Страница 28 из 40
Рассказанное в этой главе позволяет утверждать, что Паган был большим, весьма сложным по устройству и экономике средневековым государством с разработанной системой управления, с развитыми ремеслами и торговлей. Именно это позволяет объяснить, как были построены его великолепные храмы. Остается нерешенным второй вопрос — почему они были построены? Что заставило бирманских царей отдавать столько сил строительству культовых сооружений? На этот вопрос можно ответить, только обратившись к идеологической основе Паганского царства, ознакомившись с тем, что представляла собой господствовавшая в стране религия.
ГЛАВА ПЯТАЯ
Религия — буддизм
Буддизм приходит в Бирму. Плохи ли ари? Монастыри и монахи. Монастырские университеты. Рождение литературы. Скульпторы и художники.
Буддизм приходит в Бирму
Когда мы говорим о Пагане, то должны помнить, что буддизм, сложившийся именно в те годы в Бирме, просуществовал до сегодняшнего дня, не очень сильно изменившись, и сегодня он — господствующая религия в Бирме, где подавляющее большинство населения — буддисты.
Буддизм зародился две с половиной тысячи лет назад в Индии и, как большинство реформаторских религиозных течений, был вначале демократическим течением, религией обездоленных и бедных. Буддизм был реакцией на усложненную, непонятную подавляющему большинству населения Индии брахманскую религию, делящую людей на четко разграниченные варны, устанавливающую непробиваемые барьеры между различными сословиями.
Буддизм с самого начала признавал равенство всех перед небом, ранние проповедники его говорили на понятном языке, призывали к простоте, к примирению, уверяли, что независимо от того, нищий ты или царь, то можешь достичь вечного блаженства, если будешь чист в помыслах и поступках. Буддизм никогда не был революционен. Он звал к пассивности, заставлял верить карму — судьбу, в предопределенность будущего, учил отрешению от мирского, от желаний и страстей.
Два с половиной тысячелетия назад он охватил Индию, как пожар. Шествие его было победоносным и быстрым. Прошло несколько десятилетий после смерти Готамы — первого проповедника буддизма, и вот буддизм уже добрался до границ страны, перевалил через них. Цари и князья осознают силу буддизма, принимают его, корабли купцов развозят новое учение по всей Азии. Вот оно укореняется на Цейлоне, в Тибете, проникает в Китай, Японию, наконец, приходит в Бирму.
Хроники да и некоторые современные бирманские ученые (а большинство из них — буддисты) предпочитают утверждать, что буддизм пришел в Бирму еще при жизни Готамы-будды. Существует легенда, которая кочует из книги в книгу, из хроники в хронику, о том, что два бирманских купца, Тапусса и Бхалика, привезли его тогда из Индии и он сразу в Бирме укоренился. Говорят хроники и о том, что сам Готама-будда не раз бывал в Бирме и лично распространял свое учение.
Еще большей популярностью пользуется другая легенда, рассказывающая, что в 235 году до нашей эры в Бирму прибыли по поручению индийского буддийского царя Ашоки два миссионера, Сона и Уттара, и они обратили в буддизм население страны.
Ашока и в самом деле посылал буддийские миссии в страны Востока. Но в надписях, оставленных им на этот счет, ни о какой Бирме не говорится. Ни в одном документе того времени как место, куда посылалась буддийская миссия, она не значится.
Впрочем, если бы даже такая миссия существовала, то ее деятельность и не могла оставить никакого следа в истории Бирмы хотя бы потому, что в III веке до нашей эры в Бирме не было еще ни бирманцев, ни монов, ни пью — ни одного из крупных народов, населявших ее впоследствии. Племена, жившие тогда на территории Бирмы, жили еще в бронзовом веке. К тому времени, когда в Бирме были созданы первые государства, буддизм в Индии перестает быть господствующей религией. Дробясь и приспосабливаясь к обстановке тех стран, куда ему удавалось проникнуть, впитывая в себя особенности местных верований и порой смешиваясь и сосуществуя с индуизмом, буддизм продолжает существовать и приобретать популярность за пределами Индии.
Многочисленные статуэтки, исполненные в стиле Гуптов и найденные при раскопках монских городов, позволяют утверждать, что проникновение буддизма в Бирму относится к первым векам нашей эры. Но с полной уверенностью можно говорить о широком распространении в Бирме буддизма начиная с V–VI веков. Именно этим временем ученые датируют золотые листы с надписями на языке пали, обнаруженные в столице пью — Тарекитаре. Пали стал тогда принятым языком священных текстов Хинаяны, и эти листы, как и другие находки в государстве пью, доказывают, что именно буддизм Хинаяна был в стране господствующей религией.
