Самозванец. Тетралогия

Затем скоропостижно умер Раст, король соседнего Кманта. Поговаривали, что всему виной заговор даллов, однако Михаил не стал вдаваться в подробности. Вместо этого он направил в Кмант дружественную помощь, состоящую из войск и Верховного ишиба Аррала. То, что об этой помощи никто не просил и она явилась сюрпризом для кмантского королевского совета, нисколько не смущало владыку Ранига и Круанта. Не смущали его и последствия.

Верховный ишиб сообщил кмантским даллам, что пришел с двумя хорошими предложениями. Вопервых, у Кманта будет совсем другой король, который до этого был губернатором одного из островов, принадлежащих Ранигу. А вовторых, Арралу за то, что он принес такую замечательную весть, надлежит поставить памятник. И если второе заявление Верховного ишиба прошло незамеченным, то первое вызвало самые горячие споры. Впрочем, они длились недолго. Аррал объявил, что из предложенного готов обсуждать лишь величину мраморного памятника, и ничего больше. Но в смысле величины он может пойти на некоторые уступки, если имеет дело с отъявленными скупцами, и скостить десятую часть локтя, а то и девятую. Скромный вариант на дворцовой площади его вполне устроит.

Даллы принимать предложение Аррала не хотели, но у них не нашлось контраргументов, которые могли бы перевесить армию ишибов и великих ишибов, усиленную пушками и гранатами. Михаил не собирался развязывать даже маленькую войну, но был уверен, что великий мастер блефа Аррал справится с возложенной на него задачей. Так оно и случилось. В качестве жеста отчаяния кмантские вельможи отправили жалобу императору Муканту – ведь Кмант всегда входил в зону интересов Фегрида. Мукант связался с королем Ранига, чтобы выяснить, что происходит и откуда взялся новый претендент на престол. В ответ император получил поразительную историю, связанную с загадочным наследником трона Уларата, который долгое время жил под покровительством Олеана. Мукант пришел в ужас. Неизвестные претенденты на уларатскую корону совсем не входили в его планы в столь трудное время. Император оказался перед вечным выбором: чтото сделать с непредсказуемыми последствиями – или оставить все как есть. В результате Круант расширился, добавив еще одно королевство к своему союзу.

Но самые важные, хоть и малозаметные, события произошли в Парме обычным дождливым утром. В тот день небо казалось серым, ливень старательно барабанил по окнам, но настроение короля было приподнятым. Михаил шел вместе с великим ишибом Паретом по коридорам дворца. Оба молчали. Они только что закончили обсуждать проблемы с созданием имис из тех людей, у кого нет аба,но кто может видеть ти.Король был доволен результатами и сейчас собирался показать Парету нечто удивительное.

Оба великих ишиба спустились по широкой белой лестнице на первый этаж подвала, прошли по синему мозаичному полу, ступили на более узкую лестницу и вскоре оказались в большой комнате без окон, освещенной лишь светильниками, висящими высоко под потолком. Посредине комнаты стояла большая металлическая коробка с дверью. Эту коробку подпирали со всех сторон длинные деревянные приспособления, напоминающие то ли толстые оглобли, то ли причудливо изогнутые коромысла.

– Вот, – сказал король, прервав долгое молчание. – Прошу.

– Что, так сразу? – осторожно поинтересовался Парет, прикасаясь пальцами, украшенными многочисленными перстнями, к своим завитым волосам.

– Да. Прошу. – Михаил сделал приглашающий жест рукой и даже сам распахнул железную дверь.

Великий ишиб бочком вошел в коробку, зацепившись полой серебристого халата за край двери.

– Внутри светильников нет, – сказал король, – но свет проникает с потолка через небольшие щели. Видимость так себе – лучше подождать, пока глаза привыкнут. Я закрываю дверь.

– Хорошо, – глухо сказал Парет, пытаясь унять волнение.

Михаил захлопнул дверь. Верхушки деревянных «коромысел» начали излучать тусклое красноватое свечение – все работало как надо.

– Ну как? – спросил король через несколько секунд.

