Страница 2 из 25
Сиди тихо. Убивай время.
Несколько месяцев назад Злокозны одолжил Тени потрепанный экземпляр «Истории» Геродота в бумажной обложке.
– Это круто. Вовсе не скучно, – заявил он, когда Тень запротестовал, мол, книг не читает. – Сперва прочти, потом сам скажешь, что круто.
Тень поморщился, но читать начал и против воли втянулся.
– Греки, – с отвращением продолжал Снеговик. – И что бы о них ни говорили, все врут. Я попытался трахнуть мою девку в зад, так она мне едва глаза не выцарапала.
Однажды ни с того ни с сего Злокозны перевели. Геродота он оставил Тени. Среди страниц книги был запрятан пятицентовик. Монеты в тюрьме – контрабанда: край можно заточить о камень и потом распороть кому-нибудь лицо в драке. Тени не требовалось оружие; Тени просто нужно было что-то, чем занять руки.
Суеверным Тень не был. Он не верил ни во что, чего не мог видеть собственными глазами. И все же в те последние недели он чувствовал, что над тюрьмой сгущаются тучи бедствия или катастрофы: такое же с ним приключилось за пару дней до ограбления. Сосущая пустота в желудке, которая, как Тень говорил себе, была всего лишь страхом перед внешним миром. Но уверенности у него не было. Паранойя его усилилась больше обычного, а в тюрьме она – базовый навык выживания. Тень стал еще тише, еще темнее, чем прежде. Он поймал себя на том, что следит за позами и жестами охранников и других заключенных, стараясь отыскать в них признаки той беды, которая, как он знал, неминуемо случится.
За месяц до дня освобождения Тень вызвали в промозглый кабинет и усадили на стул против стола, за которым сидел коротышка с багровым родимым пятном на лбу. На столе лежало раскрытое дело Тени, в руке коротышка держал шариковую ручку. Конец ручки был сильно изжеван.
– Тебе холодно, Тень?
– Да. Немного.
Коротышка пожал плечами:
– Такова система. Бойлерная не заработает до первого декабря. А отключают все первого марта. Не я устанавливаю правила. – Он провел пальцем по листу бумаги, пришпиленному в деле слева. – Тебе тридцать два года?
– Да, сэр.
– Выглядишь ты моложе.
– Без вредных привычек.
– Тут сказано, ты был образцовым заключенным.
– Я усвоил урок, сэр.
– Правда?
Пристально уставившись на Тень, он склонил голову набок, так что родимое пятно качнулось вниз. Тень подумал, не поделиться ли с ним своими теориями относительно тюрьмы, но промолчал, а только кивнул и попытался придать лицу выражение должного раскаяния.
– Тут сказано, у тебя есть жена, Тень.
– Ее зовут Лора.
– Как дела на семейном фронте?
– Неплохо. Она приезжала ко мне, когда могла, путь ведь неблизкий. Мы переписываемся, и я звоню ей, когда есть возможность.
– Что делает твоя жена?
– Работает в турагентстве. Посылает людей по всему миру.
– Как ты с ней познакомился?
Тень не мог понять, зачем его об этом спрашивают. Он сперва подумал, не сказать ли мужику, мол, не ваше дело, но передумал.
– Она была лучшей подругой жены моего ближайшего друга. Они устроили нам «свидание вслепую». Мы сразу поладили.
– Тебя ждет дома работа?
– Да, сэр. Мой друг, Робби, тот, о ком я только что говорил, у него тренажерный зал под названием «Ферма Мускул», я там раньше работал тренером. Он сказал, что старое место меня ждет.
– Правда? – поднял бровь коротышка.
– Он говорил, что на меня клюнут. Вернутся старики, и придут крутые ребята, которые хотят быть еще круче.
Этим коротышка как будто удовлетворился. Он задумчиво пожевал конец ручки, потом перевернул страницу.
– Что ты думаешь о своем проступке?
Тень пожал плечами.
– Глупость чистой воды. – И он искренне верил каждому своему слову.
Коротышка с родимым пятном вздохнул и поставил в списке галочки. Потом полистал бумаги в деле Тени.
– Как домой отсюда поедешь? На «Грейхаунде»?
– Самолетом. Хорошо, когда у тебя жена туроператор.
Коротышка нахмурился, родимое пятно собралось складками.
– Она послала тебе билет?
