Страница 12 из 14
– Сон – это жизнь, – тихо произнесла Айна.
– Именно. Жизнь – это сон. Самые яркие переживания проходят во сне. И куча безопасных развлечений в реальности.
– Может, мы всё это тоже сним?
Редактор хоррор-шоу молча допил пиво.
– Когда задаёшь себе этот вопрос – или спиваешься, или идёшь проверять мостовую своим черепом. Профдеформация. Не делай так, Айрилл. И подумай насчёт работы у нас.
Пискнул комм. Кевин Гамейро глянул на вирт-экран.
– Извини, мне пора. Заглядывай ещё. Коммутнуться можешь прямо отсюда, официант принесёт тебе рюкзак.
– Хорошо. Спасибо, Кевин. Это было очень… познавательно.
Айна встала, обняла парня. Почувствовать, что он есть, ощутить тяжесть и тепло его ладоней.
– Береги себя.
Он ушёл. Айна допила чай и долго смотрела в окно. Официант положил на стол рюкзак и коммуникатор. Ей три раза звонил Родни, один раз Гелька и один раз ещё кто-то. Неужели рыжая стерва провалила сегодняшнее шоу? Айрилл поняла, что этот вопрос её совершенно не занимает.
Место коммутации: домой.
Количество перекоммутаций: 1024.
Жаль, нельзя выставить больше.
Восьмая или девятая итерация привела Айну на берег моря. Темнело, и в сумерках высокие белые обрывы выделялись особенно ярко. Ветер трепал юбку, она развевалась, как парус на мачте. Пенные гребни накатывались на скалы и с рокотом брали передышку, чтобы через секунду в очередной раз обрушить водяной молот.
Айна набросила на плечи оранжевую куртку. В этой части мира царила осень, и холодный бриз выдувал тепло из ведущей бриз-шоу.
«…проверять мостовую своим черепом».
Внизу наверняка есть валуны. Смерть наступит быстро, тело никто не найдёт. Смерть – или пробуждение?
На фиолетовом небе вспыхивали первые звёзды. Айна смотрела на них и не видела, как таймер, отсчитывавший секунды до перекоммутации, внезапно остановился. За спиной раздались тихие шаги. И знакомый напев.
– Хорошее место, – произнёс техник.
– Да, – ответила Айна и обернулась. – Хотела отдать вам куртку. И снова стою в ней. Простите.
– Ничего. Забери себе.
Техник стал рядом. Юбка плеснула по его ногам.
– В «Изумрудной Долине» – это был не сон?
– Нет.
– А сейчас?
– И сейчас нет. Хотя не поручусь, Айрилл.
– Айна Лири. Меня зовут Айна Лири. Айрилл существует только в стриме гипно-тиви.
– Хорошо, Айна Лири. Запомню.
Он замолчал. Ветер усилился, и Айна поёжилась.
– Мне постоянно кажется, что я сплю. Что все вокруг спят и снят бесконечные развлечения.
Техник хмыкнул.
– Один китайский мудрец во сне увидел себя бабочкой. Он долго порхал над цветами, а когда проснулся – задумался. Кто он? Китайский мудрец, которому снилось, что он бабочка? Или бабочка, которой снится, что она китайский мудрец?
Айна потёрла кончик носа. Пропустила косичку между пальцев.
– Хорошая притча. Вы – китайский мудрец.
– Маловероятно.
– А я – бабочка?
– Ещё нет, – лифтёр посмотрел на Айну. Морщины собрались в уголках его глаз, он улыбался чему-то бесконечно далёкому, бросавшему отсвет на его лицо. – Ещё нет. Но можешь ею стать.
Комм ожил и заверещал аларм-сигналом.
– Иди. Твоя кабина сейчас придёт.
Айна медленно шла к транспорт-площадке. Высокая трава щекотала ноги, ветер играл с косичками и пытался сорвать куртку. Ослепительно-белая кабина готова вернуть её к людям.
Техник смотрел на тонкий силуэт, исчезающий в электрическом свете.
– Иди. Принеси им новый мир.
Глава третья. Истории Айны Лири
– Напаскудила она, а увольняют меня почему-то. Что за… – голос Гельвы оборвался на полувизге.
В приёмную Дона Крпера, директора Радужного канала, вошла Айна Лири.
– Дорогая! – пропищала рыжая, меняя тон и жалобно хлопая ресницами. – Меня уволили.
Айна молча прошла мимо. Её ждало высокое начальство.