– Ндаа, – раздался протяжный, словно доносящийся издалека, возглас Парета, – нда…

– Видно чтонибудь? – поинтересовался король. – Вот так и живут обыкновенные люди.

– Кхе… вижу… плохо живут, твое величество! Страшно… страшно так жить!

– Открывать дверь?

– Дада… я потом еще раз посмотрю… пока достаточно.

Парет вышел из коробки, сокрушенно качая головой. Великий ишиб был бледен, на его лбу выступили капельки пота.

– Уф, – произнес Парет, осматривая свои руки и халат так, словно видел их в первый раз, – не думал, что когданибудь окажусь в месте без ти.Это же какая беспомощность! Ничего не мог сделать, твое величество, абсолютно ничего! Словно потерял половину чувств и заодно возможность нормально двигаться!

– Я испытал то же самое, когда закончил работу над этим, – король кивнул на коробку. – Отсутствие тиделает ишибов обычными людьми, наш абстановится не нужен, его даже не заметно, будто нет вообще.

Парет потрогал железную дверь с чувством уважения и легкого страха.

– И что теперь, твое величество? Если найти Технократа, поместить в эту клетку его тело и умертвить, то он не вернется к своим машинам?

– Не знаю… не знаю… – Михаил развел руками. – Может и вернуться… Все зависит от того, с какой целью он создал ти.Думаю, чтобы получить еще большее могущество, хотя и раньше Технократ был совсем не слаб. Но с тион, наверное, может делать все или почти все. Полагается ли Технократ только на тидля переноса своей души – вот в чем вопрос. Наше устройство – конечно, очень важный шаг вперед, полезный… например, чтобы держать ишибов в тюрьмах… но что случится с Технократом внутри – не знаю.

– Это же нужно както проверить! – воскликнул Парет. – Надо точно знать, что получится, если тело Технократа умрет в этой клетке!

– Надо, – кивнул король. – Но я бы не стал это проверять практическим путем. Может оказаться, что не все так просто. К тому же еще больше необходимо это тело найти. Я даже не знаю, что делать. Испробовал все, что можно, исчерпал все идеи. Думал, что амулеты поддерживают с ним постоянную связь, но, похоже, нет. В Академии больше ни у кого нет новых идей? У этого… твоего ученика… были неплохие мысли. Неверные, но неплохие. Смелые.

– Нет, – ответил Парет, продолжая поглаживать холодные стены коробки. – Я и сам пуст. Сначала идей было полно, просто фонтан какойто, а потом, когда их все проверили, фонтан иссяк. У меня сейчас человек пятьдесят только тем и занимаются, что думают над тем, как найти тело. Без толку. Даже Теофар, специалист по шарикам, которые так нравятся твоему величеству, молчит. Может, снова конкурс объявить, как полгода назад?

– Можно, – без особого энтузиазма ответил король. Его настроение, приподнятое столь успешной демонстрацией камеры, постепенно портилось. – Но только среди избранных. Нам не нужно, чтобы, в случае чего, Технократ уничтожал всех подряд. Пусть ограничится нашими учеными ишибами, если сможет.

Парет вскоре ушел, а Михаил задумчиво ходил по своим покоям, отвлекшись только на то, чтобы посмотреть на сына. Ближе к полудню дождь закончился, и король решил прогуляться. Он вышел из небольшой боковой двери дворца, миновал сад, покрытый бисером капель, и оказался на улице. Король возвращаться не захотел и направился по блестящему черному тротуару вдоль дворцовой ограды, тщательно обходя лужи. Мутные потоки дождевых вод текли по водосточным канавам. Раньше здесь была не только дождевая вода, но и канализация, однако после последних преобразований вся канализация Парма оказалась в подземных трубах. Водосточные канавы теперь служили лишь для стока вод относительно чистых, лишь изредка несущих обычный городской мусор.

Воздух был свеж и влажен, как это бывает после дождя, и король получал некоторое удовольствие от расставания с застоявшимися запахами дворца. Михаил шагал, изредка трогая рукой мокрые прутья ограды, и не подозревал о том, что с каждым шагом приближается к разгадке самой большой тайны этого мира, что скоро замкнется невидимый круг и разум наконец увидит то, что лежит на поверхности.