Самозванец. Тетралогия

В жизни каждого человека бывают ситуации, в которых он действует вопреки всему. Вопреки своим эмоциям, вопреки доводам разума, вопреки советам знакомых. Что движет им? Какая потаенная сила подталкивает к поступкам, суть которых лежит за гранью его понимания? Может быть, действия человека в тот момент определяются какимито глубокими подсознательными причинами? Так, законченный трус, панически боящийся всего, а особенно – высоты, внезапно лезет на стену горящего дома, чтобы спасти девушку, черты лица которой напомнили ему о знакомой его детства. А потом удивляется сам себе: как такое могло получиться? Зачем он, дрожащий за свою жизнь, спасал какуюто девушку? Это же так опасно! Это дело пожарных, в конце концов! И ему невдомек, что, спасая ее, он спасал сам себя. Того себя, который до сих пор жил там, в счастливом детстве, и весело общался с подружкой, чье лицо недавно на мгновение мелькнуло перед ним в отсветах пламени. Он не мог понять, что на самом деле потаенное желание спасти воспоминания о далеком времени гораздо сильнее всех его страхов и мыслей.

Вот и Михаил, руководствуясь какойто причиной, являющейся тайной для него самого, наблюдая за отдаляющейся тисвоего учителя, предпринял две вещи. Вопервых, вытряхнул из мешка остаток гранат на голову тех, кто стоял внизу. А вовторых, бросился к Арралу. Если общая причина поступка оставалась загадкой, то каждое из двух действий имело смысл. Гранаты, падающие на голову, должны были смутить противника, заставить его отвлечься и потерять концентрацию на тистарого ишиба. Они ведь не могут знать, что никто эти гранаты не собирается активировать. А король, приблизившись к Арралу, обхватил его руками. Тиобоих пришли в тесное соприкосновение. Их защита стала функционировать как единое целое, усиливая друг друга. Конечно, это действие повлекло за собой и то, что щупы великих ишибов теперь уже нацелились на два объекта, а не на один. Усилилась защита – усилилась и атака. Но с другой стороны, Парет прикладывал усилия, чтобы «тащить» наверх не два тела, находящихся на расстоянии друг от друга, а одно.

Воздух вокруг Михаила и Аррала похолодел еще больше. Будь их истинные абысильнее, возможно, опасной ситуации легко было бы вообще избежать – подъем стал бы более быстрым. Однако они располагали лишь слабыми абами, которые с трудом справлялись с поступающей необъятной энергией.

Но несмотря ни на что, оба ишиба продолжали набирать высоту. Медленно, но поднимались. Каждый пройденный метр «работал» на ослабление вражеского напора. Чем дальше от аба, тем больше энергии потребляет щуп, тем хуже он функционирует. Поднявшись еще на несколько метров, Михаил слегка расслабился. Напор на его тиослаб совсем немного, но это «немного» имело решающее значение. Баланс сместился в его пользу. Но он не чувствовал радости. Теперь короля волновал другой вопрос: что будет, если часть великих ишибов Томола и Кманта попробует взлететь? Как тогда изменится расстановка сил? Или, может быть, они не захотят идти на воздушный бой, опасаясь попасть под удар молний?

От роскошного шатра командования Томола и Кманта мало что осталось. Сохранилась лишь одна стена. Ткань, прикрепленная к вбитым в землю кольям, сиротливо хлопала на ветру. Рядом с остатками палатки находились Раст и Гношт. Оба были невредимы. По крайней мере, физически.

– Ну и каковы потери, твое величество? – В голосе Гношта звучало раздражение. – Как понять то, чем все обернулось?

– Потери, похоже, велики, еще не подсчитаны полностью… – Раст не выглядел тихим и подавленным: его глаза пылали гневом. – Мы просто не успели ударить. Кто бы мог подумать, что Нерман пойдет на такое коварное нападение с воздуха с использованием этих чудовищных амулетов? К тому же он наверняка был там, наверху… лично. Такой риск! Ишибы говорят, что почти достали одного.

– Мы тоже собирались напасть ночью.

– Ты не сравнивай, Гношт. Мы собирались сражаться лицом к лицу, армия против армии. Пусть ночью, но честно! С использованием всем известного оружия!