Буддистами были и моны, но в их городах буддизм сосуществовал с другими религиями, принесенными из Индии, и только позже он занял там господствующее положение.
В Тибете, Западном Китае и государстве Наньчжао — то есть в местах, по которым проходил путь миграции бирманцев, был распространен буддизм Махаяна. Разумеется, бирманцы были с ним знакомы.
Что же говорят бирманские хроники о судьбе религии после того, как в III веке до нашей эры Сона и Уттара обратили в буддизм обитателей Бирмы?
Плохи ли ари?
Хроники рассказывают о положении религии в допаганской Бирме следующее: к тому времени, когда на престол в Пагане вступил Анируда, буддизм в Бирме находился в полном упадке (когда это произошло — неизвестно). Виной тому ари — «лжесвятые», распутники и идолопоклонники. Всего их в Бирме насчитывалось 60 тысяч, и ими руководили тридцать главарей. Ари одевались в синие одежды. Анируда, добыв в Татоне священные книги, расправился с ари.
Многие ученые согласились с версией хроник. Буддизм в Бирме до прихода Анируды в Татон называют «дегенеративной религией» (Дюруазель), «тантрической сектой, практиковавшей в высшей степени аморальные обряды» (У Лу Пе Вин) и т. д. Итак, оказывается, усилия миссионеров Соны и Уттары пропали даром. От «чистого» буддизма и следа не осталось.
Обратимся же к действительности. Буддийское государство пью существовало до IX века. В то же время буддизм исповедовали жители монских городов. Говорить о полном исчезновении буддизма не приходится. Когда бирманцы пришли в долину Иравади, они переняли у пью и монов не только основы их культуры, но и, разумеется, буддизм. Не исключено, что и среди самих мранма буддизм был также распространен, хотя и неизвестно, в какой форме.
В то же время ни в одной из ранних надписей Пагана нет ни слова ни о каких ари, не упоминаются тантрические церемонии и празднества, не говорится о борьбе с еретиками и уничтожении 60 тысяч монахов. Надписи упорно молчат о религиозных разногласиях в конце XI — начале XII века.
Завоевание монских государств усилило позиции монских монахов, дав им в руки богатую религиозную литературу. Но это не значит, что сторонники Хинаяны пользовались каким-нибудь особым расположением правителей. Буддизм в Пагане был не «чист» — он был перемешан с другими религиями, но ни жителей Пагана, ни царей его, ни даже самих буддийских монахов это не смущало.
Надпись об освящении дворца Тилуин Мана (конец XI века) дает возможность воссоздать картину религиозных церемоний в Пагане и сделать выводы об их характере. Основную роль в церемонии играли даже не буддийские монахи, а брахманы и астрологи. Монахи только освящали строительную площадку, читая там Паритту — ритуальную молитву буддистов. Перед началом крупного строительства возносилась молитва Вишну. Также приносились жертвы Индре. Большим уважением пользовалось шиваистское божество Гавампати — покровитель Татона. Больше того, изображение Гавампат помещалось рядом с изображением Будды. Объяснить подобное соседство нетрудно, если вспомнить, что Татон и другие монские города оказывали большое влияние на развитие культуры и идеологии Пагана, особенно на первых порах. Именно моны принесли в Паган культ Гавампати. Параллельно с буддизмом Хинаяна и индуизмом первые паганские цари отдавали дань и культу змея Нага (эту «ересь» хроники приписывают ари). Надпись об освящении дворца давно известна исследователям. Однако, даже упоминая о ритуалах, многие историки предпочитают, как правило, не делать никаких выводов. Они обращаются к другой надписи Тилуин Мана, к надписи Швезигон, где царь, давая обещания своим подданным, говорит: «Пусть каждый, кто был еретиком, исправится». Эта надпись выдается за свидетельство преданнности Тилуин Мана Хинаяне. Но достаточно посмотреть на следующую строфу ее, как видишь ясное объяснение подобного заявления царя, который близок с брахманами и поддерживает культ Нага: «Все брахманы, сведущие в ведах, пусть выполнят законы брахманов». Понятно, что для бирманцев паганских времен «еретический» не значило «небуддийский», а означало только расхождение с установками своей религии, будь она буддийской, брахманистской или какой бы то ни было другой. Если в Пагане и жили проповедники тантрических сект буддизма, то они тоже спокойно процветали там, так как выполняли требования своей религии. Сам царь Тилуин Ман считал себя воплощением Будды, и не вызывает никакого сомнения, что он относил себя к буддистам южного толка.