Мистер Крпер сидел в кожаном кресле и близоруко щурился на неё поверх роговых очков. Человек с его ипо давно мог восстановить себе стопроцентное зрение, но он любил очки.
– Госпожа Лири! Проходите.
Так. Начало не предвещает ничего хорошего. В добром расположении духа директор обращался к ней на «ты» и по имени. Ох, вылечу сейчас вслед за Гелькой. Впрочем, не всё ли равно?
– Я вас слушаю, госпожа Лири.
– Простите, – она мягко улыбнулась, – но, кажется, это вы хотели меня видеть.
– Да. Чтобы дать вам возможность объяснить своё поведение в эфире. Итак, я вас слушаю.
– Мне нечего сказать, Дон. Да и стоит ли? Может, я просто напишу заявление об уходе?
– Айна! – Директор встал, подошёл, навис горой. – По правилам нашего канала я и правда обязан тебя уволить. Но зрители, вопреки ожиданиям, пришли в восторг от твоего, гм, шоу. И рейтинги – за тебя. Что же мы будем делать?
– Новый проект, – глядя в глаза, ответила Айна.
Дон вернулся в кресло, снисходительно хмыкнул.
– И что ты ещё придумала?
Айна снова улыбнулась – мягко, искренне, без тени кокетства и жеманства. Достала из сумочки микрочип, протянула директору.
– Хочешь взглянуть?
Дон ещё раз хмыкнул. На этот раз заинтригованно.
– Вижу, ты пришла подготовленной.
– Недавно со мной кое-что случилось, Дон. После чего я много думала и читала, пришлось поднять очень старые архивы. Мне стало интересно, как жили люди раньше, задолго, очень задолго до нас…
Директор Радужного канала выслушал её, не перебивая. Потом ещё какое-то время молча моргал. И наконец неуверенно пробормотал:
– Да…
Прокашлялся и добавил уже уверенней:
– Да. Идея рискованная, но сработать может. Я словно наяву вижу: непревзойдённая Айрилл в новом реалистичном гипно-шоу!
– Никакой Айрилл! Отныне я – Айна Лири. Для всех. И ещё одно – хочу, чтобы моей помощницей стала Гельветика Сандерс.
– Святой телерейтинг! Зачем тебе эта рыжая дрянь? Слышала бы ты, что она тут о тебе городила!
– Из-за меня девочка лишилась работы.
– Да она с лёгкостью найдёт новую! Посмотри на неё, эта «девочка» в любую дыру без мыла пролезет.
– Вот именно. И где окажется в итоге?
– Я тебя не понимаю…
– Я сама себя тоже. Но мне кажется, что я могу сделать что-то… для кого-то… Хотя бы для неё. Кроме того, она – уже звезда. Которую мы, между прочим, и вырастили. Вот пусть её имя послужит для нового проекта.
– Ладно. Захотела в дочки-матери поиграть, будь по-твоему, – директор махнул рукой, всем видом показывая, что если его взбалмошной ведущей – простите, теперь уже руководителю нового проекта – пришла в голову очередная блажь, то он готов милостиво закрыть на неё глаза.
И всё-таки она звезда. И они это признали. На следующий же день после увольнения пригласили в новый проект. Работать, правда, придётся с этой сумасшедшей Лири, но ничего. Переживём. Бывает и хуже. Наверное…
Гельва содрогнулась, вспомнив своё последнее (воистину – последнее) бриз-шоу. Срочно выйти в эфир, спасти ситуацию, о чём там бредила Айрилл? О каком-то взбесившемся цветке. Цветы, значит. Розы. Нет, фиалки. Целая поляна фиалок – сиреневых, белых, жёлтых, бархатных и необычайно крупных. Ароматный ковёр, на котором сплелись тела двух влюблённых. Банально, конечно, но времени на оригинальничание нет. Зато цветы красивые. Что ещё можно придумать? Бабочки. Или лучше колибри – кружатся над влюблёнными. Холодная капля росы падает на обнажённое плечо девушки.
Холодная, как вода в бурной реке. Бурной, но какой-то нелепой, словно нарисованной от руки, да ещё и младшеклассником.
Ой, о чём это я?
Река была в воспоминаниях Айрилл. Хотя какие воспоминания? Насочиняла она всё!
Нарисованная волна накрывает фиалковую поляну…
«Изумрудная Долина», ха! Враки стареющей неудачницы, желающей привлечь к себе внимание.