиться.