Страница 37 из 40
Однако между Боробудуром и паганскими пагодами существуют принципиальные различия. Чешский путешественник Норберт Фрид пишет: «Первое впечатление от Боробудура хаотично, негостеприимно и даже неприятно. Его называли мне грудой камней… Строители Боробудура придавали сооружению приятный вид не для глаз простого народа, а для того, кто посмотрит на него сверху — для божества».
Швезандо и подобные ей «большие» пагоды Пагана значительно проще в архитектурном отношении. Строитель предпочитал думать о впечатлении, производимом на человека, а не на небожителей.
По своей известности пагоды Пагана не могут соперничать с Боробудуром. Слава создана ему многочисленными скульптурами и барельефами, украшающими его террасы. Скульптурных украшений, за исключением терракотовых плиток со сценами из джатак, паганские пагоды не несут.
«Большая» паганская пагода производит цельное приятное впечатление оттого, что ее создатели воспринимали пагоду как архитектурную форму, а не как своеобразное повторение могильного кургана.
«Малые» пагоды Пагана многообразны и по форме, и по размерам. Они не предназначались для больших церемоний или шествий. В каждой можно проследить особенности ее происхождения. Порой «малые» пагоды строились по цейлонским образцам, особенно в период борьбы между религиозными группировками в Пагане. Примером может служить пагода Сапада, названная так по имени монаха, который во второй половине XII в совершил на Цейлон паломничество. Сохранился ряд «малых» пагод, сооруженных по тибетским, непальским, североиндийским, южноиндийским образцам. Глядя на «малую» пагоду, не всегда скажешь, что она построена именно в Пагане, — точно такие же встречаются и в других странах. Ведь форму такого небольшого и подчиненного строгим религиозным канонам сооружения нетрудно запомнить и воспроизвести. Каждая, даже самая маленькая иностранная община в Пагане — а таких было достаточно — могла построить пагодку, такую же, как стоит на родине, любой паломник мог запомнить пагодку дальней страны.
«Малые» пагоды чем-то сродни скульптуре, скульптуре религиозной, и очень часто они остаются за пределами искусства, являются ремесленными поделками, и тогда, когда копируют пагоды других стран и когда копируют, что также нередко, известные «большие» пагоды. Даже сегодня в Бирме каждая вторая «малая» пагодка — а их десятки тысяч — копия Шведагона или Швемадо. После падения Пагана наблюдается постепенна сближение типов — «малой» и «большой» пагод. Террасы «больших» пагод уменьшаются, сходят на нет, а «колокол» увеличивается, однако форма его остается в принципе такой же, как и в «больших» пагодах. Вместе с процессом сближения форм исчезают пагоды-копии индийские, цейлонские, тибетские. Пагоды Шведагон и Швемадо, крупнейшие из существующих в Бирме, надстраивались и изменялись в течение сотен лет в результате стали типичными примерами такого слияния.
А те маленькие пагодки, что украшают в Бирме вершины холмов, стоят у каждой деревни, похожи друг на друга, как близнецы, и, хотя подражают большим пагодам, потеряли и их величие и благородство линий.
Не только храмы и пагоды
Храмы и пагоды, естественно, составляли только малую часть зданий в Пагане. Дворцы, монастыри, общественные сооружения, жилые дома… Какими же они были?
Выяснение этого вопроса легче всего начать с монастырей. Они были близки к «малым» храмам, если возводились в камне, и напоминали дворцовые помещения, если строились из дерева.
Монастырей в Пагане было много, но от деревянных ничего не осталось, а кирпичные, как правило, превратились в руины — когда их строили, то не так много обращали внимания на прочность, как при строительстве храмов.
Из-за того что монастыри не сохранились в своем первоначальном виде, их почти не изучали. Первая и практически единственная работа, посвященная монастырям Пагана, вышла в 1920 году. Автор статьи Бракстон Синклер рассматривает только каменные монастыри и вводит сложное и весьма искусственное деление на семь типов в зависимости от плана и размеров. Чаще всего эти различия не принципиальны.
Большинство монастырей (монастырь представлял собой комплекс различных строений, включая склады, навесы для отдыха паломников и т. д., но нас сейчас интересует только главное здание с монастырской молельней, кельями и центральным залом) представляли собой одно- или двухэтажные сооружения, в строительстве которых широко использовались достижения паганского зодчества, а именно арки и сводчатые перекрытия. В центре главного здания находился зал или открытый дворик, куда и выходили двери келий.
В самых маленьких и бедных монастырях отдельных келий не было, жильем служили общие комнаты первого и второго этажей, а по фасаду здания шла большая крытая галерея, где происходили моления.
Большие монастыри были не только местом обитания монахов, но также и учебными заведениями, куда съезжались «студенты» из других буддистских стран. При таких монастырях сооружались отдельные учебные здания.
Архитектура каменных монастырей, называемых «кала-клон», имела много точек соприкосновения с храмовой архитектурой Пагана, особенно с оформлением «малых» храмов. Те же порталы и наличники, та же трактовка фриза, та же фресковая живопись во внутренних помещениях, в том числе и в кельях.
Вот как описывает келью Синклер: «Кельи обычно однотипны, восемь на десять футов, со сводчатым потолком стрельчатого сечения. Келья снабжена окном, которое часто заложено кирпичной решеткой. Дверь деревянная. При внимательном рассмотрении в стене обнаружены гнезда, куда вставлялись балки, образующие антресоли. Без сомнения, это была спальня монаха. В нее он поднимался по бамбуковой лестнице. Все стены оштукатурены…»
О гражданской архитектуре Пагана мы располагаем незначительными данными. Тем не менее можно кое-что о ней узнать, пользуясь косвенными свидетельствами Общественные здания, связанные по назначению с религией, — это единственный дошедший до нас тип гражданской архитектуры Пагана. Они строились из кирпича. Такие здания можно перечесть по пальцам, но, несмотря на это, они служат одним из важнейших ключей к изучению гражданской архитектуры.
Эти здания — зал посвящений («упали тейн»), библиотека и некоторые другие строения. Характерной чертой их является то, что они воспроизводят в камне деревянную архитектуру своего времени. Они интересны и тем, что обнаруживают явную близость к современной архитектуре бирманских монастырей. Это удлиненные здания, покрытые двухскатной крышей с богато украшенным коньком и карнизом.
Но, может быть, они являются исключением? Может быть, эти здания и миниатюрный храм Мимилаун Чаун не имеют ничего общего с паганскими дворцами и домами?
Для того чтобы выяснить, что представляли собой дворцы и жилища Пагана, следует обратиться к двум доступным нам источникам, а именно к изображению зданий на храмовых барельефах, иллюстрирующих джатаки, на фресках в храмах Пагана и, наконец, к зданиям позднейших периодов истории Бирмы, изображения которых до нас дошли.
Иллюстрируя сцены из сказаний о перевоплощениях Будды, паганские художники и скульпторы, без всякого сомнения, изображали на барельефах знакомые им современные здания. Подобное отношение к исторической живописи характерно и для художников других стран и времен (художники средневековой Европы одевали персонажей Священного писания в знакомые им одежды и селили в готические замки).
Дворцы и дома, изображенные на фресках и барельефах Пагана, оказываются сходными не только с залом посвящений, библиотекой и храмом Мимилаун Чаун — каменными строениями Пагана, в которых отразилась техника деревянных строений, но и с позднейшими зданиями Бирмы. Особенно ярко это сходство проявляется в изображениях небогатых жилых домов на табличках в храме Ананды. Они кажутся скопированными с современных провинциальных домов.
Схожесть жилых и гражданских строений Пагана с позднейшими постройками Бирмы не удивительна. Архитектура жилого дома, тесно связанная с климатическими условиями, до предела рациональная и вырабатываемая не преходящими вкусами эпохи, а вековым творчеством народа, меньше всего подвержена изменениям. И сегодня в бирманских деревнях крестьяне строят дома такие же, как и те, в которых жили их предки тысячу лет назад.