– Незачем. Просто послала номер для подтверждения. Электронный билет. Все, что от меня требуется, это через месяц явиться в аэропорт, предъявить документы – и бай-бай.
Кивнув, коротышка накорябал еще несколько строк и, захлопнув дело, положил поверх папки ручку. Блеклые руки легли на край стола, будто два дохлых зверька. Коротышка сдвинул ладони, сложил пальцы домиком и уставился на Тень водянистыми зелеными глазами.
– Тебе повезло, – сказал он. – Тебе есть к кому вернуться, тебя ждет работа. Ты все можешь оставить позади. У тебя есть еще один шанс. Не упусти его.
Вставая, коротышка не подал руки для рукопожатия, впрочем, Тень этого и не ждал.
Последняя неделя была хуже всего. Даже хуже всех трех лет, вместе взятых. Тень даже думал, не в погоде ли все дело, в давящем, неподвижном и холодном воздухе. Словно надвигалась буря, но гроза так и не разразилась. Тень одолевала паническая дрожь, от нервного возбуждения сосало под ложечкой, он будто нутром чуял, что случилось что-то недоброе. В прогулочном дворе порывами налетал ветер. Тени казалось, в воздухе он ощущает запах снега.
Он позвонил жене за ее счет. За каждый звонок из тюрьмы телефонные компании берут три доллара сверху. Вот почему телефонистки всегда так вежливы с заключенными, решил Тень: они ведь знают, из чьих денег берется их зарплата.
– Что-то странное происходит, – сказал он Лоре. Это были не первые его слова. Первыми были «Люблю тебя», потому что их приятно говорить, когда искренне в них веришь, а Тень верил всем сердцем.
– Привет, – сказала Лора. – Я тоже тебя люблю. Что странного?
– Не знаю. Погода, может быть. Такое ощущение, словно, разразись у нас гроза, все стало бы на свои места.
– А здесь ясно, – сказала она. – Последние листья еще не все облетели. Если у нас не будет урагана, ты их еще застанешь.
– Пять дней, – сказал Тень.
– Сто двадцать часов. А потом ты будешь дома, – ответила она.
– У тебя все в порядке? Ничего не случилось?
– Все отлично. Сегодня я встречаюсь с Робби. Мы планируем вечеринку-сюрприз в честь твоего возвращения.
– Вечеринку-сюрприз?
– Конечно. Только я тебе ничего не говорила, ладно?
– Ни словечка.
– Вот это мой муж, – сказала она, и Тень вдруг сообразил, что улыбается. Он отсидел три года, а она все еще способна заставить его улыбаться.
– Я люблю тебя, милая, – сказал Тень.
– И я тебя, щенок, – откликнулась Лора.
Тень положил трубку.
Когда они поженились, Лора хотела завести щенка, но их домохозяин сказал, что, по договору о найме, животных им держать воспрещается.
«Брось, – сказал тогда Тень. – Я буду твоим щенком. Что ты хочешь, чтобы я сделал? Сжевал твои тапочки? Наделал лужу на кухне? Лизал тебя в нос? Нюхал твой пах? Готов поспорить, я смогу все, что умеет щенок!» И он подхватил ее на руки, словно она не весила ровным счетом ничего, и принялся лизать ее в нос, а она хохотала и взвизгивала. А потом он унес ее в постель.
В столовой к Тени бочком подобрался Сэм Знахарь, показывая в заискивающей улыбке стариковские зубы. Усевшись рядом с Тенью, он принялся уминать макароны с сыром.
– Надо поговорить, – пробормотал углом рта Сэм Знахарь.
Сэм Знахарь был одним из самых черных людей, каких доводилось встречать Тени. Ему могло быть под шестьдесят. А могло быть и за восемьдесят. Впрочем, Тень видел и тридцатилетних джанки, которые с виду казались старше Сэма Знахаря.
– Мм? – протянул Тень.
– Надвигается буря, – сказал Сэм Знахарь.
– Похоже на то, – отозвался Тень. – Может, снег скоро пойдет.
– Не та буря. Много большая грядет. Лучше тебе пересидеть здесь внутри, дружок, а не на улице, когда придет большая буря.
– Я отсидел, – сказал Тень. – В пятницу меня уже тут не будет.
Сэм Знахарь уставился на Тень.
– Ты откуда? – спросил он.
– Игл-Пойнт. Индиана.
– Врешь, засранец, – сказал Сэм Знахарь. – Я спрашивал, откуда ты родом. Откуда твоя семья?