– Что ты предлагаешь? Можно чтото исправить?

– Можно и нужно, твое величество. Предлагаю следующее: немедленно покинуть лагерь, чтобы не допустить повторной атаки. Следить за туманом, да и вообще за малейшими изменениями погоды, и…

– И? – переспросил король Томола, внимательно наблюдая за собеседником.

– И рано утром навалиться на Нермана всеми силами. С сюрпризами пора кончать. С Нерманом тоже. Вряд ли у него будет еще чтото, кроме этих опасных для нас амулетов. И даже если так, нам все равно нужно нападать как можно быстрее.

– Пойдем в атаку утром? Пойдем напрямик?

– Зачем напрямик? Не нужно. Вдруг у него еще чтото там закопано. Обойдем с фланга. Может быть, сформируем два отряда.

– У нас полно этих любопытных штук, которые не сработали. Есть какието мысли, что с ними делать?

– Нам нужно захватить хотя бы одного ранигского ишиба. Он научит, как ими пользоваться. Я бы никому не советовал исследовать их. Чревато смертью. Разве что щупом… издалека. Как вообще можно было такое придумать? Хотел бы я посмотреть на их создателя.

– Жаль, Раст, жаль. Было бы неплохо освоить работу с ними. А еще лучше – изготавливать самим.

– Это лишь мечты, твое величество. Хотя кто знает, может, после победы, может, даже после ближайшей атаки нам удастся добыть нужную информацию. Невозможно предсказать. Зависит от пленных.

– А Нерман не может уклониться от сражения? Вдруг он захочет отступить вместе с армией этой ночью? – Гношт не чувствовал себя уверенно. Он полностью соглашался с Растом, но не мог не видеть, что пока их действия не приносят результата.

– Если отступит, мы об этом узнаем. Тогда нужно будет сразу же преследовать. Я бы и сейчас атаковал, но о раненых нужно позаботиться.

– А раненых у нас много?

– Не знаю еще. Но легкораненых – в строй. Тяжелораненых – в ближайший город под охраной обычных солдат. Чувствую, нам понадобится каждый из ишибов. Наши люди злы – нападение было коварным. Великие ишибы требуют реванша. Я буду не я, если на рассвете мы не уничтожим как минимум половину его армии. Видишь, Гношт, войну с Нерманом нельзя затягивать. Он очень опасен.

– Вижу, – кивнул король Томола.

– А я сегодня ночью займусь полезным делом. Разошлю гонцов в близлежащие страны, к тем правителям, с которыми у нас хорошие отношения. Полагаю, что наши соседи должны знать, на что способен многоуважаемый король Ранига. Это будет полезно на тот случай, если он решит покинуть свою армию и страну. Вряд ли после этого он найдет гдето спокойное убежище. Либо его попытаются убить, либо – извлечь информацию об амулетах Террота и взрывающихся штуках. А потом – все равно убить. С моей точки зрения, он жить не должен, даже если секрет изготовления этих амулетов разбредется по миру.

– А в Фегрид тоже пошлешь? У нас отношения с ним не самые лучшие.

– Пошлю. Фегрид – наш ближайший сосед. Ему должно быть очень интересно. Очень. Нерман – не Миэльс. Если Фегрид будет знать все, разве пригреет на груди такую змею?

Глава 26

Отступление

Каждый человек может стать героем. Жаль только, что не каждый герой может стать человеком.

Некий специалист по истории эльфов

Этой ночью Михаил не спал. Сразу же по возвращении в лагерь он принялся раздумывать над тем, нужно ли нанести удар всеми имеющимися силами по врагу прямо сейчас, пока Томол и Кмант еще не оправились толком от ночной бомбардировки. Однако, поразмыслив, он вновь отверг эту мысль. Идея сражаться в ночном хаосе ему не нравилась. Потери невозможно было бы предсказать.

Король сидел в своей палатке за столом. После ночной атаки прошло часа три, но он все еще ощущал большую усталость. Перед ним была карта, на которой он механически расставлял деревянные фигурки. Эти действия не несли особенного смысла. Его штаб давно уже продумал варианты ответов на практически каждый маневр противника.