Вилла

Хорошо, что Хелен не может сказать ей всей правды, а то бы София еще больше встревожилась. Как раз сегодня утром была затребована для проверки вся финансовая документация компании.

Апрель, подумала Тереза, — это время пробуждения природы. И тяжелой работы. И надежды, что зима наконец уступила место весне.

Она посмотрела на распаханные участки. Двадцать пять гектаров новых виноградников Джамбелли засадят лучшими европейскими сортами — «каберне-совиньон», «мерло», «шенен блан», — привитыми на местную лозу.

— Когда новые виноградники дадут урожай, мы с тобой будем вместе уже четверть века.

— Тереза… — Эли взял ее за плечи и развернул лицом к себе. — Для меня это последний урожай.

— Эли…

— Не волнуйся, я не собираюсь умирать. Но мне хочется отойти от дел. Я думаю об этом с тех пор, как мы с тобой съездили и Италию. Давай завершим эти посадки, а урожай пускай снимают наши дети. Пора.

— Мы уже об этом говорили. И решили: еще лет пять — и все. Мы уйдем, но не сразу.

— Знаю. Но события последних месяцев напомнили мне, как неожиданно может закончиться человеческая жизнь или ее привычное течение. Есть места, где я хотел бы побывать. Вместе с тобой, Тереза. Я устал жить от урожая до урожая.

— Вся моя жизнь связана с «Джамбелли». И потом, Эли, можем ли мы передать детям компанию с подпорченной репутацией?

— Можем, потому что мы им доверяем.

— Не знаю, что тебе ответить.

— Подумай. Я хочу отдать Тайлеру то, что он честно заработал, и я хочу сделать это, пока жив. В этом году было уже достаточно смертей. Настало время уступить дорогу молодым.

Прочтя записку, прикрепленную магнитом к холодильнику, Мэдди скорчила недовольную гримасу.

Сегодня Пилар обещала приготовить нам ужин. Что будет в меню, не знаю, но уверен, вам понравится. К шести часам буду дома. Постарайтесь до моего возвращения вести себя как нормальные дети, а не как мутанты.

Целую.

Зачем им кого-то звать на ужин? Он что, действительно держит их с Тео за слабоумных, которые могут поверить, что, когда женщина приходит в гости к неженатому мужчине и возится на кухне, она делает это только из любви к кулинарии?

Взяв записку, она бегом поднялась наверх. В комнате Тео музыка гремела так, что лопались барабанные перепонки.

— Пилар Джамбелли собирается приготовить нам ужин.

— Что?

— Эта женщина, которая спит с папой, придет сюда готовить ужин.

— Правда? Настоящую домашнюю еду?

— Ты что, не понимаешь? — раздраженно спросила Мэдди. — Она же хочет втереться в нашу семью.

— А что она собирается готовить?

— Какая разница. Как можно быть таким тупым? Она старается показать папе, какой счастливой семьей мы можем стать.

— Оставь их в покое, Мэдди. Слышишь? Почему у отца не может быть женщины? Он имеет право на личную жизнь.

— Идиот. Да пусть заведет хоть десяток, мне все равно. Но что мы будем делать, если он решит, что ему нужна жена?

— Не знаю. По-моему, Пилар — не худший вариант.

— «Не знаю», — передразнила Мэдди. — Она начнет заводить свои правила, будет всеми командовать. Думаешь, она станет с нами считаться? Все будем ходить у нее по струнке.

Мэдди ушла в свою комнату и громко захлопнула за собой дверь, твердо решив не выходить, пока не вернется отец.

Ее выдержки хватило на час. Снизу доносились смех и музыки, от запахов у Мэдди текли слюнки — и это было еще одно очко не в пользу Пилар. Готовит ужин, хочет поразить своими поварскими талантами, только ничего у нее не выйдет.

Войдя на кухню, Мэдди от злости заскрежетала зубами. Тео сидел за большим столом, стуча по клавишам синтезатора. Пилар стояла у плиты.

— Здравствуй, Мэдди, — сказала она.

Не удостоив ее ответом, Мэдди открыла холодильник и принялась не спеша выбирать, чего бы попить.

— Что это еще за муть?

— Смотря что. Одна «муть» — соус с сыром для маникотти, а другая — маринад для итальянской закуски. Ваш отец сказал, вы любите итальянскую кухню.

