Страница 5 из 114
Я рискнул пересечь летное поле, чтобы пошарить в хибарах. До них оказалось значительно дальше, чем это я поначалу предполагал, и когда минут через десять передо мной выросли два довольно больших сооружения, похожие на складские, я уже представлял себе банки с тушенкой и бутылки с минеральной водой.
Замок на сарае, стоящем слева, не поддавался. Я несколько раз вдарил по нему прикладом, но добился лишь того, что наверху что-то треснуло, а потом меня осыпало мусором и здоровенными пауками. Можно было разломать стенку, но на это бы ушло порядочно времени – постройка хоть и создавалась не на века, но была сделана добротно, а у меня не было никаких инструментов, кроме автомата... Хотя, стоп, у меня вообще ничего больше не было! Даже патронов к этому автомату... И ни капли воды – ведь я даже представить себе не мог, что экипаж самолета способен на подобное коварство!
Действительно, я бы в жизни не подумал, что Дэйв может учинить такую пакость. Пожалуй, только Миколас, да еще, наверное, странный Курт могли сделать что-то подобное. Правда, без разрешения Дэйва самолет ни за что бы не взлетел... Неужели на борту произошло что-то похожее на смену власти?
Думать обо всем этом было нельзя – и без того я чувствовал, что мозг перегревается, а пить хотелось все сильнее. Думать нельзя было и о том, насколько глубока та задница, в которой я сейчас оказался. Не нужно думать и о том, насколько далеко я нахожусь сейчас от дома.
Надо думать только о том, что происходит сейчас со мной здесь – и именно в эту минуту. И что за эту минуту надо сделать.
Замок на двери второго сарая поддался легко, и я вошел внутрь. В сарае стоял джип. Вовсе не «Паджеро» и даже не «Судзуки-Эскудо», а военных обводов открытая машина, довольно древняя и приличных размеров. На тронутой ржавчиной решетке радиатора красовалась трехлучевая звездочка «Мерседеса». Если не ошибаюсь, немцы уже тогда дали подобным машинам название «гелендваген».
Бардачок открылся точно также – только после хорошего удара прикладом по замку. Внутри я обнаружил полевой бинокль и сложенный вчетверо листок бумаги, хорошо потертый и заляпанный. Карта какой-то местности... На сиденье валялась брезентовая сумка, и после проверки содержимого, у меня в руке оказались два ключа на кольце с брелком в виде страшной маски, а также довольно удобный складной нож.
Рядом с рулевой колонкой нашелся замок зажигания. Усевшись на место водителя, я попытался запустить двигатель. Вставил поочередно оба ключа в отверстие замка (второй подошел) и повернул. В моторе что-то щелкнуло. И – будя.
Открыв капот, я осмотрел двигатель. Типичный дизель образца пятидесятых или шестидесятых годов. На вид он казался исправным, хотя и грязным до отвращения. Щуп показал, что уровень масла близок к норме, да и в системе охлаждения обнаружилось достаточно антифриза. Который, возможно, значительно дешевле воды, особенно в полевых условиях. А вот аккумулятор выглядел паршиво... Да уж. Когда кому-то пришло в голову выстрелить поблизости, пуля пробила левое переднее крыло и попала в аккумулятор – не меньше половины электролита вытекло и изуродовало металл кузова. Хорошо, если не пострадали детали подвески.
Походило на то, что этот рыдван с того момента так и стоит без движения. А сколько прошло времени? Два дня? Две недели? Между баранкой и приборной панелью обнаружились частые нити паутины, но я уже знал местных пауков – шустрые они.
И с горючим оказалась проблема. В баках машины вряд ли плескалось больше стакана солярки, в чем я убедился, когда снял поочередно обе крышки. Валяющаяся на земляном полу канистра с открытой горловиной не внушала оптимизма. В ней вообще было сухо, как в пустыне Намиб. И содержимое багажника не сильно обнадежило – набор инструмента, запасное колесо и саперная лопатка. И большое паучье гнездо – как же здесь без этого?!
Я поглядел на техническую и прочую утварь, собранную в гараже. Обычные водительские цацки типа запчастей, домкрата и лебедки. На примитивном верстаке стоит некий электрический агрегат, с клеммами под автомобильный аккумулятор, но на зарядное устройство не очень похожий... Электрический двигатель... Индуктор с регулятором оборотов... Трансформатор... И два длинных провода, прикрученные каждый к стальному раздвижному хомуту, диаметром как раз примерно в толщину лодыжки среднего взрослого человека.
Агрегат почему-то наводил на мысли о машинах, предназначенных для быстрого получения информации путем особо доходчивого убеждения.
Я вышел из сарая. Солнце собиралось закатываться, а в здешних местах вечер очень быстро переходит в ночь. Надо поторапливаться. Тем более что уже смертельно хочется пить...
На трупы смотреть неприятно. Тем более, на трупы людей, убитых лично тобой. И пусть меня жизнь когда-то научила стрелять в людей, привыкнуть к акту убийства, наверное, невозможно. В профессиональные киллеры я, видимо, не гожусь.
Вытряхнув из себя остатки сегодняшнего обеда, я утер физиономию и с большим усилием подошел к очередному мертвецу. У этого на поясе болталась фляжка, а в Африке пригодная для питья вода действительно на вес золота. Я снял наполненную чем-то фляжку с ремня, открутил крышку и осторожно принюхался. Никакого запаха. Я еще более осторожно сделал глоток. Вода, слава тебе, Господи!