— Сплошные углеводы. Но в любом случае я сегодня ужимаю у подруги.

— Жаль. Дэвид меня не предупредил.

— Он не обязан обо всем вам докладывать.

Впервые Мэдди так откровенно ей грубила. Значит, пришло время поговорить начистоту, подумала Пилар.

— Конечно, не обязан. А ты достаточно взрослая, чтобы ужинать, где тебе нравится. Тео, ты не оставишь нас на минутку вдвоем?

— Само собой. — С отвращенном взглянув на сестру, он забрал свой синтезатор и вышел.

Мэдди со скучающим видом опустилась на стул. Пилар налила себе полчашки эспрессо и тоже села.

— Я, конечно, не ждала, что ты встретишь меня с распростертыми объятиями… — начала она.

— Что вам за дело до того, как я к вам отношусь?

— Во-первых, ты мне нравишься. И полагаю, если б я не увлеклась твоим отцом, мы бы с тобой прекрасно ладили. Но я отнимаю у тебя его внимание. Я могла бы сказать, что сожалею об этом, однако мы обе знаем, это не так. Потому что я его люблю.

— Моя мать тоже его любила. Даже вышла за него замуж.

— Конечно, любила. Она…

— Не надо! Сейчас вы найдете массу доводов в ее оправдание. Только все это чушь. Когда ей показалось, что ее жизнь складывается не так, как ей хотелось, она нас бросила. До нас ей дела не было.

— Но отец ведь вас не бросил. Ему вы не безразличны. И если ты заставишь его выбирать между тобой и мной, у меня не будет ни малейшего шанса. Я прошу тебя дать мне этот шанс. Если не можешь, я придумаю какую-нибудь отговорку и уйду, не дожидаясь его возвращения.

Неотрывно глядя на Пилар, Мэдди вытерла покатившуюся по щеке слезу.

— Зачем?

— Затем, что не хочу причинять ему боль.

— Можно мне попробовать?

Пилар молча пододвинула к ней свой кофе. Сморщив нос, Мэдди сделала глоток.

— Не знаю. — Она отставила чашку. — Посмотрим.

— О нет, — сказал Дэвид, увидев, что Пилар начала собирать тарелки. — В нашем доме правило: тот, кто готовит, не убирает со стола.

— Понятно. Против такого правила я возражать не стану.

— Еще одно правило. Отец имеет право распределять обязанности. Тео и Мэдди с удовольствием вымоют посуду.

— Ну конечно. — Мэдди тяжело вздохнула. — А ты что будешь делать?

— Чтобы не располнеть после такого замечательного ужина, я пойду прогуляюсь с нашим шеф-поваром. Тебя устраивает такой вариант?

— Жаловаться было бы грех.

Выйдя на улицу, Пилар с наслаждением вдохнула пахнущий весной воздух.

— Ты задал детям тяжелую задачу.

— Ничего, это закаляет характер.

Дэвид привлек ее к себе, обнял и поцеловал.

— В последнее время мы так мало бываем вдвоем. Иногда ночью я выглядываю из окна и вижу свет в твоей спальне. Мне бы хотелось сказать тебе, чтобы ты не волновалась, но, пока этот кризис не разрешится, ты все равно не успокоишься. Никто из нас не успокоится.

Она склонила голову ему на плечо.

— Стоит мне подумать, что ты рядом, и сразу становится легче.

— Пилар, в итальянском отделении возникли кое-какие проблемы. Аудиторы выявили несостыковки в отчетности. Возможно, мне придется слетать в Венецию.

— В твое отсутствие ребята могут пожить на вилле.

— Знаю. Но и от тебя мне не хочется уезжать. Поедем-ка вместе.

— Дэвид! — От одной мысли, что они могли бы вдвоем отправиться в Италию, у нее слегка закружилась голова. — Я бы с радостью, но ты быстрее управишься с делами, если я останусь здесь и присмотрю за Тео и Мэдди.

— Ты не можешь быть менее практичной?

— Мне совсем не хочется быть практичной, — тихо ответила Пилар. Вновь почувствовать себя молодой, глупой, счастливой и смешной, заниматься с тобой любовью на огромной старинной кровати — это было бы замечательно. Когда неприятности кончатся, позови меня, и я поеду.

— Почему бы мне в таком случае не позвать тебя прямо сейчас? Поедешь со мной в Венецию, когда все это кончится?